- Юрий Николаевич, в 1991 году в СССР была опубликована книга журналиста Марка Поповского "Дело академика Вавилова"; в ней подробности трагической судьбы вашего отца. Что нового удалось выяснить с тех пор?
- Какой разрушительный "вклад" внес Лысенко в биологию - общеизвестно. Теперь благодаря усилиям многих людей удалось установить и гнусную роль, которую он лично сыграл в судьбе Николая Ивановича Вавилова. Одна из последних встреч между ними закончилась тем, что отец буквально схватил Лысенко за грудки, а тот, перепугавшись, кричал, что он депутат Верховного Совета... Недавно мне передали ксерокопию доноса 1939 года на Вавилова, написанного ближайшим помощником Лысенко. На нем стоит виза: "С текстом письма согласен. Академик Лысенко". В 50-е годы, когда велось повторное расследование, Лысенко утверждал, что у него с Вавиловым были только научные разногласия и к аресту академика он отношения не имел. И все-таки угрызения совести мучили Лысенко. Коллеги по Академии наук вспоминали, что в последние годы жизни он при встречах с ними часто заводил разговор о том, что не виновен в смерти Вавилова. Подробно обо всем этом я рассказываю в своей книге.
- Место захоронения Николая Ивановича Вавилова, видимо, так и останется неизвестным?
- Еще в 1988 году я обращался в прокуратуру Саратовской области с просьбой провести эксгумацию предполагаемой могилы моего отца на Воскресенском кладбище. Тогда мне сказали, что требуется разрешение из Москвы...
В конце 80-х в "Огоньке" было опубликовано письмо некоего профессора З. из Воронежа. Он утверждал, что во время войны видел в Саратове похоронную повозку с телом Вавилова. З. якобы шел на спектакль МХАТа, когда встретил эту процессию. Но, как я проверил, МХАТ уехал из Саратова еще летом 1942 года, за полгода до смерти Николая Ивановича. Больше доверия вызывает у меня рассказ Любови Брежневой, племянницы генсека КПСС. Она живет в США, опубликовала книгу воспоминаний. По ее словам, Брежнев в кругу семьи рассказывал, что Вавилова похоронили в общей могиле, которую потом залили кислотой. Племянница вспоминала, что на глазах Леонида Ильича, когда он об этом говорил, "выступали слезы". Кстати, Брежнев первым из советских руководителей упомянул имя Николая Вавилова в официальной речи...
- Когда в семье узнали о смерти Николая Ивановича в саратовской тюрьме?
- Как теперь ясно, первым дату смерти отца узнал мой старший брат Олег, рано и трагически погибший. Я сам хорошо помню, как летом 1943 года он приезжал в Саратов, где мы жили с матерью. И мы вместе ходили в "серый дом" - управление НКВД. Олегу тогда ничего не сказали об отце и посоветовали обращаться в Москву. Но каким-то образом он все-таки добился своего. Недавно вдова Олега передала мне телеграмму, датированную 7 июля 1943 года. Она нашла ее, разбирая семейные документы. Олег послал тогда телеграмму из Саратова на собственный адрес, причем слово "отец" там не упомянуто, видимо, в целях конспирации. Вот ее текст: "Умер 26 января, телеграммы шлите мне. Саратов. До востребования". Я уверен, Олег рассказал о своем открытии брату отца Сергею Ивановичу Вавилову. От меня, как от ребенка, тогда это скрывали.
- После ареста вашего отца поведение Сергея Ивановича оценивали по-разному, его упрекали в недостатке мужества. Вы с этим согласны?
- Нет. Это Солженицын в "Архипелаге ГУЛаг" противопоставил Сергея Ивановича моему отцу. Мол, брат великого Вавилова, погибшего в тюрьме, пошел в холуйские президенты сталинской Академии наук. Но Солженицын тогда просто не знал всех фактов и впоследствии мнение свое изменил. Я считаю справедливым, что одна из малых планет Солнечной системы названа именем Братьев Вавиловых. Оба были выдающимися учеными. Ну а был ли Сергей Вавилов мужественным человеком? Историк Юрий Кривоносов обнаружил в бывшем архиве ЦК донос ученого секретаря Бонч-Бруевича секретарю ЦК Кузнецову. В нем сообщалось, что Сергей Вавилов хлопочет о назначении пенсии жене арестованного Николая Ивановича. Для того времени это был очень рискованный шаг...
- Многие исследователи жалуются, что в последнее время в архивах стало труднее работать. Вы это почувствовали?
- Действительно, доступ к архивным документам усложнился. Только после долгих хлопот мне в этом году удалось познакомиться с документами из архива Главной военной прокуратуры. А сначала был официальный отказ. Выручил один из помощников главного военного прокурора, очень симпатичный и знающий человек. Потом он вновь помогал, когда мне не разрешали получить ксерокопии некоторых документов.
- Каких?
- Заключения военной прокуратуры о том, что следователь Хват фальсифицировал дело моего отца. Еще там я обнаружил несколько важных писем моей матери, Елены Ивановны Барулиной.
В одном из них, адресованном вице-президенту Академии наук Орбели, мать хлопочет о разрешении вернуться в Ленинград, чтобы спасти библиотеку Николая Вавилова. Кстати, чудо, что она почти полностью сохранилась в блокаду. Наша квартира была в доме N 13 на улице Гоголя, соседний дом разбомбили, а наш, несмотря на несчастливый номер, уцелел. Из этого письма я впервые узнал, что в то время в нашей квартире жили какие-то люди. Мы туда уже не вернулись. После войны там поселили артистку балета Дудинскую. Потом она 20 лет препятствовала тому, чтобы на доме была установлена мемориальная доска в честь Николая Вавилова, а теперь, я слышал, хочет устроить в квартире музей петербургского балета.
- Юрий Николаевич, если не ошибаюсь, это вы выступили однажды с идеей создать организацию по защите выдающихся деятелей культуры и науки?
- Это предложил мой друг, физик академик Гурген Аскарян. Толчком же послужил один документ, который я разыскал. В декабре 1991-го, работая в Национальном архиве США, нашел письмо известного ученого, биолога Девенпорта, адресованное госсекретарю США. Девенпорт требовал от американского правительства вступиться за арестованного Вавилова. Он писал, что потеря такого ученого нанесет удар всей современной цивилизации. Письмо Девенпорта успеха не имело. Госдеп ответил ему, что это не затрагивает интересов Америки. А ведь кто знает, как сложилась бы судьба Вавилова, если бы американцы тогда вмешались. Сталин был очень хитрым и осторожным политиком.
- Когда вы намерены завершить работу над книгой?
- В конце этого года. У меня уже есть два варианта названия. Писатель Эдуард Тополь посоветовал мне такое: "В долгом поиске", а мой школьный товарищ из Саратова Дмитрий Худяков предложил другой вариант - "Долгий путь к отцу". Оба они, но, пожалуй, второй в большей степени, выражают смысл того, чем я был занят много лет.