В России вовсю идет слияние крупнейших торговых сетей. А это значит, выбора у покупателей будет де-факто меньше
В конце нашего квартала, на углу, уже лет пять работает дискаунтер «Дикси» — небольшой, но уютный продмаг. Все необходимые на каждый день продукты и даже хозтовары здесь имеются, а потому магазин не пустует. Подальше расположился немецкий супермаркет Billa, куда иногда выбирается жена, — там ассортимент побольше и, говорят, овощи-фрукты свежее. Увы, грядут перемены.
Сеть дискаунтеров уже купил «Магнит» (владелец — банк ВТБ), а сеть супермаркетов приобрела компания «Лента», собственником которой два года назад стал миллиардер и основной владелец «Северстали» Алексей Мордашев. «Магнит» покупкой 2612 магазинов «Дикси» и 39 «Мегамартов» резко увеличил свою торговую долю в Москве и Московской области. «Лента» тоже укрепила позиции в столице, выйдя на второе место по числу супермаркетов после «Перекрестка».
Аналитики говорят, что этот процесс начался лет 10 назад, когда на рынке перестали появляться торговые сети «из ниоткуда», а крупные продуктовые ретейлеры перешли к поглощению конкурентов. Такой же процесс идет сейчас в Сибири и на Дальнем Востоке, где формируется торговый холдинг «Восточный союз» за счет объединения торговых сетей «Слата», «Красный Яр» и «Самбери». Новый раздувшийся игрок на рынке розничной торговли теперь контролирует почти 700 торговых точек различных форматов, включая 30 гипермаркетов.
Читатель, он же покупатель, спросит: а нам-то какая разница? Ну, был магазин с одним названием — стал с другим. Но ведь не исчез! Однако исчезло другое — конкуренция. Ее стало меньше. У покупателя стал беднее выбор — ведь не из-за пустого каприза одной хозяйке нравится «Дикси», а другой «Магнит». У них были разные поставщики, разная ценовая политика. Нынешнего всплеска цен на подсолнечное масло и сахар можно было избежать — в стране этих продуктов предостаточно — если бы не произошедшая (и продолжающаяся!) монополизация российской торговли, в результате которой число самостоятельных российских купцов теперь можно по пальцам перечесть.
Кстати, еще три года назад борьбу с торговым многообразием в городах и поселках развернул Минфин, ликвидировавший специальные налоговые режимы для небольших предприятий розницы. Тогда Ассоциация малоформатной торговли и «Опора России» пытались протестовать, предупреждали о грядущем разорении мелких торговцев, но понимания не добились. И теперь, по данным аналитического агентства Infoline, доля топ-10 крупнейших торговых сетей на российском рынке выросла до 37,4%. А ведь монопольной, то есть противозаконной такая доля рынка считается уже с 25%. Но — увы! — по российскому закону этот порог считается по отдельным предприятиям, а не по «группам единомышленников».
И потому Антимонопольная служба безропотно дает разрешение на любые слияния и поглощения, а глава Минпромторга Денис Мантуров заявляет, что «говорить о доминировании в России крупных продуктовых торговых сетей и диктате цен нельзя». Однако если в стране нет торгового монополизма и с конкуренцией все в порядке, почему же правительство и президент уже второй год безуспешно занимаются административным регулированием цен в продовольственной лавке?