Осенью 43-го Даурский полк 106-й Забайкальской стрелковой дивизии вышел к Днепру.
- Связистов вызвали к командующему 65-й армией Павлу Ивановичу Батову, - вспоминает Борис Андреевич. - Он нашу шеренгу осмотрел и говорит: "Кто первый мне даст связь на ту сторону, получит звание Героя". Я вышел: "Рядовой Пискунов, начальник направления связи первого батальона!" "Ну, - говорит Батов, - бери добровольцев, чтоб маму не звали..." Пискунов выбрал друзей-пограничников: Махмуда Гайнутдинова и белоруса Ходоса, с ними он служил еще на Дальнем Востоке.
- Сели в лодку. У меня за спиной катушка трофейная - она провода вмещала полтора километра, а наши - всего 600-800 метров. Ходос гребет, я провод тяну, Дима грузики на него вяжет и воду черпает из лодки. А вода вокруг аж кипит, фрицы поливали огнем так, что и мы уже думали: "Не доплыть!" Когда Ходоса убило, Гайнутдинов на весла сел. Я теперь грузы вяжу и не вижу, сколько там еще до берега. А лодка тонет. Где-то у самой кромки суши и ушла на дно.
Когда Борис установил связь, то услышал голос Батова: "Поздравляю, Герой!" И связь прервалась: провод секло осколками, за час - 17 обрывов. Но ее восстанавливали, и артиллеристы, получив координаты, метким залповым огнем отсекли первую линию фашистских окопов от второй, помогли пехоте перевести дух и чуть-чуть окопаться.
А когда в минуту странного затишья Пискунов поднял голову, то увидел: фрицы пошли в штыковую атаку - на них двигалась сплошная черно-зеленая стена мундиров.
- Наш пропагандист - майор Шейка (тоже потом звание Героя получил) поднялся в рост и крикнул: "Кто живой - за мной! За Родину! За Сталина!" И мы поднялись... Теперь кое-кто говорит, что, мол, не кричали про Сталина лозунгов - выдумки это. Нет, не выдумки! Вот "ура!" редко раздавалось. В рукопашную шли с отборными матюками...
В день форсирования Днепра - 15 октября 1943 года - Пискунова ранило дважды: в голову, в шею. Очнулся в госпитале, в Добрянке.
- Помню, врач говорит: "В рубашке родился! Поправишься. Но - курить нельзя! - умрешь". А я очнулся, и так подымить охота. "Хлопцы, - говорю соседям, - заверните мне покурить". Затянулся, спрашиваю: "Дым из дырки в шее не идет?" - "Нет, - говорят, - кури!" Тут и врач зашел: "Не помер сразу? Ну так смоли дальше!"
Дымит Борис Андреевич по сей день нещадно. Только жалуется, что "Ява золотая" исчезла и пришлось переходить на "Петра I" - маленько накладно выходит. А больше он ни на что не сетует. Как и в войну. Он тогда, чуть подлечившись, сбежал из госпиталя в родную часть. Воевал. А когда героев-связистов ("Нас живых из 240 связников, награжденных за Днепр, было всего 40, остальные - посмертно") определили в Муромское училище связи, сбежал и оттуда.
А война кончалась! Записался Пискунов на восток, воевать с Японией: "У меня к японцам свой счет был: на границе их шпион мне метку оставил - руку ножом располосовал. Доехали мы до Иркутска, а Япония - капитулировала. И определили меня в Иркутске в училище связи, закончил его в 1947-м".
Странный круг описала судьба: отец Бориса, которого ему не довелось увидеть, погиб в боях с каппелевцами под Иркутском. В Иркутске Пискунов нашел судьбу: когда ухаживал за Ниной, все общежитие медиков кричало: "Нинка! К тебе Герой пришел!" В Иркутск же Пискуновы вернулись, помотавшись по разным воинским гарнизонам - от Курил до степей Забайкалья. В 60-х вышел Герой Советского Союза Пискунов на пенсию. Работал оператором химчистки, был вохровцем, завскладом в Академии наук, "ночным директором" в пионерском лагере...
- А куда денешься на пенсии? Министром, что ли, пойдешь? - отвечал на подначки сослуживцев, недоумевающих, почему Герой не просит лучшего места.
Он не сетовал ни на что, кроме, пожалуй, единственной обиды: когда через суд пришлось устанавливать, что он - тот самый Пискунов, получивший два ранения на Днепре. В справке из архивов воинских госпиталей значился он почему-то под фамилией Пискуров (так ведь была война...), а без справки не давали прибавки к пенсии. Суд исследовал представленные доказательства и вынес вердикт: Пискуров - это Пискунов.
Жил ветеран скромно. Ютились с супругой в однокомнатной квартирке, пока прежний губернатор Ю. Ножиков, узнав о том, не распорядился: дали двухкомнатную. Нынешний губернатор Б. Говорин оказал семье Героя материальную помощь. На десять тысяч рублей купили диван, кресло, телевизор цветной и холодильник. Так и обставили новую квартиру, потому что особого добра не нажили.
...Я часто хожу по этой улице. И уже не путаюсь в названиях, потому что Советских в Иркутске еще много, а эта - одна и носит имя Пискунова.