- Бек Мовсарович, антитеррористическая акция в Чечне, судя по всему, затянулась. Попытки нормализовать жизнь на так называемых освобожденных территориях республики пока не дают устойчивых результатов. Но можно ли сегодня говорить о безвластии в Чечне?
- Я бы так не говорил. В республике есть временная администрация, представитель президента России, однако нет полноценного правительства. Поэтому правильнее говорить о некотором вакууме, дефиците власти, но не об ее "отсутствии". Этот вопрос, уверен, будет решен в ближайшее время.
- Министерство юстиции республики тем не менее создано в самый разгар борьбы с бандформированиями. Почему первым сформировано это, а не другое министерство?
- Да, Минюст Чеченской республики создан 12 января, меня назначили министром 22 февраля. Министерство юстиции России помогло: дали мебель, компьютеры, другую оргтехнику, погрузили все это в машину, и я отправился в Гудермес. На сегодня все наше министерство - шесть человек и трехкомнатная "офисная" квартира, которую мы арендуем.
Теперь по второй части вопроса. Без Министерства юстиции невозможно было заложить основу нормальной жизни в освобожденных районах, обеспечить элементарные конституционные права населения. Люди годами не имели возможности получить нотариальные, адвокатские услуги. Не работали загсы, у детей не было свидетельств о рождении. Не регистрировались общественные, религиозные, государственные организации. То есть начинаем с нуля восстанавливать российское правовое поле, чтобы Чечня стала и де-юре и де-факто полноценным субъектом Федерации. Думаю, люди, уставшие от беспорядка, поддержат наши усилия в этом деле.
- Регистрация браков - не самая трудная задача Минюста. Куда сложнее - наведение порядка в учреждениях уголовно-исполнительной системы.
- Согласен. Я лично неоднократно бывал в чернокозовском СИЗО, где содержатся задержанные боевики. Конечно, условия содержания далеки от принятых стандартов, но питание и режим по крайней мере не хуже, чем в других российских СИЗО. Я разговаривал с заключенными на чеченском языке на предмет имеющихся у них жалоб. Никто из них не подтвердил расхожих слухов о якобы имевших здесь место случаях рукоприкладства со стороны сотрудников изолятора... Отрадно, что к нам возвращаются люди, работавшие раньше в уголовно-исполнительной системе. Естественно, кадровый отбор стараемся вести жестко.
- Сегодня, когда военная стадия антитеррористической операции близится к завершению, на первый план выдвигается переговорный процесс. С кем же, на ваш взгляд, можно разговаривать о будущем устройстве Чечни?
- Понятно, что не с Басаевым, Масхадовым, другими одиозными фигурами. Но лучше я скажу, что по этому поводу думают простые чеченцы, которые меня, надеюсь, хорошо знают. Везде, где бы я ни был, слышу от людей: все устали от войны, с бандитами надо обязательно покончить. Именно они поставили народ в унизительное положение.
Я неплохо знаю Масхадова и утверждаю: он никогда не принимал самостоятельных решений. Он под пятой у Басаева и других главарей бандитов. А переговоры надо вести с людьми, которые могут объединить чеченский народ, наладить мирную жизнь, обеспечить законность и правопорядок. И такие фигуры, по-моему, есть, например, Хаджиев, Хасбулатов, Гантамиров, Джабраилов... Народ сам определит, кто достоин стать его лидером.
- Бек Мовсарович, за что вы сидели при Дудаеве и Масхадове?
- Я был недоволен происходящим на моей родине и не скрывал этого. А обвиняли меня в противодействии власти, в том, что собираю силы для борьбы с ней...
- Вы не понаслышке знаете, как в последние годы режим в Чечне боролся со своими противниками. Хотя бы видимость соблюдения закона при этом была?
- Видимость, может, и пытались сохранить, а на практике поступали жестоко. Все уже знают о публичных казнях по приговору шариатского суда. Однако есть примеры и более жестокой расправы над противниками режима. В ДГБ (департамент госбезопасности.- В.Л.) замучили до смерти и, чтобы скрыть следы преступления, замуровали в стену более 30 человек из Надтеречного района.
- Но ведь в республике, наверное, немало людей, которые поддерживают законы шариата?
- Ошибаетесь. Шариатский суд возвращал нас в эпоху дикого феодализма, когда бедных превращали в рабов, женщина ходила в парандже и была абсолютно бесправна... Шариат - это религиозная ширма, которой бандиты прикрывают свои злодеяния.
- Вы не боитесь, что бандиты могут за такие слова рассчитаться с вами и вашими родственниками?
- Я уже ничего не боюсь. А вот бандиты, знаю, ответят за гибель моего родного и двух двоюродных братьев. И потом, если б я обращал внимание на их угрозы, то не согласился бы на пост министра юстиции.
- Как, по-вашему, будут утверждать состав правительства Чеченской республики?
- Думаю, на определенном этапе - до выборов президента республики - министры будут назначаться по согласованию с федеральным центром.
- С чего надо начинать в Чечне строить новую жизнь?
- С законов Российской Федерации, с создания рабочих мест, выплаты пенсий, пособий... всего не перечислишь. А вот первыми устойчивыми признаками нормальной жизни станут работающие школы, больницы, другие объекты социальной сферы. Надо сделать все возможное, чтобы беженцы вернулись в Чечню, и почувствовали себя в безопасности. Чтобы молодежь могла учиться в любых российских вузах, а юноши служили в Российской армии, а не у бандитов. Главное, чтобы народ поверил в новую власть в Чечне...
КОГДА ВЕРСТАЛСЯ НОМЕР
Вчера на заседании президиума правительства В. Путин сообщил, что общая сумма затрат на восстановление Чеченской республики в 2000 году составит 7 млрд. 476 млн. рублей. На первоочередные меры по восстановлению экономики и социальной сферы уже было выделено ранее 2 млрд. 453 млн. рублей.