На полках - 220 тысяч единиц так называемых фонодокументов, которые содержат порядка 3,5 миллиона записей. Звуковые отголоски революций, грохот войн и радость побед, речи полководцев и политиков, щемящая душу песня... Записи хранятся строго при 23 градусах тепла и 70 процентах влажности.
Фоновалик из воска с голосом Льва Толстого - едва ли не самая уникальная запись. По технологии хранения раз в год ее положено проигрывать. Вариант всего один - на аппарате Эдисона. Это уникальное устройство тоже в архиве. Несмотря на свой более чем вековой возраст, аппарат отлично работает. Впрочем, редкие валики и пластинки перевели на магнитную ленту. В "своем" виде они сохранятся дольше - как и задумывал 70 лет назад создатель исторической фонотеки нарком просвещения СССР Анатолий Луначарский.
В архиве представлены фонодокументы всех известных систем записи. Восковые валики фонографов, металлические граморигиналы, грампластинки разных лет, лазерные компакт-диски... Использование новейших технологий позволяет считывать и реставрировать записи, еще не так давно считавшиеся "глухими".
Особый "шарм" придает звук металлической иглы, бороздящей виниловые диски. Конечно, с помощью компьютера можно убрать лишние шумы. Но тогда исчезнет исторический "налет".
- Встреча челюскинцев в Москве, например, записана только на звук, - рассказывает мне директор архива Владимир Коляда. - И сколько бы ни отмечалось на бумаге в скобках "аплодисменты", "приветствия", - это все слова, за которыми ничего не стоит. А на фонограмме действительно слышен гул радостной толпы.
Сотрудники архива уверены, что фонодокументы невозможно точно воспроизвести иначе, - скажем, переложив на бумагу. Да и как в самом деле перескажешь радиорепортажи военного корреспондента Леонида Маграчева "Дорога жизни"? Но не все важные звуковые свидетельства записаны "в той" оригинальной атмосфере. К 20-летию Победы Юрий Левитан начитал на пленку знаменитые сводки "От Советского информбюро". Но уже в мирной студии. И если Левитана не копировали сразу же из каких-то определенных соображений, то речь Сталина во время парада в 1941-м на Красной площади записать не удалось исключительно "по вине" техники. Пришлось прочитать напутствие солдатам Красной Армии вновь уже в Кремле. Однако и во время второй записи накладочка вышла. Сталин произнес речь в третий раз. Только тогда и записалось. А потом уже смонтировали отснятый в помещении материал с кадрами хроники на Красной площади. Именно поэтому у Иосифа Виссарионовича, если внимательно посмотреть сюжет, не идет пар изо рта, хотя в тот памятный день стоял крепкий мороз...
Новогодние поздравления главы государства последние годы сотрудники архива записывают прямо с телевизора. Говорят, так проще. Нынешние политики зачастую читают текст или заучивают его заранее. Некоторые их предшественники были яркими ораторами. Вот речи вождей. Ленин, Троцкий, Бухарин могли запросто наговорить без репетиций и заиканий три минуты или пять (в зависимости от возможности записи) на заданную тему. Правда, многие из этих речей с течением времени не отвечали менявшимся правилам "политической корректности". К примеру, речи Ленина "О погромной травле евреев", Троцкого - "О национальных отношениях в СССР" и другие...
К "репрессированным" политическим записям в 20-30-х годах прошлого века прибавились музыкальные произведения. Передо мной - "Список N2 граммофонных пластинок, подлежавших изъятию из продажи как запрещенных комиссией по контролю граммофонного репертуара". Документ хоть и беззвучный, но говорящий о многом. Подписали его зам. зав. Главлитом Сперанский и председатель главного комитета по контролю за репертуаром Трайнин. Безобидный романс "Выхожу один я на дорогу" был отвергнут за "мистический характер". "Цыганский романс, слабый с художественной стороны и плохой со стороны исполнения" - это про "Не уходи, не покидай". Ария "Уж как веет ветерок" из оперы "Аскольдова могила" показалась "очень слабой со стороны исполнения". Вступление к опере "Пиковая дама" Чайковского изъяли из продажи за "весьма слабое оркестровое исполнение, дающее слушателю превратное понятие о симфоническом оркестре и вообще о творчестве композитора". Романс "Пара гнедых", по мнению комитетчиков, "воспроизводит затхлый быт прошлого, с его отношением к женщине как к орудию наслаждения". И потому тоже подлежал изъятию. Вещами "чрезвычайно грубыми и пошлыми, утверждающими крепостничество, к тому же исполненными слабо" назвали песни "Чаю наварил" и "Возле реченьки". "Слова бьют на сексуальность, грубые в художественном отношении" - это о песнях "Как-то осенью под вечер" и "Маланья моя лупоглазая". "Сальными шансонетками" единодушно признали "Что выше любви", "Меня мужчины любят" и "Это не пройдет".
Интересно, какие современные сочинения оставили бы для продажи те сверхстрогие, насквозь идеологизированные критики? И что за характеристики они дали бы таким "шедеврам" попсы, как "Поцелуй меня везде, 18 мне уже", "Привет, девчонки, я хороший мальчик, пошли ко мне - родители на даче", "Я стою на переходе, из меня любовь выходит", "Ты ненакрашенная страшная и накрашенная"? Ведь нынешние шлягеры тоже хранятся в архиве. Но это так, к слову... Видимо, сами по себе запреты все-таки не решат проблемы сочинения "сальных шансонеток".
Хотя хитроумные большевики придумали в то время интересный ход, чтобы изъять у населения "вредные" пластинки. Объявили, что принимают старые - в любом состоянии в обмен на новые. А щедро выдавали агитационные записи: речи вождей, песни о революции... Пластинки в то время были вообще очень популярны. Граммофоны стоили аж 25 рублей - сумма по тем временам немалая. Тем не менее в частях Красной Армии обязательно должны были среди прочего присутствовать граммофон и набор пластинок. Естественно, агитационного содержания. Что же слушали бойцы?
- У нас хранится, скажем, несколько пластинок с записями доктора Семашко, - говорит Владимир Коляда. - Они в основном для красноармейцев - как уберечься от заразной болезни, перечисляются нормы санитарии вплоть до того, что надо мыть руки и чистить зубы...
Многие голоса попадали под замок - вслед за хозяевами. Какие-то получали гриф "для ограниченного пользования" - только особо проверенным слушателям. В опале при Советской власти оказались еще и эмигранты. К примеру, запрещалось воспроизведение музыкальных произведений, исполненных оркестром, которым дирижировал знаменитый Кирилл Кондрашин. Причина в том, что он уехал за границу... Нынче, как заверил меня директор архива, любые записи готовы к прослушиванию, никаких запретов. Вот только всегда ли пользуются фонодокументами?
Специалисты считают, что в исторических фильмах актеры зачастую неправильно озвучивают своих знаменитых персонажей. А ведь, казалось бы, послушай старую запись - и вся недолга. К примеру, голоса актеров, играющих Сталина, разительно расходятся с оригиналом. Владимир Коляда объясняет, что у Иосифа Виссарионовича практически не было грузинского акцента. Говорил он медленно, с большими паузами между словами.
Есть здесь и первая пиратская продукция - "левые" пластинки. Они сделаны в России еще в 1912 году.
Если запись звучит уже совсем невнятно, то ее переписывают на современную кассету и чистят лазерной головкой. Но это, говорят хранители, бег без ускорения - ленту, которой пользуются в архиве (а другой и нет), делали еще в бывшей ГДР, а магнитофоны - в братской Венгрии. А весь мир успел уже перейти на цифровые диски. Как подсчитали сотрудники архива, им нужно 10 лет на то, чтобы перевести 13 миллионов голосов в цифровой формат. И тогда коллекция станет общедоступной.
Свой 70-летний юбилей хранители звуков истории отмечали особо: в этом году исполнилось еще и 100 лет отечественной грамзаписи. На мой вопрос, какие старые песни, романсы или речи слушали архивисты за праздничным столом, Владимир Коляда ответил так:
- Мы ничего не слушали. Для нас праздник - посидеть в тишине.