Что мы не знали о царе, вошедшем в историю страны как сноб и солдафон
Его считали снобом и невеждой. А он активно занимался самообразованием, изучал историю, философию, этику и эстетику. Слыл солдафоном, при этом страстно любил искусство, особенно живопись, к которой сам имел способности. Не будь царем, вполне мог реализоваться как художник. Он и реализовался, пусть не в полотнах, задумав создание Музея национального искусства, в котором были бы собраны лучшие произведения русских художников. Уже одним этим, а не только фактом своего пребывания на престоле, император всероссийский Александр III мог бы войти в историю Отечества.
В нынешнем году исполняется 175 лет со дня его рождения. И 125 лет Русскому музею, учрежденному его сыном и преемником Николаем II указом от 13 апреля 1895 года, однако основу заложил отец – Александр Александрович. К двум этим славным датам приурочена выставка, открытая в Инженерном (Михайловском) замке – филиале Русского музея под говорящим названием «Александр III. Император и коллекционер». Она продолжает выставочный цикл «Сага о Романовых», став седьмой в этой эпопее.
О многих русских самодержцах в их собственной стране сложились мифы и стереотипы, как о «грозных», самодурах, «палкиных» и пр. О том же, что они ещё и «двигали культуру», мы мало что знали до недавнего времени. Тот же Александр III прочно ассоциируется у нас со словом «обормот» – так окрестили острословы массивный памятник ему работы Паоло Трубецкого, открытый в 1909 году на площади у Николаевского (ныне Московского) вокзала, а позже убранный с глаз долой. Грузный, с низким лбом, в странной круглой шапке («Стоит комод, на комоде бегемот, на бегемоте обормот, на обормоте корона…»), он производит впечатление невежественного мужлана. На самом деле был всесторонне образован, питал страстный интерес к искусству во всех его проявлениях.
Александр Александрович увлекся коллекционированием, ещё не считаясь наследником престола: на трон должен был взойти его старший брат Николай, но тот скоропостижно умер. В Аничковом дворце, его тогдашней резиденции, он отвел под художественное собрание лучший зал. Начинал с классических академических работ, купив у московского купца Кокорина собрание русских живописцев ХVIII–первой половины ХIХ веков. Но умел ценить и новые веяния в живописи. Будучи, например, в середине 1870-х проездом в Париже, заглянул в мастерские стажировавшихся во Франции соотечественников. Без приобретенных там картин – «Садко» Репина, «Балаганы в окрестностях Парижа» Васнецова, «Арест гугенотки, графини д’Этремон» Поленова и некоторых других – представить нынешнее собрание Русского музея невозможно.
– Он не считал себя профессионалом в живописи, в искусстве в целом, был любителем и всегда подчеркивал это, покупая в первую очередь то, что ему нравилось, – говорит куратор выставки Павел Климов, ведущий научный сотрудник отдела живописи. – Каких-то конкретных пристрастий не имел, полагая, что «все цветы должны цвести, а все художники работать, как сами считают нужным». Своё собрание в Аничковом называл «Мой музей», не кичась им, зато радуясь каждому новому приобретению. Бережно хранил всё, оказавшееся в коллекции.
Именно это частное великокняжеское, а потом императорское собрание легло в основу будущего Русского музея. В нем хранятся и собственные работы Александра III, может быть, не вполне совершенные с точки зрения техники, но, безусловно, не лишенные привлекательности и, если хотите, чувственности. Они впервые представлены на столь масштабной экспозиции.
Уроки живописи Александр Александрович и его жена Мария Федоровна брали у известного мариниста, основателя Общества взаимного вспомоществования русских художников в Париже и Музея русского искусства в Саратове Алексея Боголюбова. Ему первому в 1883 году император сообщает о желании создать в Петербурге музей. «Ваши товарищи-передвижники перекочевывают с одной экспозиции на другую, – пишет он. – И я часто думаю о необходимости создания в столице музея русского искусства. Москва имеет прекрасную частную галерею Третьякова, которую, я слышал, он завещает городу. А у нас в Петербурге ничего нет…»
Именно с личных работ царя и царицы начинается новая экспозиция «Саги о Романовых», разместившаяся в нескольких залах Инженерного замка, в том числе отреставрированном Тронном. Сам Тронный впечатляет Виктором Васнецовым. Несколько работ этого знаменитого мастера передала на выставку Третьяковская галерея. В частности, картоны с его эскизами к росписи киевского Владимирского собора. Как заметил по этому поводу директор Русского музея Владимир Гусев, «это лишь начало». Имея в виду передачу московскими коллегами из Третьяковки, помимо нынешних, экспозиционных, ещё четырех картин размерами 6х4 м, которые будут отреставрированы и выставлены здесь же, как ожидается, в ноябре текущего года.
Отозвались на просьбу петербургских музейщиков также Исторический музей, несколько архивов, частные коллекционеры. Всего на нынешнем вернисаже представлено около трехсот предметов живописи, графики, фарфора, скульптуры, монет, мебели. Задуманное и начатое когда-то великим князем Александром Александровичем, продолженное его прямыми потомками и соотечественниками продолжает привносить в нашу жизнь доброе, светлое, важное.
«Пусть меня ругают, и после моей смерти ещё будут ругать, но, может быть, наступит тот день, наконец, когда и добром помянут», – писал император одному из своих приближенных. И оказался, как теперь понимаем, ещё и провидцем. Нынешняя выставка в Инженерном замке тому доказательство.