Недавно лауреат международных органных фестивалей, член Королевского колледжа органистов, стипендиат Международного благотворительного фонда Владимира Спивакова вернулся из Англии, где выступал с концертами в Лондонском кафедральном соборе Св. Павла, в церкви Св. Гроба Господня, а также в Королевской капелле дворца в Хэмптон-корт. С гастрольных впечатлений и началась наша беседа.
- Самое интересное то, что я мог спокойно зайти в любой собор, подняться на хоры и позаниматься на органе: ни охраны, ни запоров - даже в капелле королевского замка в Виндзоре. Поэтому старался по совету моего учителя профессора Жана Гийю поиграть на всех органах.
- Как тебе вообще удалось стать учеником у такого всемирно известного органиста, как Жан Гийю?
- С пяти лет целых два года занимался в классе фортепиано, но, по мнению папы (заслуженного артиста России Александра Майкапара. - М.М.), "все у меня бестолково получалось". Если честно, он, конечно, был прав: играл я обыкновенно, без особого интереса. Может, потому, что привлекал орган. Мне нравилось слушать таких органистов, как Жан Гийю, Хельмут Вальха, Гарри Гродберг... И когда домашние решили отдать меня в класс органа, вот тут определенные способности и проявились. А с маэстро Гийю я познакомился, став стипендиатом фонда Владимира Спивакова. Фонд организует различные мастер-классы, мне посчастливилось учиться у господина Гийю.
- Ты помнишь свое первое выступление на большой сцене?
- А как же! Я ведь тогда получил свой первый в жизни гонорар и, помню, купил настоящие футбольные бутсы, наколенники, майку... Мне было 11 лет, нас с папой пригласили в Тверь. Здесь отмечалось столетие музыкальной школы, основанной моим прадедом. Были концерты, на одном из них и состоялся мой дебют.
- У тебя такой сложный репертуар, ты играешь много из Баха. Ты сам выбираешь композиторов?
- Репертуар подбираем вместе с папой, хотя действительно сейчас играю больше Баха, поскольку это потрясающая музыка и лучшей школы для органиста, чем его произведения, нет. В моем возрасте лучше "упражняться" на Бахе. Хочу через два года играть все его вещи. Потом, конечно, появятся и другие композиторы, но к современной органной музыке отношусь с некоторой долей скепсиса, считаю ее "неконкурентоспособной".
- Сильное заявление, максималистское...
- Максимализм не такая уж и плохая вещь: меня эта черта постоянно подгоняет, заставляет учиться - я ведь знаю свои слабые стороны. К примеру, Бах поручал ногам на педальной клавиатуре органа такие же виртуозные пассажи, как и рукам. Для этого нужна координация рук и ног, у меня это не всегда получается. И вот сейчас по совету профессора Гийю мне достали редкое издание - "Органная школа" Марселя Дюпре, и папа помогает овладевать техникой виртуозной игры.
- Каково жить ребенку в музыкальной семье?
- С родными "пришлось" смириться: мне нравится то, чем я сейчас занимаюсь, особенно - когда все получается. Дома за инструментом сижу часа 3 - 4 в день, еще столько же в музыкальной школе, и чуточку больше - если готовлюсь к концертам. Но если честно, музыкой занимаюсь по настоянию папы, по семейной традиции. Меня больше влечет античная история. Взялся за чтение Гомера, но до конца не осилил.
- Я посмотрела твои афиши, большинство концертов проходит в соборах и церквах. Это твой сознательный выбор?
- Собор и концертный зал дают разные эмоциональные ощущения. В концертном зале, где ты у слушателей на виду, невольно "играешь на публику": ты - артист. В церкви, в соборе, где орган, как правило, расположен на хорах и у органиста нет непосредственного общения со слушателями, сосредоточиваешься только на музыке. Здесь и звук живет дольше, потому звучание органа можно "лепить", словно фигуры из мягкого воска. Нравится мне и сама атмосфера "намоленности" храмов и то, что здесь не принято аплодировать музыкантам.
- Скажи, а как обстоят дела в общеобразовательной школе?
- Все бы ничего, если бы не математика: иногда приходится списывать у соседки по парте.
- Разрешение у нее спрашиваешь?
- Нет. Просто списываю и все.
- Я слышала, ты собираешься издать книгу?
- Да, это "Книга занимательных музыкальных историй" Николая Слонимского. Первое издание вышло на английском языке еще в 1948 году в Америке, и с тех пор на русский язык никогда не переводилось. Решил заняться этим "для души", потому иногда позволяю себе полениться с работой.
- А что еще для души ты делаешь охотно?
- Если остается время, гуляю с друзьями, играю в хоккей, в футбол. Слушаю, по выражению папы, "попсовую фигню". Но все это - по остаточному принципу: я воспитываюсь на классике.
- С кем из них ты хотел бы познакомиться?
- Например, с Лионелем Роггом, но более всего - с Иоганном Себастьяном Бахом, который обо мне наслышан.
- Как это?
- Если у меня что-то не получается сыграть, то думаю: ну и ладно, не буду. Вот папа говорит тогда, что Бах знает меня по имени, видит, как я отлыниваю от урока. Действует безотказно. Приходится садиться за инструмент.