Святослав Вакарчук: «Нет разницы между людьми на Сахалине или в Харькове»
Лидер «Океана Эльзы» не видит существенных различий между публикой в Харькове, Калининграде или Мюнхене
Украинская группа «Океан Эльзы» — один из лучших рок-коллективов постсоветского пространства — находится в туре по русскому Северу. 25 февраля команда отыграла концерт в Питере, а впереди еще Петрозаводск, Архангельск и Мурманск. Лидер «ОЭ» Святослав Вакарчук признался «Труду», что не видит существенных различий между публикой в Харькове, Калининграде или Мюнхене.
— Жителей теплой Украины северные русские морозы не испугали?
— Да у нас тоже стужа была — давно такой не помню. Но, оказывается, то, что для юга жутко холодно, для Москвы, уж тем более северных городов, — привычное явление.
— В Москве вас принимают на ура, а какая публика приходит на ваши концерты в провинциальных городах?
— Никогда не видел существенной разницы между людьми на Сахалине, в Калининграде, Киеве, Харькове, Мюнхене или Лос-Анджелесе. Прекрасно знаю, что у многих людей в России и Украине хороший музыкальный вкус. То, что их мнение не является доминирующим, — это тоже правда. Ну и что? Мы же музыканты, а не миссионеры! Если после концерта группы «Океан Эльзы» кто-то начнет слушать не только нас, но и Led Zeppelin или Pink Floyd, то я буду считать, что мы еще и какую-то миссионерскую функцию исполнили. Но главное для нас — это давать людям на концерте нашу музыку, наши эмоции.
— Вы говорили, что сегодня рок-группе на Украине стать популярной намного проще, чем в России, где все давно «отформатировано». Почему так получилось?
— Думаю, причин две. Первая: на российском медиарынке очень жесткие правила игры. Вторая: русский рок стал массово популярен в России еще в 1980-х и долгое время оставался для вас священной коровой. Со временем новая молодежь, живущая в новых реалиях, где уже нет того протестного посыла, из которого рождался русский рок, переключилась на более легкую, фоновую музыку. Сейчас, насколько я понимаю, в России новая волна: активно развивается рэп-музыка. В Украине же рок-музыка стала реально популярной только в конце 1990-х. И, думаю, люди до сих пор пребывают в радости от того, что рок — это что-то новое, чего у них раньше не было. А может быть, причина вообще банальна: украинский рок более мелодичный, по-этому более разнообразный и меньше надоедает. Вот и все.
— Слава, вы же были и политиком, депутатом. Что думаете о происходящем сейчас в России, где митинг налезает на митинг — впервые, наверное, за 10–15 лет такая активность?
— Прежде чем что-то ответить по сути, скажу, что мне не очень нравится, когда люди из других стран дают свою оценку политическим событиям, которые происходят в Украине. Точно так же и мне, гражданину другой страны, тяжело рассуждать, как россиянам жить, я не имею морального права на это. Могу сказать, что для меня одним из главных является принцип внутренней свободы и внутреннего выбора. Считаю, что человек рожден свободным, у него всегда должно быть право выбора во всем, в том числе и в том, что касается политики. Вообще то, что происходит в России, — процесс закономерный, я думаю. Почему? Средний класс за последнее время сильно вырос и теперь начинает думать о каких-то моральных ценностях.
— У меня такое ощущение, что у стран бывшего СССР один путь: люди не хотят, чтобы из них делали дураков, но в то же время не хотят жить в условиях, когда от дрязг наверху трясет всех. Что ж нам делать-то?
— Постсоветские страны лишены опыта демократии. Ее не было. Российская империя только в самом конце своего существования стала приближаться к демократии, но начало XX века выдалось слишком тяжелым, чтобы страна научилась на собственных ошибках. Не успели, что называется. Ждать сейчас той зрелости, которая есть в странах старого мира, было бы наивным. Конечно же, общество будет бросать, шарахать из стороны в сторону. Главное, чтобы эта амплитуда все уменьшалась и пришла в итоге к равновесию. Искренне желаю, чтобы так случилось в России, и буду делать все, чтобы так было и в Украине.