- Каковы, на ваш взгляд, основные особенности российской национальной культуры?
- В отличие от западной цивилизации процесс "обмена культурой" с внешним миром в России был чрезвычайно ограниченным. То, что принято называть русским искусством, рождено исключительно российской почвой, без существенных внешних влияний, и всегда сохраняло свою самобытность. Думаю, наше собрание ценно именно тем, что мы всегда стремились показать вот эту уникальную сторону русской культуры с ее высшими достижениями в художественном творчестве. Именно благодаря культуре Россия смогла выстоять в самых жестоких исторических испытаниях. Когда я слышал например, столь популярные в Америке и Европе рассуждения насчет коммунистической угрозы, русских ядерных ракет и ГУЛАГа, отвечал так: "Посмотрите на картины в моем доме! Вот она - Россия: умная, добрая, талантливая и цветастая". Глядя на эту живопись, можно было на время забыть о несправедливости. Хочу надеяться, что мое собрание помогло не только мне, но и многим другим почувствовать замечательную внутреннюю жизнь российской культуры, то, что Пушкин обозначил словами "русский дух".
- Когда и как вы решили собирать предметы русского искусства?
- Девятнадцатилетним юношей в 1954 году я оказался в Англии, где счастливый случай привел меня на выставку русской театральной живописи. Впечатление было настолько сильным, что с тех пор я всю жизнь отдал коллекционированию. В ту пору русское искусство, а тем более русская театральная живопись мало кого интересовали. Эскизы Ларионова или Гончаровой стоили от двух до двадцати долларов, а прекрасного Бакста можно было купить за сто. И вот прошло 45 лет. Специалисты очень высоко оценивают наше собрание.
Надеюсь, что я выполнил долг русского человека перед Россией, в которой не был рожден. Если хотите, я старался спасти то, что почти наверняка было обречено на утрату и забвение. Например, до 1960 года в СССР имя Александра Бенуа нельзя было упоминать без критики. Первая английская книжка о русском авангарде вышла только в 1962 году, а лондонский аукцион Сотбис стал регулярно выставлять на продажу предметы русского искусства только с 1967 года. Первая книга о конструктивизме в странах "народной демократии" вышла в Софии в 1972 году. Ее автор Валентин Ангелов отклонил мое предложение встретиться с ним в 1974 году, когда я был в Софии, видимо, боясь, что его будут преследовать за встречу с "врагом народа".
- Коллекция - это богатство не только духовное, но и материальное?
- Коллекционирование живописи - плохое размещение капитала. Если принять в расчет инфляцию, то, например, картина Рембрандта стоит сейчас столько же, сколько она стоила 50 или 100 лет назад. Обладание значительной коллекцией живописи - это всегда серьезные расходы. Страховка, реставрация, складирование в охраняемых помещениях, транспорт и так далее. Собирательство для меня - это хобби, определяющее образ жизни.
Наше собрание оценивалось аукционным домом Сотбис десять раз за последние 30 лет. Первая оценка состоялась в 1967 году в связи с выставкой в музее Метрополитен в Нью-Йорке, последняя - в марте 1998 года перед выставкой в Японии. За 30 лет стоимость нашего собрания выросла в 7 раз.
- Почему русская театральная живопись так высоко ценится?
- Из-за высокого качества по сравнению с подобной живописью в Европе. На русскую сцену в начале прошлого века пришли лучшие отечественные композиторы, балетмейстеры и художники того времени. Музыка, пение, хореография и живопись сливались в синтезе, усиливая эмоциональное воздействие спектакля. Когда в 1908 году Дягилев привез в Париж свои спектакли в оформлении Бакста, Бенуа, Головина, Коровина и Рериха, местные театралы были потрясены.
- Ваше собрание содержит значительное количество выдающихся работ мастеров русского модернизма. Вы полагаете, что это очень важное направление в развитии русской культуры?
- Целое десятилетие после большевистского переворота 1917 года радикальные тенденции доминировали в искусстве России. "Левые" направления влияли не только на поэзию или станковую живопись, но и на театральный декор, на кинематограф, на масс-культуру - в виде плакатов, листовок, оформления народных торжеств, приуроченных к советским юбилеям. В последующем, с приходом идей конструктивизма, "левое" искусство стало влиять и на условия существования нового человека - определять облик архитектуры, мебели, тканей, одежды и даже столовых приборов. Правящая верхушка, включая и Сталина, понимала идеологическую значимость авангарда как проводника нового образа динамичного молодого общества. Правда, со временем, по мере укрепления авторитарной власти влияние авангарда в советской культуре снижалось. К 1940 году модернизм в России практически прекратил свое существование, советское искусство начало пропагандировать сентиментальные и шовинистические основы соцреализма.
- Почему вы стали американским гражданином?
- Надеюсь, что по своей природе я свободный человек. Я не хотел бы жить в условиях государства, которое тебя кормит и поит, но взамен требует полного контроля над твоей жизнью. Я выбрал Америку, потому что здесь я могу быть самим собою. Всегда хотел не только мечтать, но и осуществлять эти мечты, преуспевать в делах. Только в таких условиях смог я зарабатывать деньги для моего банка на трех континентах. Собирательство искусства тоже дает мне ощущение свободы выбора, самореализации.
- Почему вы живете в Лондоне?
- Мы переехали туда из Сан-Фрациско, чтобы быть ближе к стареющим родителям Нины, живущим в Париже. Мне предложили интересную работу в лондонском филиале канадского банка. Жить в Лондоне очень приятно, если ты человек обеспеченный. Люди здесь спокойные, приветливые, ненавязчивые. Отсутствие жилых башен вне центра, множество парков, разбросанных во всех частях города, придают ему очень привлекательный облик, несмотря на имперскую архитектуру центра. Надеюсь, мы будем жить в Лондоне еще долгие годы.
- Вы жили во многих странах. Что значит для вас Франция?
- Эта страна приютила тысячи русских, бежавших после октябрьского переворота 1917 года, включая семью моей матери Ирины Вырубовой. Мы туда прибыли из Болгарии в 1953 году. Франция - страна, где твои политические убеждения не становятся препятствием для нормальной жизни и работы, где национальное происхождение тоже не является решающим фактором ни при каких обстоятельствах.
- Хотели бы жить в России?
- Нет, я не хотел бы жить в России, несмотря на частые поездки делового характера и широкий круг знакомых и друзей. Вот Болгария для меня - родина в самом прямом смысле слова. Но у меня, безусловно, есть глубокая внутренняя связь с Россией. Мне всегда казалось, что, живя на Западе, я могу принести больше пользы русской культуре, за которую болею всей душой.
- Вы говорите на многих языках. А на каком языке вы думаете?
- Говорю я на английском, болгарском, испанском, русском и французском. Болгарскому, русскому и французскому научился в детстве. Английский усовершенствовал в Оксфорде, а испанский выучил, работая геологом в Аргентине. Во время немецкой оккупации ходил в немецкую школу 4 года, говорил по-немецки. Потом постепенно забыл этот язык. Думаю я на языке, на котором больше всего разговариваю, то есть по-английски. Но, бывая в Москве, иногда замечаю, что думаю по-русски. То же происходит со мной во Франции.
- Мне кажется, вы смотрите на мир достаточно трезво и даже с иронией. Каким вы видите будущее человечества? Что ждет его после распада социалистической системы?
- Мне кажется, будущее мира в предстоящие 20 лет определят два основных фактора. С одной стороны, возрождение национализма, который на протяжении некоторого времени окажется более значительной силой, чем социальные идеи и движения. А с другой стороны, обострится конфликт между развитыми индустриальными странами и "третьим миром".