Новый гендиректор ГАБТа Владимир Урин обещает жизнь без потрясений и революций
Большой театр открыл новый, 238-й сезон. Теперь за все происходящее на главной сцене страны отвечает новый генеральный директор Владимир Урин, минувшим летом в экстренном порядке сменивший на этом посту Анатолия Иксанова. Опера стартовала очень скромно — репертуарным спектаклем «Пиковая дама» в исполнении штатных солистов, которые ничем не блеснули. Балет начал год эффектными гастролями французских гостей: труппа Парижской оперы показала «Пахиту» в постановке Пьера Лакотта. Будет ли чем порадовать публику коллективу самого Большого? Скоро ли приступит к работе лечащийся после «кислотного» нападения руководитель балета Сергей Филин? Об этом Владимир Урин рассказал «Труду».
— Каким вы видите свой первый сезон в Большом театре?
— К величайшему счастью (не к сожалению), нынешний сезон формировался не мною. Сказать, что я отвечаю полностью за все, что появится на сцене Большого театра, не могу. Все названные еще в финале прошлого сезона премьеры состоятся в объявленные сроки. Отменена лишь постановка двух одноактных опер — «Мавры» Стравинского, в которой всего 28 минут, и «Иоланты» Чайковского. Исключительно по техническим причинам: монтировка спектакля занимала бы два с половиной дня, сутки бы уходили на то, чтобы его размонтировать, а антракт был бы не меньше 40 минут. Я встречался с авторами этой постановки — художником Йоханом Энгельсом и режиссером Ириной Браун — летом в Лондоне во время гастролей балета Большого. Говорили о переносе этой работы на последующие сезоны.
— Возможно, в ближайшее время в Большом театре появится художественный руководитель?
— Если сегодня в Большом театре появится личность, которая могла бы стала стать творческим лидером коллектива, я такого варианта не исключаю. Но сказать, что сейчас занимаюсь поисками художественного руководителя, не могу. Перемены в театре последуют в рабочем порядке, без потрясений и революций.
— Сегодня горячо обсуждают вводимую в творческих коллективах обязательную переаттестацию. Ждет ли это балетную и особенно оперную труппу, чей средний возраст — за 50 лет?
— Пока не готов вам ответить. У меня впереди встречи со всеми коллективами театра. Разговор с оперной труппой уже состоялся. Серьезный акцент будет делаться на обновление труппы. В первую очередь при помощи возглавляемой Дмитрием Вдовиным Молодежной программы, которая, думаю, в ближайшей перспективе будет расширена: к певцам и пианистам присоединятся молодые талантливые режиссеры и дирижеры. Безусловно, продолжим практику приглашения зарубежных солистов, дирижеров, режиссеров и хореографов. Но лишь в том случае, когда это — хочу подчеркнуть — художественно оправданно и необходимо. Тогда же, когда репертуар Большого театра России могут качественно обеспечить российские артисты, приоритет будет за ними.
— А как будет строиться работа балетной труппы, оказавшейся в прошлом сезоне в центре криминальной истории?
— На сегодняшний день Галина Степаненко исполняет обязанности художественного руководителя балета. Сергей Филин (лечащийся после того, как ему в лицо плеснули кислотой. — «Труд») находится на больничном. В ближайшее время ему еще предстоят лечебные процедуры, для которых он должен быть в немецкой клинике. Как только Сергей Юрьевич официально закроет больничный лист и приступит к исполнению своих обязанностей как художественный руководитель, мы вместе примем решение, кто будет директором балетной труппы, и займемся другими вопросами.
— Стоит ли ожидать взаимопроникновения двух «ваших» театров — Музыкального театра имени К. С. Станиславского и Вл. И. Немировича-Данченко, где вы директорствовали 18 лет, и Большого театра?
— Как вы нескромно говорите... У меня не два театра, а один. Я руководитель только Большого театра. Вопрос вот в чем: каждый театр, понимая конкурентную среду, должен иметь свое лицо. Мне кажется, Театр Станиславского и Немировича-Данченко такое лицо за последние годы приобрел. И я очень хочу пожелать своим коллегам, очень близким моим друзьям, чтобы они это лицо сохранили. А я постараюсь все сделать для того, чтобы не разрушать тот театр, который сам же в течение 18 лет создавал.
— Десятилетиями руководство Большого не могло (или не хотело) решить проблему билетных спекулянтов, оккупировавших доступ к театру.
— Я понимаю, что в Большом очень много недоступных по цене мест для людей не только минимального, но и среднего достатка. Мы получаем колоссальное количество писем на эту тему. Но как только снизим цены на билеты, они достанутся перекупщикам. Высокие цены в определенной степени снижают спекуляцию. К сожалению, она до сих пор присутствует. Но это серьезная проблема не только Большого — она существует во всем мире музыкальных театров. К тому же, согласно нашему законодательству, наказать спекулянта, если он не подделывает билет, практически невозможно. Мне кажется, надо идти совершенно другим путем: делать адресные спектакли, билеты на которые уходили бы к определенной категории публики. Я бы очень хотел, чтобы в сотрудничестве с администрацией города Москвы, через определенные социальные институты театр реализовывал льготные билеты тем, кто в них заинтересован.
— Не собираетесь ли провести аудит реконструкции исторического здания Большого театра, которая до сих пор вызывает массу кривотолков в обществе?
— Если у тех, кто бросает обвинения, существуют доказательства, то пусть они обращаются в соответствующие структуры. Если имели место хищения, то это компетенция правоохранительных органов. Каждый должен заниматься своим делом. Я — директор Большого театра.