Как известно, поводом для рассмотрения данного дела явилось более десятка жалоб организаций и граждан, поставивших под сомнение соответствие Конституции РФ значительного числа положений федерального закона о банкротстве. Собственный анализ оспариваемых норм, практики применения Закона о несостоятельности (банкротстве), доводов заявителей позволил уже в ходе разбирательства дела сделать предварительные выводы о том, что у Конституционного суда имеются весьма веские основания признать неконституционными ряд норм закона - в первую очередь те, что регулируют порядок возбуждения дел о банкротстве и процедуру исправления возможных судебных ошибок. Наша позиция была доведена до сведения Конституционного суда и в значительной мере нашла поддержку в итоговом постановлении по делу.
Данное постановление Конституционного суда, правовые позиции, сформулированные им в решении, на наш взгляд, окажут существенное позитивное влияние на всю последующую практику применения законодательства о банкротстве. Это поможет его дальнейшему совершенствованию.
Каковы основные правовые последствия данного решения? Во-первых, изменяется порядок возбуждения арбитражными судами дел о банкротстве. Это связано с тем, что Конституционный суд признал неконституционной статью 56 Закона о банкротстве. Он пришел к выводу, что действующий порядок возбуждения производства по делам о банкротстве не предоставляет должнику надлежащих процессуальных гарантий соблюдения его прав и нарушает его конституционное право на судебную защиту.
Сейчас процедура банкротства начинается, по сути, автоматически - по заявлению кредитора. Судья проверяет соответствие такого заявления формальным требованиям, принимает его и вводит процедуру наблюдения. Процесс банкротства начинается. При этом должник не имеет возможности ни представить суду свои возражения по поводу требований кредиторов, ни обжаловать в вышестоящую инстанцию определение суда о начале процесса банкротства. Такое положение нередко давало возможность недобросовестным кредиторам добиваться введения процедуры банкротства в отношении вполне платежеспособных предприятий по надуманной, а порой просто сфабрикованной задолженности.
Конституционный суд, считая упомянутую норму закона о банкротстве не соответствующей Конституции, признал необходимым разграничить процедуры принятия заявления о признании должника банкротом и введения в отношении него наблюдения. Теперь арбитражный суд должен выносить два отдельных определения: о принятии заявления и начале наблюдения.
Процедура наблюдения должна вводиться с учетом рассмотрения разъяснений и возражений должника. При этом должник вправе требовать рассмотрения его доводов в судебном заседании, поскольку в соответствии с правовой позицией Конституционного суда решение о начале наблюдения должно приниматься в условиях соблюдения конституционного принципа состязательности и равноправия сторон. Арбитражный суд, таким образом, должен известить должника и кредитора о проведении судебного заседания для решения вопроса о возбуждении процедуры наблюдения. Исключение здесь могут составлять ситуации, когда должник скрывается от кредиторов или местонахождение его неизвестно.
При решении вопроса о начале наблюдения арбитражный суд с учетом доводов и возражений должника обязан еще раз проверить наличие оснований для возбуждения дела о банкротстве. Если такие основания подтверждаются, суд должен принять решение о введении процедуры наблюдения, а если выяснится, что эти основания отсутствуют, то вынести определение об отказе в принятии заявления или его возвращении заявителю без рассмотрения.
Решение о введении наблюдения подлежит немедленному исполнению и может быть обжаловано в таком же порядке, как и определение суда о возбуждении внешнего управления.
Вторым важным правовым последствием принятия постановления Конституционного суда является признание неконституционным правила, содержащегося в пункте 3 статьи 55 Закона о банкротстве, которым установлен запрет на обжалование в вышестоящую судебную инстанцию ряда определений арбитражных судов, принимаемых при рассмотрении дел о банкротстве. Речь идет об определениях, которыми устанавливаются размер денежных обязательств должников (статьи 46, 63, 75 Закона о банкротстве), а также определениях, принимаемых по заявлениям арбитражных управляющих о разногласиях между ними и кредиторами и жалобам кредиторов о нарушении их прав и интересов (пункт 1 статьи 55 Закона о банкротстве).
Невозможность обжалования подобных определений, по мнению Конституционного суда, нарушает права, предусмотренные статьями 46 и 55 Конституции РФ. В этой связи Конституционный суд признал правило, содержащееся в пункте 3 статьи 55 Закона о банкротстве, неконституционным.
Сказанное означает, что после вступления в силу постановления Конституционного суда вышеназванные определения арбитражных судов могут быть обжалованы кредиторами, должниками и арбитражными управляющими в апелляционном, надзорном порядке, а также по вновь открывшимся обстоятельствам. Таким образом, решение Конституционного суда открывает дорогу для исправления судебных ошибок, допускаемых в ходе процедуры банкротства.
Признание не соответствующими Конституции РФ статей 55-56 закона о банкротстве окажет существенное положительное влияние на практику применения законодательства о несостоятельности (банкротстве). Оно должно сократить злоупотребления в этой сфере со стороны недобросовестных кредиторов, должников и арбитражных управляющих, а также поставить надежный правовой барьер попыткам использовать процедуру банкротства для незаконного захвата бизнеса должника, передела собственности, устранения конкурента и в других целях, не соответствующих назначению института банкротства.
Конечно, изменение порядка возбуждения дел о банкротстве, а также установление возможности пересмотра судебных актов могут вызвать определенные трудности в практике арбитражных судов.
В связи с признанием неконституционным пункта 3 статьи 55 со всей остротой может встать проблема чрезмерного затягивания или даже полного блокирования процедуры банкротства, в том числе путем злоупотребления правами теми или иными его участниками. Особенно это касается процессов банкротства кредитных организаций, в которых принимают участие тысячи граждан-кредиторов. Дело в том, что предусмотренные Арбитражным процессуальным кодексом процедуры пересмотра судебных актов достаточно длительны и могут растянуться на несколько месяцев. Передача в вышестоящую инстанцию материалов дела о банкротстве фактически не позволит суду принимать какие-либо правовые акты в рамках процесса банкротства. Кредиторы и должник получат право требовать в определенных случаях приостановления тех или иных процедур банкротства: проведения общего собрания кредиторов, торгов и т. п. И это только небольшая часть проблем, которые могут возникнуть в процессе пересмотра судебных определений.
Немало вопросов возникает и в связи с признанием неконституционной статьи 56 Закона о банкротстве. Вот некоторые из них. В какой срок с момента принятия заявления должен быть рассмотрен вопрос о введении наблюдения? Необходимо ли для этого проведение специального судебного заседания? Единолично судьей или коллегиальным составом должно приниматься судебное определение? Как должен поступить суд в случае отмены вышестоящей инстанцией определения о введении наблюдения, если процедура банкротства уже вовсю идет? Действующее законодательство прямых ответов на эти и многие другие вопросы не дает.
Конечно, какие-то проблемы будут сняты в процессе судебной практики, в том числе с помощью руководящих разъяснений Высшего арбитражного суда РФ. Однако без внесения соответствующих поправок в законодательство о банкротстве большинство из них решить будет невозможно. Тем более что на это прямо нацеливает законодателя решение Конституционного суда.
Важность скорейшего внесения необходимых поправок в Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)" находит понимание в Государственной Думе РФ. 21 марта 2001 г. прошло очередное заседание специальной рабочей группы по реформированию законодательства о банкротстве, в состав которой входят депутаты, представители ряда федеральных министерств и ведомств, Высшего арбитражного суда, крупных хозяйственных структур и др. На заседании обсуждались последствия вступления в силу названного постановления Конституционного суда. Было принято решение инициировать разработку и скорейшее принятие новой редакции статей 55 и 56 Закона о банкротстве. В этой связи можно надеяться, что депутаты Государственной Думы осознают остроту возникшей законодательной проблемы и не будут чинить искусственных препятствий для внесения соответствующих поправок в законодательство о банкротстве.
Помимо обозначенных, в постановлении Конституционного суда сформулирован еще ряд правовых позиций, направленных на дополнительную защиту прав должников и кредиторов в процессе банкротства. Так, в судебной практике возникла неопределенность по вопросу о порядке взыскания задолженности по заработной плате в пользу конкретных работников предприятия, находящегося в процессе банкротства. Эти требования не являются денежными обязательствами по смыслу закона о банкротстве и потому арбитражные суды не могут их рассматривать в рамках дел о банкротстве. Однако суды общей юрисдикции также нередко отказываются рассматривать такие требования, полагая, что они должны предъявляться в рамках процедуры банкротства. Складывается своеобразный порочный круг, в котором нарушенные права граждан оказываются без какой-либо защиты.
Конституционный суд разъяснил свою позицию, заключающуюся в том, что требования граждан о взыскании задолженности по заработной плате, выплате вознаграждений по авторским договорам, о возмещении причиненного вреда должны рассматриваться судами общей юрисдикции в соответствии с их подсудностью. Закон о банкротстве не препятствует также исполнению таких решений, в том числе в рамках конкурсного производства.
В постановлении Конституционного суда сформулирована правовая позиция по известной коллизии между Гражданским кодексом РФ и Федеральным законом "О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций", касающейся очередности удовлетворения требований граждан-кредиторов при банкротстве банков и других кредитных организаций. Закон о несостоятельности кредитных организаций относит к первой очереди требования физических лиц, вытекающие из договора банковского вклада или банковского счета. В соответствии с Гражданским кодексом в первоочередном порядке подлежат удовлетворению требования граждан - кредиторов банка. При этом кодекс не конкретизирует характер этих требования. Конституционный суд полагает, что при разрешении этой коллизии приоритет имеет Гражданский кодекс.
Признавая обоснованность выводов Конституционного суда, все же хотелось бы заметить, что указанная коллизия во многом вызвана причинами технико-юридического характера и может быть преодолена ограничительным толкованием соответствующих положений Гражданского кодекса. С экономической и социальной точек зрения повышенной защиты требуют вклады населения в банках. Поэтому при банкротстве кредитных организаций в первую очередь подлежит погашению именно задолженность по вкладам граждан, а не любые долги кредитной организации перед гражданином, например, по векселям банка, договорам подряда и т. п. Именно в этом смысле и должно, по нашему мнению, толковаться содержание отмеченных норм кодекса. В таком случае противоречия с законом о банкротстве кредитных организаций не будет.
Несмотря на то, что постановление Конституционного суда добавит хлопот арбитражным судам, оно сделает процедуры банкротства более прозрачными, даст дополнительные гарантии от злоупотреблений со стороны участников процедуры банкротства. Правовые позиции Конституционного суда будут служить важными ориентирами в работе по совершенствованию законодательства о банкротстве, которая, как уже отмечалось выше, активно идет в Государственной Думе.