ПРОЧЕМ, если бы на столько же увеличились и золотовалютные резервы Центрального банка, то они "уравновесили" бы влитые в экономику эмиссионные рубли и никакого повода для беспокойства не было бы. Увы, резервы ЦБ выросли за этот же период не на 10, а всего-то на 1,5 миллиарда долларов. Есть, однако, еще один аспект: может быть, разбухание денежной массы шло точно такими же темпами, как и инфляция, чтобы в народнохозяйственном обороте восполнить нехватку обесценившихся рублей? Но и это не так. Рублей стало больше на 62 процента, а цены повысились на 41. Рост денежной массы, как видим, заметно опережал темпы инфляции.
Учитывая сказанное, некоторые специалисты в начале марта были уверены, что после такой мощной денежной накачки ЦБ притормозит, сбавит обороты, переведет печатные станки на менее интенсивный режим работы. Однако и в марте, и в апреле рублевый поток не только не ослабел, но, наоборот, усилился. К сожалению, информации об изменении объема денежной массы пока нет, но известен другой, более оперативный показатель - денежная база. Так вот, за полтора месяца (с 1 марта по 17 апреля) она увеличилась сразу на 29 миллиардов рублей, или на 9,4 процента ( и это при росте цен всего на 1 процент). Уже не поток, а грозный денежный водопад обрушивается на экономику России. Выдержит ли она его? Не сорвется ли в инфляционный штопор?
Не очень простые вопросы. Ведь играют роль и масштабы эмиссии, и направление денежных потоков, и состояние экономики... По мнению большинства экспертов, пока что эмиссия идет на пользу реальному сектору. Ибо вливаемые деньги - в основном не "пустые", за ними - продолжающийся серьезный рост промышленной продукции. А этому росту, в свою очередь, как раз и способствовала в немалой степени умело регулируемая эмиссия. Такая вот здесь сложная взаимозависимость. Характерный факт: за январь и февраль общий объем безналичных средств в стране вырос на 46 миллиардов рублей, в то время как наличных денег в обращении стало меньше на 24 миллиарда (огромное количество купюр на эту сумму просто изъяли из оборота). Таким образом, власти сделали ставку на "безнал", который в большинстве случаев и пошел на поддержку предприятий, но не на "перегрев" потребительского рынка. И надо сказать, финансовая подпитка реального сектора оказалась весьма кстати, тем более в условиях, когда наша продукция стала активно теснить подорожавший после девальвации рубля импорт. В результате промышленность стала расти как на дрожжах.
Последние данные Госкомстата продолжают удивлять. В январе-марте выпуск промышленной продукции превысил аналогичный показатель первого квартала прошлого года на 11,9 процента. Примерно на столько же превзойден и уровень соответствующего периода 98-го и 97-го. Среди мартовских рекордсменов - полиграфическая промышленность (32-процентный прирост по сравнению с мартом 99-го), легкая промышленность (30 процентов) и черная металлургия (23 процента). "Легкая промышленность вообще во многом адаптировалась к рыночным условиям; наши швейники, к примеру, научились шить мужскую и женскую одежду на уровне мировых стандартов, - говорит председатель российского профсоюза работников текстильной и легкой промышленности Татьяна Соснина. - Одна и та же продукция идет и за рубеж, и на внутренний рынок. Только в первом случае прикрепляется этикетка иностранной фирмы-партнера. Многие фабрики имеют импортное оборудование и работают очень хорошо. Имея высокое качество, наши изделия стоят намного дешевле заграничных, поэтому и покупают их лучше. За один лишь март изготовлено 1,1 миллиона брюк, 743 тысячи платьев, 402 тысячи костюмов...".
Сумма кредитов, выданных предприятиям и организациям, составила уже почти полтриллиона рублей. Это неплохой допинг для оживления экономики. Но здесь таится и некая опасность. Если перешагнем разумную грань, если экономика не сможет эффективно использовать, "переваривать" дополнительные десятки миллиардов рублей, то денежный "навес" превратится в мину замедленного действия. Сегодня уже явственно ощущается определенный избыток рублей (не у граждан, понятно, а в экономике). В солидных банках, как мне рассказал руководитель одного из них, сейчас самая большая головная боль - что делать с этой денежной массой.
Ответ, казалось бы, очевиден - вкладывать в промышленность, в строительство, словом, в реальный сектор. Но в том-то и дело, что всем надежным заемщикам кредиты уже предоставлены, а с теми, кто по уши в долгах, кто "профукает" и новые ссуды, банки, естественно, иметь дело не хотят. "Прямо хоть прекращай принимать вклады", - горько пошутил мой собеседник. Между прочим, на корсчетах в коммерческих банках лежат уже 69 миллиардов "свободных" рублей, которые некуда пристроить. Это сигнал подстерегающей нас опасности. Конечно, средства могли бы быть использованы при проведении столь необходимых структурных реформ, но пока, к сожалению, условия для этого создаются чрезвычайно медленно. Если протянем со структурными преобразованиями еще год или два, то благоприятный момент будет безнадежно упущен.
Оживление экономики, естественно, не могло не сказаться на уровне жизни граждан. Доходы в реальном выражении (то есть с учетом покупательной способности) в минувшем марте были на 7,6 процента больше, чем в феврале, и на 14 процентов увеличились по сравнению с аналогичным месяцем прошлого года. Такого роста давно уже не фиксировал Госкомстат. И тем не менее компенсировать обвальное снижение уровня жизни после августовского (1998) кризиса пока не удается. Реальные денежные доходы населения в первом квартале нынешнего года, по данным Госкомстата, отставали от уровня аналогичного периода 97-го на 28,3 процента. А если сравнивать суммы в "условных единицах", то контраст вообще получается разительный. В марте 2000-го среднедушевые доходы россиян составили (в пересчете на твердую американскую валюту) около 65 долларов, а в марте 97-го - 154. Отставание получается не на 28 процентов, а в 2,3 раза...
Более 40 миллионов россиян в прошлом году, по данным Госкомстата, прозябали за чертой бедности. В первом квартале нынешнего ситуация не шибко изменилась. Но насколько надежны эти цифры? Отражают ли они реальную картину? Дискуссии по этому поводу продолжаются среди специалистов и по сей день. Одни говорят, что бедных на самом деле гораздо меньше (у многих из них, мол, есть вторая, "теневая" работа, неучтенные доходы), другие эксперты считают, что бедствующих, наоборот, гораздо больше (не подпадают под исследования семейных бюджетов бомжи, мигранты, граждане депрессивных районов). Чтобы получить дополнительные факты по столь актуальному для нашей страны вопросу, редакция попросила социологов Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ) во время очередного опроса населения "прозондировать", многие ли граждане, заболев, вынуждены отказываться от покупки лекарств. Если уж на это не хватает денег, значит, бедность действительно дошла до самого края. Недавно молодая женщина, которой предстояла операция, рассказала мне, что "продавать из дома уже нечего, и безразлично, выздоровеешь или умрешь. Иду на операцию, а половины необходимых лекарств нет ни у меня, ни в больнице". Страшно, согласимся, слышать это... Насколько типична такая картина? Вот результаты опроса, который провел ВЦИОМ 14-18 апреля 2000 года среди взрослого населения страны:
НУЖНО ЛИ БЫЛО ВАМ В ТЕЧЕНИЕ ПОСЛЕДНИХ 12 МЕСЯЦЕВ ПОКУПАТЬ КАКИЕ-ЛИБО ЛЕКАРСТВА?
(ответы приводятся в процентах от общего числа опрошенных)
Не нужно было покупать никаких лекарств 29
Нужно было покупать лекарства, но приходилось отказываться от них из-за нехватки денег 37
Приходилось отказываться от покупки лекарств из-за нехватки денег 34
Итак, почти половина заболевших россиян вынуждена была отказаться от покупки медикаментов только из-за того, что не было денег. Иными словами, по меньшей мере 37 миллионов россиян живет, а точнее, пытается выжить, находясь в крайней нужде. На самом деле число малоимущих, чьи доходы недотягивают до прожиточного минимума, значительно больше, потому что кто-то из них все же покупает лекарства, экономя на еде и других расходах. Весьма тревожные цифры...
Владимир Путин назвал бедность "самой острой социальной проблемой". Правительство, по его словам, разрабатывает новую политику в области доходов, которая нацелена на обеспечение устойчивого роста благосостояния населения. Как бы ни было трудно, эту задачу необходимо решать. В конце концов цель реформ - улучшение жизни людей. А когда нет денег даже на лекарства, какая же это жизнь?