- Вы так давно не играли в Москве...
- Да, года с 95-го или 97-го, когда приезжал с оркестром Санкт-Петербургской филармонии. А когда играл последний раз с москвичами, даже вспомнить не могу: наверное, это прекратилось с началом перестройки, которая все расшатала.
- Каково воспитаннику петербургской школы на Западе?
- Могу сказать, что я счастливый человек. Именно потому, что получил так много и от России, и от Запада. Вырос в семье дирижера и певицы, с трех лет почти все время проводил в Рижском оперном театре. Знал наизусть все балеты и 50% опер. Дома все это пел, танцевал, так что сковородки и кастрюли летели на пол. Потом был класс потрясающего педагога Николая Семеновича Рабиновича в Ленинградской консерватории. И уж совсем невероятное везение - в советское время попасть по студенческому обмену в Венскую музыкальную академию, ассистировать самому Караяну в Зальцбурге с 9 утра до 12 ночи!
- Насколько там понимают, например, Шостаковича?
- В последние годы его играют очень много, и я в меру сил старался этому способствовать. Записал бокс всех его симфоний, причем не с каким-то "своим" оркестром, а со многими. Но американским музыкантам оказалось очень трудно понять, о чем Восьмая симфония: они живут так благополучно, что не могут себе представить Россию 1943 года, ужас войны, разрухи: И на репетиции я рассказал им об этом. А потом рассказал на концерте публике. И симфония у них зазвучала совершено по-другому, и воспринимать ее стали по-другому.
- А не зовут в Большой или Мариинский театр?
- Несколько лет назад я отказался от "Кармен" в Большом, потому что понял - надо экономить силы. Не забывайте, я перенес инфаркт (это случилось во время спектакля "Богема" в Осло. - "Труд"). И у меня нет двух свободных месяцев, чтобы репетировать оперу. Всегда помню завет моего папы: лучше сыграть на один хороший концерт меньше, чем на один плохой - больше: Конечно, и Гергиев зовет - на любой спектакль, какой только пожелаю. Но у меня нет возможности. Хотя живу я, строго говоря, все-таки в Петербурге. Правда, бываю в нем не больше трех месяцев в году. Зато там живет моя дочь, пианистка, концертмейстер Мариинского театра. Внучка обожает оперу, ей 17 лет, а она уже помощник режиссера. Такая же повернутая на музыке, как и я в ее годы.