- Аман Гумирович, зачем нам уголь ценой жизней горняков - аварии-то на шахтах не прекращаются?
- Скажу так: горное дело рискованно по определению. Это правда профессии и отрасли. Во всех странах, где добывают уголь. Но отказываться от угледобычи из-за аварий - все равно что отказаться летать на самолетах или ездить на машинах, которые тоже без них не обходятся. Все это, однако, не значит, что нельзя свести риск на шахтах к минимуму.
Уголь нужен. Но - не любой ценой. И сегодня надо не впадать в истерику из-за трагедий, а всемерно повышать ответственность - и государства, и собственников - за обеспечение безопасности на производстве. И не только угольном. Ведь на самом-то деле проблема выходит за рамки отрасли и отражает реальные, буквально с каждым днем обостряющиеся общие для нашей экономики и жизни в целом техногенные угрозы, вызванные запредельной изношенностью основного технологического оборудования и инфраструктуры жизнеобеспечения. На этом фоне аварии на шахтах выходят на первый план лишь потому, что здесь неудовлетворительное, как и всюду, техническое состояние усугубляется объективными природными рисками - глубина, давление, загазованность.
- Почему аварии в основном случаются в Кузбассе?
- На него приходится основная нагрузка по добыче угля в стране. Кузбасс дает ей 60 процентов энергетических и более 80 процентов коксующихся углей. При этом уголь нынче практически с колес уходит к потребителю. Естественно, при такой интенсивности срывов здесь больше, чем в тех наших угольных регионах, где добыча практически свернута.
- И при этом наших горняков гибнет больше, чем в других угледобывающих странах?
- Где как. В Китае, Индии, да и в соседней Украине с этим еще хуже. А вот в Австралии и США жертв действительно меньше. Прежде всего благодаря лучшим, чем у нас, условиям труда. Но есть и объективный фактор: наши горно-геологические условия сложнее, чем у них. И по взрывчатости угольной пыли, и по концентрации метана, и по горным ударам.
- Выходит, мы обречены?
- Только если сидеть сложа руки. Шахтное производство - сложнейший комплекс. Помимо собственно угольных, это и выработки для спуска и подъема людей и техники, транспортировки породы. Это и установки по проветриванию и выносу наверх метана. Здесь не может быть ни одного слабого звена, а ведь каждое из них требует больших затрат. Но уже в СССР, при стопроцентном дотировании угледобычи, в этом деле нарастало отставание. Проветривание на большинстве шахт было на пределе. А с реструктуризацией отрасли государство вообще практически свернуло ее финансирование. Средства МВФ шли в основном на закрытие шахт. Тут уж не до модернизации оборудования. В результате его износ в среднем по отрасли сегодня - 60-80 процентов. И нынешним владельцам шахт никаких денег не хватит, чтобы в одночасье улучшить ситуацию.
- Что же, вновь взывать к государству?
- Судите сами. При реструктуризации оно продало шахты новым собственникам со своими же, государства, долгами. Чтобы рассчитаться с ними, в среднем нужно, как подсчитали специалисты, 67 лет. Каково! Да, долг платежом красен. Но почему бы государству, как предлагают угольщики, не пойти на то, чтобы долги эти направлялись не прямо в казну, а на финансирование мероприятий по повышению безопасности труда на своих предприятиях? При этом затраченная часть прибыли не должна облагаться налогом. Такой вот должны быть забота о шахтерах и поддержка отечественных производителей.
- Нехватка средств сказывается на аварийности?
- Конечно. У угольных боссов не может быть попыток сэкономить на безопасности труда. Но и государству надо быть честным: новые хозяева не в силах самостоятельно выполнить проваленные ранее (государством!) программы по безопасности работ. Очевидно, что на это должна быть отдельная строка: как в финансовых планах компаний, так и в федеральном бюджете. По крайней мере на ближайшие годы. Использование этих средств следует жесточайше контролировать. Принцип простой: за срыв утвержденных программ по технике безопасности нещадно штрафовать собственников предприятий. Не помогает - законодательным путем гнать из бизнеса взашей.
- Значит, ключевой все же фактор - человеческий, дисциплина и ответственность?
- Никакой дисциплиной безопасность не обеспечить без технологической основы. Ключевым фактором надежной системы безопасности труда на производстве (не только горном) становится соответствующая технологическая база. Речь идет как об эффективности оборудования, так и о финансировании его разработки и внедрения. И здесь одними инвестициями собственников предприятий не обойтись. Государство обязано взять ситуацию в свои руки. В конце концов безопасность на производстве - безопасность жизни и здоровья граждан. А значит, и безопасность государства.
- Но при этом и собственники не должны устраняться от решения проблем безопасности производства?
- Да кто ж им даст! Ни одно горное производство не работает без гослицензии, главное условие получения которой - обеспечение техники безопасности. За ее состоянием следят и гортехнадзор, и прокуратура, и ВГСЧ. Надзор в этой сфере был, есть и будет за государством. И именно оно должно обеспечивать высокий уровень требовательности. В том числе принятием законов, предусматривающих по отношению к нарушителю такие штрафы, которые просто вышибали бы его из бизнеса. Как это было сделано в США при Рейгане, когда там резко вырос травматизм на производстве, угольном в том числе.
- Кто еще не дает собственнику забывать о безопасности труда своих работников?
- Да те же профсоюзы. Действуют отраслевое тарифное соглашение, коллективные договоры, региональные соглашения, а также в соответствии с Законом о промышленной безопасности комплексные планы по безопасности труда на предприятиях. Все эти документы разработаны профсоюзами, подписаны ими с работодателями и, будучи зарегистрированными в Минтруде, являются для последних обязательными к исполнению. С учетом этого собственник, умеющий считать деньги, понимает: малейшая безответственность влетит ему в копеечку. Даже на той же "Тайжине", где в трагедии не было человеческой вины, компенсация пострадавшим и родным погибших обошлась владельцам в миллионы долларов. Не дает собственнику забывать о безопасности труда и сама логика развития производства. На отсталом оборудовании особо не заработаешь. Приходится вкладываться в модернизацию. А современное технологичное оборудование автоматически и более безопасное.
- Критики приватизации угольной отрасли видят причину аварий в некомпетентности новых владельцев шахт, незнакомых со спецификой горного производства...
- Да, в начале приватизации некоторыми предприятиями стали заправлять случайные люди. То ботаник, то художник... Но подобные случаи единичны, и все в прошлом. В целом же по отрасли смена собственника не привела к снижению уровня подготовки ИТР, и, как правило, директора угольных предприятий у нас - компетентные, не один год отработавшие на горном производстве люди.
- Вы говорите о специалистах. Но зарплату-то им платит хозяин...
- Да будь он хоть марсианином! А без согласия надзорных органов не наймет ни директора, ни главного инженера, без которых любое производство немыслимо. На нем без соответствующего допуска и квалификации инженерно-технический работник не появится. И в дальнейшем государство следит за его подготовленностью и за ходом горных работ. Если они ведутся не так, инспектор гортехнадзора их блокирует. До устранения нарушений. Собственник же все это время несет убытки. Угадайте: выгодно ли ему своевременно выполнять требования по технике безопасности?
- И все же насколько критичен человеческий фактор для безопасности на горном производстве?
- Не верьте, когда говорят, будто шахтеры сами закрывают приборы, контролирующие концентрацию метана. Это все равно что заходить в пороховой склад с факелом. Каждый человек, прежде чем спуститься в шахту, проходит инструктаж и сдает экзамены. Для каждого рабочего места есть своя инструкция. Как действовать при пожаре, при взрыве. Должностные инструкции есть у каждого конкретного работника - от горнорабочего до директора. За то, чтобы шахтер был "в форме", отвечают горный мастер и электрослесарь. В каждой смене, в каждом забое. Исполнение же ими своих обязанностей контролирует, в свою очередь, главный инженер. Все это ответственные и квалифицированные кадры. Именно от них зависит все, что происходит на шахте. Они отвечают за подготовку коллектива. Но при этом, конечно, нет страховки от халатности работника. Дело житейское. Только, к сожалению, в шахтных условиях оно иногда обходится крайне дорого. Шахтеры это прекрасно понимают. И потому надеются друг на друга. Это как в разведке или в море.
- При реструктуризации отрасли шахты в основном закрывались из-за их опасности. Почему же теперь некоторые из них вновь открываются?
- Во-первых, шахты закрывались также из-за низкой эффективности. И таковым возрождение не светит. Были шахты убыточные (высокозольный уголь, почти вековой возраст, за который там почти все выскребли). Себестоимость тонны добытого угля кое-где приближалась к 100 долларам. Невозможно, скажем, было обеспечить нужную безопасность на километровой глубине.
Другое дело, что под огульный каток закрытия попали и разработки, которые при определенных вложениях можно было сделать более безопасными и рентабельными. То, что среди ликвидированных шахт оказывались, как правило, те, где были запасы особо ценных углей, и то, что ликвидационный процесс финансировался МВФ, невольно вызывает подозрение в намерении других мировых производителей устранить с международных рынков российского конкурента. К таким намерениям добавьте легкомыслие государства и бездумность тогдашних региональных властей. Недаром говорят, нет врага хуже себя. Предприятия захлопывали чохом.
Но сегодня пришло понимание: угольное производство терять негоже. Предприятия надо возобновлять. При этом теперь государство (в лице своих надзорных органов) справедливо не позволяет открывать ту или иную шахту без устранения причин, по которым ее закрыли. В более эффективном, а значит, и более безопасном оборудовании заинтересованы и собственники. Скажем, "Тайжину" открыли на тех же молодых и высококачественных угольных пластах, где была ликвидированная шахта "Высокая". Но в отличие от нее новое предприятие основано совершенно на других технологии и оборудовании.
- Тем не менее там-то и рвануло...
- Госкомиссия установила: первопричина аварии на "Тайжине" - стечение природных факторов. К сожалению, люди не могли их предотвратить: стихия непредсказуема. Газ из лавы отсасывался своевременно. Но когда произошло массовое, на большой площади вторичное обрушение основной кровли, последовал аэродинамический удар с мгновенным выбросом метана. Раньше пласты здесь так себя не вели. Теперь выдан ряд предписаний, которые сегодня приводят горные работы в соответствие со случившейся трагедией. Так, отныне при определенном объеме отхода лавы будут бурить скважины для обрушения зависшей породы. Прежде в этом не было нужды. Прецедент уже скорректировал не только действующие в горном производстве технологические нормативы, но и соответствующий пункт комплексного плана по безопасности труда в коллективном договоре.
- Какую помощь пострадавшим и родственникам погибших оказали областная администрация и собственник "Тайжины" компания "Южкузбассуголь"?
- Согласно коллективному договору единовременное пособие составляет годовой заработок работника. На "Тайжине" это в среднем 130 тыс. рублей. Плюс за каждый год работы в отрасли 15 процентов среднего заработка. После трагедии в результате переговоров с профсоюзами и областной администрацией владельцы "Тайжины" пошли на единовременные выплаты семьям погибших и пострадавших в среднем по полмиллиона рублей в каждом случае (что вместе с выплатами от государства составит порядка 700-900 тыс. рублей). Кроме того, как прописано в коллективном договоре, предприятие наравне с государством будет выплачивать ежемесячно по семь тысяч рублей за потерю кормильца - по достижении ребенком совершеннолетия и до 23 лет, если он учится в вузе. Плюс оплата его обучения, если необходимо. Сегодня уже оформляются документы на приобретение за счет областного бюджета больше десятка квартир для семей погибших горняков. Все дети из пострадавших семей бесплатно отдыхали этим летом в лучших здравницах страны.
- Но и после таких трагедий люди идут под землю. Да и куда им деваться - семьи-то кормить надо?
- Шахтеры - определенной породы люди, осознающие риск профессии. Кто сразу не сдюжил, тот и не работает на шахте, а оставшиеся не то что привыкают к подобному, но стараются об этом не думать. Это труд, который человек выбрал сам. В тех же Осинниках живут 75 тысяч человек. А на трех здешних шахтах работают порядка 4 тысяч горняков. В самом поселке Тайжине - 6 тысяч населения, из которых на шахте трудятся чуть больше 10 процентов. То есть это не градообразующие производства, где задействовано не менее трети населения. К тому же здесь немало предприятий, работающих на шахты, - транспортные, сферы обслуживания. Другое дело, на шахте привлекательный режим работы, да и заработки выше и стабильнее.
Осинники в 60 километрах от Новокузнецка - рабочих мест там хватает, сообщение отличное. И многие из Осинников каждый день ездят туда на работу. Нет и безработицы среди шахтеров. Напротив, в некоторых местах их недостает. А Осинники, кстати, со своим уникальным климатом - единственное в области место, где вызревает вишня. Сколько раз областная администрация предлагала наладить производство по ее переработке и заготовке, ведь выгодное же дело! Не хотят. Или вот у нас действует целевая областная программа по предоставлению земельных наделов по 20 га и ссуды на постройку дома - под фермерство. Очереди выстроились? Нет. Крестьянский труд ежедневен, к тому же от капризов природы зависит. А что такое шахта? Пришел, отработал пять дней, два дня отдыхаешь. На круг - 18-21 рабочий день в месяц плюс 60 дней отпуска, 160 выходных в год. Хватит времени и на подсобное хозяйство, и на домашние дела. Учитывая же, что ситуация на шахтах меняется, появляется более производительное оборудование, снижающее интенсивность ручного труда, становятся меньше и физиологические затраты горняков. Ну и, наконец, есть же такие профессии, как моряки, летчики. У них ведь при их-то риске тоже зарплата не ахти какая. Но ведь работают. Так и с шахтерами. Ты сам выбрал свое дело. И если, несмотря на риск, не променял его на иное, - значит, в забой идешь с открытыми глазами. Идешь, рассчитывая на верность товарищей, на опыт и разум мастера. Поэтому говорить, что шахтеров за гроши загоняют в забой, - не более чем игра на их чувствах, использование ситуации в целях, не имеющих к шахтерам никакого отношения.
- Как вы оцениваете условия труда на шахтах Кузбасса?
- Сегодня работа горняка не похожа на кадры из старых фильмов, где забойщик на коленях и в поту киркой ковыряет уголь. Современные шахты оснащены мощнейшими механизированными комплексами по проходке выработок и добыче угля. Вместо вагонеток - конвейерные линии. Все процессы компьютеризированы. И таких предприятий в Кузбассе уже десятки.
Наш опыт доказывает: строительство современных и реконструкция действующих предприятий - самый надежный путь повышения безопасности труда горняков. Все новые шахты в области строят по современной технологии, где человек выведен из особо опасных участков производства. Со временем большинство горняков с шахт, где крутое залегание пластов, перейдет именно на такие предприятия. Несмотря на последние трагедии, аварийность на наших угольных предприятиях в целом сократилась за последний год на 40 процентов, а на предприятиях, оснащенных техникой мирового уровня, смертельного травматизма нет вовсе.
Особо подчеркну, что в условиях, когда угольщики Кузбасса больше не получают дотаций от государства, вся модернизация отрасли в регионе обеспечивается только за счет собственных средств топливных компаний и частных инвесторов. За четыре года на это потрачено около 27 млрд. рублей. Причем объемы вложений растут.
- А что еще остается собственнику, чье состояние, как мы видели, зависит от состояния с безопасностью труда его работников?
- Да, компании начинают понимать, что тратиться на безопасность выгодно. Помножьте-ка упомянутые выплаты "Южкузбассугля" на 47 человек - фантастические траты. И не факт, что они не подкосят предприятие, в которое были вложены колоссальные средства. Например, пережившое в начале года меньшую трагедию шахтоуправление "Сибирское" так и не смогло оправиться от удара. И предприятие закрыли с потерей всех ранее вложенных средств. Да и как ты вообще разовьешься на дряхлом оборудовании? Ведь оно несет убытки. Разве может с этим примириться собственник? Поэтому часть прибыли он просто вынужден тратить на модернизацию, обеспечивающую в том числе надлежащую безопасность труда.
Другое дело, что нет оптимальных расчетов средств, необходимых на технику безопасности. А ведь горное предприятие постоянно развивается. И новая выработка - это всегда новое оборудование. Да, государство продавало шахты с изношенной техникой, но теперь это вопрос уже к их нынешним владельцам. Государству же надо думать не о конкретных вентиляторах, а сосредоточиться на краеугольных вопросах. Таких, как разработка нового поколения оборудования и новейших технологий безопасности. Ведь внедрение высокотехнологичного оборудования автоматически улучшает технику безопасности на производстве. Поэтому инвестиционные проекты в этой сфере должны получать от государства спонсорскую поддержку. Скажем, собственник, защитивший в Минэнерго свой проект по повышению производительности труда с одновременным улучшением техники безопасности, получает льготный кредит в одну треть ставки рефинансирования, где две третьих компенсирует государство.
С ПРАЗДНИКОМ!
Дорогие горняки, друзья!
Мы отмечаем День шахтера, один из самых уважаемых и торжественных профессиональных праздников. Скажу без преувеличения, это наш общий праздник, всенародный всероссийский праздник.
Начиная с прошлого века судьба страны, ее мощь и престиж во многом связаны с угольной отраслью. Шахтеры своим нелегким трудом дают жизнь промышленности. Вокруг шахт возводятся поселки и города, в забоях работают поколениями.
Многое было в жизни шахтеров. Ударный труд, великие рекорды, которым рукоплескала вся страна. Было и другое - боль и недоумение, когда в 90-е огульно закрывались угольные предприятия, затапливались шахты. Но эти черные времена ушли безвозвратно.
Сегодня угольная отрасль наращивает обороты. С каждым годом шахтеры выдают на-гора все больше угля. Открываются новые шахты и разрезы. Судьба российского угля зависит от нас с вами. И убежден, что судьба эта будет счастливой. Потому что сегодня в угольной отрасли трудятся люди, сердцем и душой преданные своему делу, настоящие профессионалы, которым по плечу воплотить задуманное в жизнь. Для нас нет слова "невозможно", а есть слово "надо".
В этот торжественный день поздравляю всех работников угольной отрасли и ветеранов шахтерского труда с праздником. Успехов в работе, большого угля и крепкой кровли! Желаю здоровья и счастья вам и вашим семьям. Берегите себя.
С уважением и благодарностью Аман ТУЛЕЕВ, губернатор Кемеровской области.
Беседу вел