Против "дамокловой трубы" протестовали на митингах в Москве, Питере, Екатеринбурге, Чите, Северобайкальске и в других российских городах. Только в Иркутске под обращением к президенту Владимиру Путину поставили подписи 60 тысяч человек. Даже чиновники во главе с иркутским губернатором Александром Тишаниным выступили в защиту самого большого в мире озера. Письмо президенту направили известные деятели культуры. Но большинство депутатов в Госдуме поспешили одобрить "экономичный" маршрут. Комиссия Ростехнадзора после неоднократной перетасовки экспертов вынесла положительное заключение по спорному проекту. Казалось, нет силы, способной направить нефтепровод в обход Байкала.
Владимир Путин, выражаясь на сленге политологов, уже считается "хромой уткой". И все-таки он сделал шаг, который в иное время посчитали бы сугубо популистским: взял и согнул трубу - буквально одним пальцем. Почему он пошел наперекор интересам мощного нефтяного лобби? По его словам, потому что "есть хоть один процент вероятности попадания нефти в озеро".
А можно посчитать иначе: есть хоть один процент вероятности, что в России начинает формироваться реальное гражданское общество, способное хоть в какой-то мере влиять на решения и действия власти. Кто отстоял водителя старенькой "Тойоты" Олега Щербинского, оказавшегося на пути губернаторского "Мерседеса"? Не народные избранники из парламента и не политические партии, а обычные люди, протестовавшие, кто как мог: "Все мы - Щербинские!" Не так давно получил публичный урок министр образования Андрей Фурсенко за недосмотр в распределении надбавок среди учителей. А еще раньше почти всем "монетизаторам" льгот пришлось оправдываться перед телекамерами.
Кажется, мы постепенно, мелкими шажками, приходим к тому, о чем мечтали на кухнях в советские времена, о чем кричали на демократических митингах: власть должна считаться с общественным мнением и быть подотчетной своему народу.
Валентин РАСПУТИН, писатель:
- Слава Богу, одна из самых опасных в последнее время эпопей с Байкалом закончилась благополучно. И не просто, надо признать, благополучно, а как по мановению волшебной палочки. Этой "волшебной палочкой" в самый критический момент оказалось мнение президента. Государственные лица, собранные на совещание и приготовившиеся поддержать главу государства в необходимости прокладки трубы по берегу Байкала (а именно такова была прежняя позиция президента), оказались, мягко говоря, в неловком положении.
И вот тут невольно задумаешься: а не для того ли, чтобы проверить экспертов и ученых на профессиональную пригодность и честность, тасовались комиссии? Не для того ли были позволены экологические митинги с самыми решительными и даже грубыми требованиями, чтобы посмотреть, что сегодня представляют собой природозащитники и каковы их лозунги? Похожи ли они хоть каким-нибудь боком на правозащитников, получающих американские деньги?
И многое, надо полагать, для президента в этом протестном движении явилось неожиданностью. Самое главное: народ еще есть, и остались у него ценности, с которыми он ни за что не расстанется, что и доказала история с Байкалом.
Президент вспомнил на одной из встреч с деловыми людьми детскую присказку: "А" и "Б" сидели на трубе". Теперь положение изменилось: Байкал пытались оседлать две трубы - одна целюлозная, существующая уже десятки лет, и вторая, несостоявшаяся пока, нефтяная. "Б" упала, но ведь "А"-то никуда не пропала и продолжает травить Байкал. И уж коли президент так хорошо освоил расположение труб в святом Байкале и около него, то почему бы вслед за одной не отказаться и от второй? А заодно и обратить внимание на горы хлама и мусора, которыми загажены берега Байкала? Наши власти, как известно, так устроены, что если не заметит чего-либо высочайшее лицо, то иные-то уж никак не заметят.