Ведущий музыкального квеста «Я вижу твой голос» добавляет в действо интереса и легкости
На телеканале «Россия» — премьера музыкального квеста «Я вижу твой голос». Интрига в том, что из шести игроков, представляющихся певцами, кто-то действительно умеет петь, а кто-то лишь артистично открывает рот под фонограмму. «Фанерщиков» разоблачают с двух сторон: жюри (Филипп Киркоров, Николай Фоменко, Лариса Долина, Диана Арбенина, Сергей Мазаев и другие известные персоны), а еще кто-то из зрителей, вооруженных собственной интуицией и советами наставника. На кону, между прочим, миллион рублей. Интрига действительно присутствует, но смотрится это действо легко и весело — не в последнюю очередь благодаря остроумному и обаятельному ведущему Владимиру Маркони. Попробуем выяснить, как это у него получается.
— Программа эта появилась в Корее, потом адаптировалась на Западе и вот теперь добралась и до нас. Чем она должна покорить российского телезрителя?
— Прежде всего азартом и непредсказуемостью. Только представьте себе суперзвезду из нашего жюри, пафосно заявляющую: «Послушай меня, малыш, я прошел шоу-бизнес вдоль и поперек и знаю, как отличить живое исполнение от фонограммы». И тут же попадает пальцем в небо.
— Это вы о Филиппе Киркорове?
— У вас хорошая интуиция, вполне могли бы поработать на нашем шоу отгадчиком. Хотя, думаю, многим запомнилось, как на одном из первых выпусков программы Филипп изящно менял свою точку зрения каждые три минуты — причем всегда был убедителен. Это надо уметь. Да и как не поверить человеку, у которого четыре мантии со страусиными перьями и двадцать пар обуви со стразами!
— А сами вы как оказались в роли ведущего этого шоу?
Все по-честному: прошел кастинг, на который претендентов чуть ли не фурами свозили. Мне кажется, и в МГИМО такого конкурса нет...
— Ну а на вас-то почему остановили выбор?
Может, потому что я давно работаю на развлекательном телевидении и в YouTube, участвовал во множестве проектов, адресованных разной аудитории? Не буду скромничать, мне почему-то кажется, я обладаю хорошей реакцией и чувством юмора. Наконец, я не слишком разбираюсь в эстрадных тонкостях, чтобы определить, кто на самом деле поет, а кто лишь прикидывается под фонограмму, и потому способен удивляться. А искренность в нашем деле много значит.
— Миллион рублей — хорошая ставка. Не зашкаливают ли страсти при виде такого приза?
— Случается, особенно когда эксперты начинают спорить. Сначала вроде уважительно, а потом все горячее и горячее. Однажды мне показалось, что еще чуть-чуть — и Николай Фоменко вцепится Дмитрию Губерниеву в горло. Вот подскочил бы рейтинг! Увы, они не вовремя вспомнили, что в миру вполне интеллигентные люди. Впрочем, передача и без того отлично смотрится, хватает положительных эмоций, идущих от публики и от самих участников.
— Как считаете, поможет ли ваше шоу уменьшить количество «фанеры» на нашей эстраде?
— Неужто вы верите клеветникам, утверждающим, будто на нашем телевидении поют под фонограмму?! Ну а если серьезно: Не стоит ожидать, что даже популярное телешоу способно повлиять на течение жизни. Боюсь, это вещи несопоставимые. Не забывайте, наша программа — развлекательная, а так называемая фанера — один из китов, на которых стоит шоу-бизнес.
— И вы совсем не думали о том, чтобы своей программой хоть чуть-чуть оздоровить эстраду, сделать ее честнее и искреннее, помочь раскрыться новым талантам?
— Это довольно закрытый мирок, существенно изменить его не получится ни у меня, ни у коллег-телеведущих. Одна надежда теплится: может быть, наша передача поможет хотя бы некоторым членам жюри относиться к себе легче и ироничнее. А то они порой держатся так, будто уже отлиты в бронзе. И насчет новых дарований — не исключаю, что многие наши участники проявят себя как перспективные артисты, о чем честно предупреждаю продюсерские центры Игоря Матвиенко, Виктора Дробыша и прочих охотников за талантами.
— Что вообще думаете о сегодняшнем о состоянии нашего шоу-бизнеса?
— Он развивается не так стремительно, как хотелось бы. Многих звезд в самых разных жанрах открыл интернет. Я, кстати, тоже оттуда. Но если, как признал премьер-министр Михаил Мишустин, в нашей экономике ощущается стагнация, то разве это может обойти стороной шоу-бизнес?
— Кто о чем, а я опять про миллион. Что в вашей программе вдохновляет звезд? Ведь гонораров они, как понимаю, не получают?
— Ну, в студии у нас тепло, чаем угощают — согласитесь, уже неплохо. А еще, надеюсь, эксперты в нашем жюри получают положительные эмоции и адреналин от общения и интриги — с этим сейчас тоже бывают перебои. К тому же приглашение на шоу, идущее по федеральному каналу в прайм-тайм, — это громадное доверие и, стало быть, капитал.
— Вы родом из КВН. Обычно причастные к этому клубу вспоминают его с ностальгией. А вы?
— Тоже вспоминаю то время как чудесное и светлое. Хотя бы потому, что мы, студенты Вятской сельскохозяйственной академии, от экономии и недоедания легко влезали во все костюмы, разъезжая с выступлениями по стране и даже за ее пределами. Это как влюбленность 15-летней давности: ничего плохого не скажешь, но и зацикливаться на воспоминании смысла нет.
— А что еще помимо телешоу вас занимает? Например, в эту самую минуту?
— В данный момент хожу по дачному участку в резиновых сапогах и обвисших трениках, собираюсь жечь костер с соблюдением всех правил пожарной безопасности. Я ведь не король шоу-бизнеса, у которого на подворье десяток пажей для такого занятия. Кроме того, у меня на YouTube есть комедийное шоу — провокационное, остренькое, на темы человеческой психологии. По-моему, эта сфера всегда будет интересна и мне, и людям.
— А как насчет музыки и книг?
— У меня такой биологический ритм, что будит меня на два часа раньше остальных в доме и заставляет полусонного читать. Это занятие дарит мысли, дойти до которых сам я едва бы сумел. А когда дети просыпаются и дом наполняется шумом, я отправляюсь на пробежку. Потом работа, сценарии. Еще занимаюсь плаванием с тренером для поддержания формы и настроения. Музыка? У меня в комнате стоят два саксофона, по классу этого прекрасного инструмента я окончил музыкальную школу. Один тенор, на котором меня учили, другой — купленный позднее сопрано-саксофон, он легок, в отличие от того 15-килограммового чемодана, который мне пришлось таскать все детство. Раз-другой в год беру его в руки и понимаю, что нужно еще дать ему отдохнуть, поскольку талант мой пока не дозрел.
— Почему вдруг саксофон?
— Девушки не могут устоять перед его звуком. Я свою будущую жену охмурял с помощью саксофона. Договорился с музыкантами ресторана, куда мы любили ходить, и на День влюбленных сыграл со сцены «Колыбельную» Джорджа Ширинга из мюзикла «Страна птиц». Оказалось, это одна из ее любимых мелодий. И уже на следующий день мы отправились в загс. Так что не зря я перед этим репетировал три недели.
— Мы все шутим с вами... А если серьезно: как вы относитесь к тому, что происходит за пределами телестудии — за окном?
— Да, тут и вправду не до шуток. Напряжение сгущается, свободы все меньше. Мы вроде бы цивилизованное государство, но от остальной цивилизации в последние годы стремимся отгородиться, оторваться, что странно. Хотя о полной изоляции говорить не приходится — покупаем же мы корейское шоу, и ничего, страна от этого не гибнет. Есть надежда, что нынешние осложнения — явление временное.