В это трудно поверить. А почему, собственно говоря, трудно? Ведь тем, кто был с нами рядом, и
В это трудно поверить. А почему, собственно говоря, трудно? Ведь тем, кто был с нами рядом, и кто, как ни странно, до сих пор уцелел, - им всем примерно столько же - ну чуть больше или чуть меньше.
Мы учились вместе в Литинституте, придя с войны. Андрей, как многие, еще таскал фронтовую шинель, у него она была какая-то особенно затрапезная.
А потом десятилетия сосредоточенного, серьезного труда, самовоспитания своего таланта - таланта критика, жизненные радости и горести, жестокость утрат. Полка написанных книг. Список впечатляет: персонажи его исследований - Салтыков-Щедрин, Чехов, Блок, Заболоцкий. Особая привязанность на всю жизнь - Твардовский. Еще книги о выдающихся русских художниках... И бесчисленная россыпь статей, рецензий в сборниках и периодике о текущей литературе - что называется, с пылу с жару, а также телевизионные работы.
В Туркове подкупает его истинное непоказное достоинство, безупречная человеческая репутация. Не так давно я написал стихотворение о нем. Оно так и называется "Андрей".
Ранним утром ранило парнишку,
И с тех пор, то в зное, то в пурге,
Он по жизни движется вприпрыжку
На своей негнущейся ноге.
В небесах полоска голубая,
И живет без устали душа,
По делам куда-то шкандыбая,
К нужному троллейбусу спеша.