В России мою дочь изредка мучила аллергия на витамин С. Она не могла пить всякие искусственные
В России мою дочь изредка мучила аллергия на витамин С. Она не могла пить всякие искусственные напитки, хотя на натуральные фрукты, соки аллергии не было. Когда мы приехали в Соединенные Штаты, ее страдания резко усилились, потому что американские производители добавляют в продукты синтезированные вещества без всякой меры. Мы вынуждены были обратиться к врачу.
Слов нет, клиника великолепная, медсестры очень милые, врач - настоящий "английский джентльмен". Когда начали тестирование, я пришла в абсолютный восторг: за 20 минут проверили реакцию на 86 групп веществ. Вот это аппаратура! Но на этом восторги и закончились. Врач объявил, что аллергии у ребенка на проанализированные вещества нет (мы это и раньше знали), и дал рецепт на широко разрекламированный кларитин, который, как оказалось, уступает по эффективности обычному димедролу или седуксену.
Эта история завершилась через несколько дней, когда из клиники мы получили счет на 500 долларов! У меня создалось впечатление, что в системе американского здравоохранения главное не вылечить больного, а получить деньги за процесс. Система стоит не на страже здравоохранения, а на службе у медицинских работников. Не зря врачи принадлежат к наиболее обеспеченной части населения Америки. В аптеке без рецепта вы можете купить только болеутоляющее лекарство, причем не все, а только самые распространенные. Такие, как аспирин и Migrain - от головной боли. Вся группа антибиотиков здесь приравнена к наркотикам. Без рецепта их купить невозможно. Если простудитесь или заболеете гриппом в выходные, лечиться придется только народными средствами и ждать понедельника, чтобы дотащиться до врача и получить рецепт, что опять-таки обойдется в сотни долларов.
Поразительно, но на территории свободной страны отсутствует система "Скорой помощи". Но есть служба 9-11, которая создана для экстремальных ситуаций. Работа в ней великолепно отлажена, в чем я имела возможность убедиться.
У меня приключились подряд два приступа мигрени в течение одной недели, причем оба в выходные дни. Сутки я провалялась в кровати в некоем промежуточном состоянии между бодрствованием и забытьем. Понимала, что идти к нашему семейному врачу в нормальном состоянии бесполезно: ни один специалист не поверит на слово, что у меня мигрень, и, конечно, направит меня на всяческие анализы и тесты. На примере тестирования дочери я знала, что все это кончится не только кругленькой суммой, но и потерянным временем.
Второй приступ был еще более тяжелым. Мне была нужна просто одна инъекция имитрекса, но достать ее без рецепта в Америке нереально. Терпеть больше не было сил, я добрела до телефона и набрала 9-11.
Ответили мгновенно. Даже не спросили адрес - все телефоны подсоединены к оперативному пульту, и компьютер сразу высвечивает адрес. Деревянным языком на очень плохом английском я объяснила, что у меня очень сильный приступ мигрени и мне нужно сделать укол. Через две минуты они были в нашем доме. Приехали сразу: машина медицинской помощи, пожарная машина и 9 "бравых молодцев" при ней. Примчались, соблюдая все положенные инструкции: со звуковым сигналом и мигалками. Мне совершенно было непонятно, зачем приехали пожарные. Неужели они решили тушить пожар в моей голове? Мое любопытство удовлетворили лаконичным ответом: "Так положено по инструкции, по одиночке эти машины не ездят".
И тут начались удивительные вещи. Оказалось, что сделать укол и снять боль они не могут - по инструкции не положено без указания врача.
Когда я спросила, что же они могут, мне ответили, что только отвезти в больницу.
В приемное отделение меня доставили на каталке, хотя ноги у меня работали нормально и я могла передвигаться сама, но по инструкции это не положено. А дальше я познакомилась с работой отделения первой помощи в американском госпитале. Должна сразу сказать, что все мои худшие опасения оправдались: с момента нашего прибытия туда до долгожданного укола прошло пять кошмарных часов. Сначала долго оформляли все положенные формы: мой адрес, адрес мужа, кто где работает, номер социального страхования... Муж отвечал на все вопросы, а я сидела рядом и думала: что было бы, если бы он например, уехал раньше в командировку? Ведь я в таком состоянии не только номер "Social Security" не вспомню, но даже фамилию без ошибок не напишу. Потом мне торжественно повесили на руку красиво отпечатанную на компьютере бирку и посадили в коридоре ждать.
Тягуче медленно проползли часа три. Хотелось наплевать на все и улечься на пол. Кроме того, физические страдания усиливал громкий смех медсестер. Он, как удары молотка, отдавался в моей голове. В Америке медсестры необыкновенно жизнерадостные и голосистые.
Наконец нас пригласили в приемный отсек. Однако жизнерадостное "How are you?" мы услышали только через час. Пришел врач с огромным формуляром, который снова необходимо было заполнить. Он спросил обо всем, начиная с болезней моих родителей и кончая информацией о том, где жил и учился муж. Потом врач сказал, что привезли ребенка, очень интересный случай: конфета попала в бронхи, - извинился и ушел.
Казалось, через целую вечность я опять услышала веселое и громкое "How are you?", но уже произнесенное женским голосом - пришла заведующая отделением. Мне уже было все равно. Она внимательно просмотрела мою анкету, спросила, какое лекарство мне обычно помогает, и через 5 минут мне сделали укол. Через 10 минут я уже была нормальным человеком, и мы поехали домой. В руке я крепко держала рецепт на имитрекс, добытый такой "дорогой ценой".
Через несколько дней пришли счета: за доставку в клинику на машине с иллюминацией и укол пришлось заплатить около 1000 долларов.