Мария Гулегина: «Никогда не пою перед накрытыми столами»

Знаменитая оперная примадонна вжилась в образ Турандот и вышла замуж

Русская оперная звезда Мария Гулегина чаще поет в Нью-Йорке или Милане, чем в Москве. Но в этот свой новогодний приезд лучшая Тоска и Турандот мира выступила не в опере, а на эстраде, да не одна, а с Димой Биланом и рэпером Ромой Жиганом, исполнив гимн сочинской Олимпиады. Потом объяснила «Труду» этот поворот карьеры.

— Что заставило изменить любимому жанру?
— Я опере не изменяла и не изменю. Просто уже два года как активно поддерживаю олимпийское и паралимпийское движение, была на Паралимпиаде в Китае, прилетаю на все сборы. Это для меня очень важно. Быть успешной певицей хорошо, но еще важнее быть просто человеком и делать что-то доброе. Ведь не за горами момент, когда придется расстаться со сценой, и хочется, чтобы моя деятельность на благо людей на этом не прервалась. Перед Новым годом по моей просьбе состоялся прием у президента России, на который я постаралась привести членов Международного паралимпийского комитета — нас 10 человек, включая принцессу Маргарет, принца Альберта, принцессу Викторию, принцессу Астрид… если кого-то сейчас случайно не назвала, прошу извинить. Вот мы говорим о помощи инвалидам, а в Москве нигде для них элементарных пандусов нет. О каких равных возможностях мы говорим, если человек не может нормально сходить в кино?

— Чтобы увлечься паралимпийским движением, т. е. поддержкой спорта для инвалидов, наверное, надо самой испытать какое-то потрясение, связанное с опасностью для здоровья?
— Дело не в одноразовом потрясении. Я бы сказала так: вся моя жизнь — это борьба и преодоление. Не благодаря, а вопреки. Здоровье было плохое, поэтому начала заниматься балетом, потом спортом. И вот превозмогая боль, пришла к тому, что вы видите сегодня.

— Говорят, для некоторых ролей вам приходилось сбрасывать до 15 килограммов веса.
— Да, ради Травиаты — с помощью диеты, физических упражнений.

— Вы многие годы опасались петь Турандот, поскольку считается, что после этой крайне тяжелой партии вернуться к Травиате невозможно.
— Ну вот спела Турандот в Метрополитен и теперь пою ее повсюду. Уже вышли записи, одних только видео три варианта, фильм в формате high definition идет в кинотеатрах. Раньше я все считала себя молоденькой, а сейчас более глубоко вникла в этот образ, и он мне очень понравился. Не зря считается, что «Турандот» — опера для зрелой певицы. Это не должно быть соревнование — кто громче, я или валторна, я или Биргит Нильссон (великая певица второй половины ХХ века, чьей коронной партией была Турандот. — «Труд»). Суть в другом — в тайных человеческих страданиях этой на первый взгляд бессердечной героини, в ее душевной травмированности, в жажде нежности, которую она от всех скрывает. И как защита у нее — нападение.

— Но решившись на этот шаг, вы не закрыли для себя навсегда ваши привычные роли?
— Конечно, что-то закрыла. Есть определенные традиции — например, что Травиату поет более легкий голос. С этим уже ничего не сделаешь. Я свою Травиату спела в Японии, других местах, счастлива, что это было. Не знаю, может, когда-нибудь еще спою. Но конечно, не одновременно с Турандот. В жизни нельзя все охватить. Что-то за счет чего-то приобретается, а что-то со временем и возрастом отходит.

— Не собираетесь попробовать себя в эстрадном романсе, как сделал недавно Дмитрий Хворостовский?
— Вряд ли. Мужскому голосу это более свойственно, он не меняется так сильно от перехода из оперы в эстраду. А женский эстрадный или джазовый вокал — это совершенно другая постановка. Тут надо как бы мухи отдельно, котлеты отдельно (смеется). И чтобы не портить хорошую музыку, которой я, будем считать, не научена, разрешите мне остаться при своем любимом деле — при опере. И беречь голос в том плане, в каком я его всегда берегла. Я ведь никогда не пела современную музыку, чтобы не нарушать какие-то естественные законы звуковедения. Единственное, что могу себе позволить, и мне это очень нравится, — народные песни. Народным голосом я иногда дома пою. Но это не означает, что такое пение понравится публике, которая знает меня как ту самую Гулегину, которая поет в опере.

— А если, допустим, застрянете в пробке, в машине тоже поете?
— Бывает. Очень нравится песня Крутого «Я люблю тебя до слез». Или вещи Матвиенко — скажем, «Выйду в поле с конем» из репертуара Расторгуева.

— Исполнительница Турандот полюбила группу «Любэ»?
— Да, а мой сын — в особенности, кричит это на всю машину.

— Сами за рулем?
— Сейчас прав нет.

— Отняли за нарушение?
— Нет, просрочила. Но вообще у меня сейчас постоянно есть водитель. Я раньше была немножечко такая шумахерша, но пару раз увидела сильные аварии и поняла, что в принципе, как и в пении и в остальных делах, все должно быть профессионально. Например, я пишу стихи, и один мой друг-журналист все просит: давай напечатаем! Но я категорически против: нельзя, я не профессионал. Вот точно так же как вы спросили — хочу ли петь эстрадную музыку.

— А отчего внешний имидж изменили — состригли привычные длинные волосы?
— Вот на свой юбилей, который был в августе, решила все поменять. Ну небольшой такой юбилей, будем считать, что 30 лет (смеется).

— Вся в коже, еще чуть-чуть добавить железных заклепок, и получится совсем стиль хэви-метал.

— Ну вы же сами заметили, что я сегодня выступала в компании с молодежью. Я и сама молодая женщина (улыбается). Хотя до хэви-метал далековато, все-таки это костюм от Версаче.

— В интернете висит ваша потрясающая эротическая фотография.
— Да что вы, никогда в этом жанре не снималась! (смеется)

— Ну как же, в шикарном бальном платье, притом босиком…
— А-а, это совершенно случайно получилось. Просто была фотосессия, мы сделали огромное количество снимков, пришлось все время вертеться на высоченных каблуках, от которых я зверски устала, ноги гудели. В конце концов сбросила каблуки, присела и сказала фотографу: ну хватит уже! И он тут щелкнул. Я после той сессии вернулась домой и сказала: ох какой это тяжелый труд, ни за что бы не пошла в фотомодели.

— А в повара — хотя бы для своих домашних?
— Конечно, для своих накрываю поляну с большим удовольствием. Особенно удается моя родная кавказская кухня — армянская, грузинская. Я же по крови армянка.

— Простите за банальный вопрос, который не могу не задать: когда вы наконец споете в Большом театре? Раньше то дирижер Лазарев не хотел вас брать, то вы надолго уезжали из страны.
— Валерий Гергиев постоянно приглашает меня на свои фестивали.

— Но это Питер, Мариинка — а в Москве?
— Если в Москве будут интересные, достойные предложения, то я с удовольствием приеду. Например, недавно пела на юбилее у Елены Васильевны Образцовой. Вообще думаю, что теперь у меня будет больше поводов здесь бывать — 10 января я вышла замуж за москвича.

— Что вы говорите? Поздравляю, знаю, что у вас был долгий период ожидания любви — и кто же ваш избранник?
— Не знаю, будет ли он счастлив, если я назову его имя. Очень достойный и скромный человек, притом что очень знаменит как спортсмен. Ладно, назову: это Вячеслав Мкртычев, главный тренер сборной России по греко-римской борьбе. Если честно, я надеюсь не столько в Москве с ним быть, сколько ездить вместе по миру. Свадьбу, например, сыграли в Нью-Йорке. Слава имеет много обязательств в России, но временем располагает довольно свободно. Летает на все мои спектакли. Так что можно считать, одно доброе дело я точно сделала — пристрастила к опере человека, который раньше был от нее далек. (смеется) Впрочем, это было нетрудно, у него очень чуткое сердце.

— А как ваш сын отреагировал на такое обновление в семействе?
— Замечательно.

— Не перевезете его по такому случаю из Люксембурга, где в основном живете, в Москву?
— Нет, Руслан останется в Люксембурге. Он там занимается на скрипке, фортепиано, учится тхэквандо, теннису, плаванию. Нельзя срывать ребенка с места, это не игрушка.

— Позвольте вопрос на десерт: что бы вы не сделали ни при каких условиях?
— Никогда не пою, если публика сидит за накрытыми столами. Обошлось без пения даже на том президентском приеме, о котором рассказала вам вначале. К счастью, без обид — организаторы оказались интеллигентными людьми и все поняли.