АНДРЕЙ СЕЛЬЦОВСКИЙ: ЛИЦО СТРАНЫ ДОЛЖНО БЫТЬ КРАСИВЫМ И УМНЫМ

Главная Жизнь 01:01 28 Октября 2004 221

- Андрей Петрович, почти два месяца назад (а кажется, что вчера) произошла трагедия Беслана. Накануне был взрыв в Москве возле станции метро "Рижская". До этого - еще серия терактов. Как меняется работа всей системы медицинской помощи (не только службы "0

Сухая Светлана

Напечатать

- Обстоятельства заставили нас многое изменить. Причем вначале перемены были связаны даже не с угрозой терактов, а с другими причинами. Если помните, раньше считалось, что в Москве 8 миллионов жителей. Исходя из этого, нам нужно 800 машин "скорой помощи". Сегодня даже официальная перепись дает цифру 10 миллионов, а с учетом данных миграционной службы, в столице реально живет от 12 до 13 миллионов человек. Это заставило нас перестраиваться - сократить сроки выезда, ввести 27 новых подстанций.
Первые же трагедии потребовали от нас и многих других изменений. Мы определили базовые больницы, которые первыми принимают пострадавших с места события. Наладили радиосвязь - все оперативные медицинские службы имеют свой радиоканал, мы непрерывно общаемся и с бригадами "скорой", и с теми, кто работает на месте происшествия. Когда возникает чрезвычайная ситуация, нам даже не надо отдавать никому новых распоряжений - все руководители уже знают, кто за что отвечает, кто куда едет.
Созданы специальные бригады усиления - они быстро переводятся из одной больницы в другую, если вдруг там не хватает хирургов или, например, реаниматологов, или нужна срочная консультация кого-то из специалистов.
На складах есть запасы медикаментов, которые предназначены именно для использования в чрезвычайных ситуациях. Отвечающие за эту работу сотрудники готовы в любое время суток дополнительно оснастить больницы, которые приняли большое количество пострадавших. Такая ситуация сложилась, например, после Беслана в некоторых детских больницах - туда пришлось дополнительно направить дыхательную аппаратуру и лабораторное оборудование, потому что было очень много тяжелых ожоговых больных.
- Не так давно отбушевали страсти вокруг законопроекта о монетизации льгот, но эту больную тему и сейчас продолжают обсуждать. Как скажется новый закон на работе всей системы московского здравоохранения?
- Первое: речь идет о свершившемся факте. Мы люди законопослушные. Закон, однако, разрешает дополнить региональными возможностями меры, предусмотренные на федеральном уровне. Мэр города Юрий Лужков четко сказал, что наши пенсионеры и другие льготники получат все, что получали раньше, - и даже чуть больше.
Новый закон не прописывает, как будут распределяться лекарства. Мы предлагаем сохранить систему, которая сложилась в городе. Нынешнее положение позволяет нам достойно обеспечить людей тем, что им положено по закону.
- Какие сложности в работе здравоохранения мегаполиса связаны именно с особенностями его жизни?
- Москва - не просто мегаполис, а столица страны, ее лицо. Лицо должно быть красивым и умным. Сделать это непросто, много помех. Да, у нас достаточно хорошая сеть из 136 больниц и 487 поликлиник. Есть своя концепция обеспечения столицы медицинской помощью. А что осложняет? Во-первых, специфика города, где колоссальное число приезжих. Мы помним годы, когда нормой считалось 5,5 тысячи вызовов "скорой" ежедневно. Сегодня норма - 6,5 тысячи. А бывает и до 8 тысяч. Далее - учет мигрантов и состояние их здоровья. Из выявленных в 2003 году больных с открытыми формами туберкулеза почти половина - иногородние. (По статистике, каждый такой больной за год заражает около 30 человек.) А работают эти люди в основном в торговле, на рынках...
Следующий момент. В Москве много авторитетных клиник и институтов, где применяются наиболее передовые технологии. А раз так, то с самыми тяжелыми болезнями все едут сюда. В прошлом году через койки города прошло примерно миллион четыреста больных, из них 15 процентов - иногородние. По закону мы обязаны оказывать им только срочную помощь. Но половина из них - тяжелые больные, часто им нужна сложная операция, которую не смогут сделать на месте. Люди на последние деньги едут в Москву. Мы имеем право отказать им, но сердце будет болеть. Потому что я знаю: дома этим пациентам не помогут, платить за лечение они не могут.
- Большие расстояния, видимо, тоже проблема?
- Несомненно. У нас существует "норма доезда" для "скорой" - не более 30 минут. А вот сейчас, вечером, гляньте за окно - поток машин просто стоит. Вы когда-нибудь ездили по нашим улицам с сиреной? Московскому водителю наплевать, кто там гудит сзади...
Еще проблема: у нас более 30 процентов учреждений построено до 1917 года, мы должны их переделывать, переоборудовать. Вот идет строительство в Боткинской больнице, в следующем году вступит в строй новый хирургический корпус и диагностический центр в 1-й Градской...
- В кабинетах районных поликлиник не слишком часто видишь молодые лица. Какова ситуация с кадрами?
- Когда речь о кадрах, почему-то принято истерически заявлять о том, как все ужасно. Но ведь и сорок лет назад проблема была. И тогда появилось понятие "лимитчиков", врачей брали из других городов. Они уходят на пенсию, найти замену трудно. И дело не только в низких зарплатах (кстати, в Москве врач получает не так мало - в среднем 9-10 тысяч в месяц, а с 1 сентября - примерно 12 тысяч). Молодых врачей не хватает. Вот сейчас мы набрали 120 человек из вузов, а нужно более двух тысяч. Хотя реально - меньше, потому что в здравоохранении многие работают на полторы-две ставки. Настоящие специалисты из профессии почти не уходят. Многие пробуют перебежать в коммерческие структуры, но часто возвращаются: оказывается, за 500 долларов надо предельно выкладываться, а люди к этому не привыкли.
- А как развивается платная медицина в столице?
- Прежде всего давайте согласимся, что сегодня поздно обсуждать, нужна она или нет, - она уже состоялась. Есть серьезные клиники, которые достойно делают свое дело.
- Кто они для вас - партнеры, конкуренты?
- О конкуренции говорить не приходится, платные услуги - лишь 5-7 процентов от всего медицинского обеспечения в городе. Есть и тут вопросы. Некоторые виды деятельности оказались как бы между медициной и малым предпринимательством. Например, косметология - эти учреждения никто не лицензирует, между тем они могут принести и пользу, и вред. Представьте, нашлась фирма, которая хотела оказывать нейрохирургическую помощь в квартире. Были звонки из высоких инстанций с требованиями выдать фирме лицензию. Мы не согласились. Состоялся даже суд. Мы его выиграли, скандал бушевал больше года... Неприятно, скажем, то, что газеты забиты объявлениями о лечении алкоголизма - а ведь такая реклама законом запрещена. Так что неувязок с платной медициной хватает, но само ее существование закономерно.
- Итак, не все врачи рвутся в коммерческие структуры. А что вы скажете о престиже профессии в целом?
- Во многом благодаря вашим коллегам этот самый престиж скоро будет, видимо, окончательно сведен к нулю. Удивительная у нас жизнь! Беда случилась - где врач? Скорее зовите "скорую"! Но если представился случай потоптать врача, никто не упустит эту возможность.
Не понимаю, кто дал право одной довольно массовой газете еще до начала суда кричать о "врачах-убийцах". (Я имею в виду "шумную" публикацию о событиях в связи с трансплантацией в 20-й больнице.) Все, что касается здравоохранения в нашем городе, касается лично меня. И этот ушат грязи вылит и лично на мою голову...
- В одной из публикаций врачей обвинили в запланированном заборе органов у заведомо живых людей...
- Это глупость безграмотных "пиратов пера". После смерти мозга - грубо говоря, когда у человека нет головы, - он не может выжить. Но можно с помощью аппаратуры заставить биться сердце. Так и делают во всем мире, чтобы сохранить орган для пересадки. Только так можно спасать людей, которые без пересадок просто умирают...
- Вы отвечаете за работу всех медицинских учреждений города. В этой связи с вами встречались представители право-охранительных органов? Кто-нибудь тревожил?
- Нет, не тревожили. Не считают нужным. Я знаю одно: в связи с пересадками прокуратура проводила массу проверок. Проверяли Первую градскую, 7-ю, 68-ю, Боткинскую больницы. Ничего не обнаружили. Может, лучше бы публично во всем разобраться? Сесть за стол переговоров - Минюсту, Минздраву, нашему департаменту, Центру трансплантологии - и вместе поправить недочеты, организационные или юридические. И продолжать развивать донорскую службу, которая создана для спасения людей. Следствие велось больше года. В результате пересадок стало вполовину меньше... Если обнаружились где-то недостатки - сообщите нам об этом официально, мы будем их устранять.

Напечатать

Жизнь 00:04 / 19 Апреля 2024 7672

Итак, она звалась «копейкой»…

В этот день в 1970 году с конвейера сошел первый ВАЗ-2101

Артем Скворцов

Труд

19 апреля 1970 года со сборочного конвейера Волжского автозавода сошел первый автомобиль ВАЗ-2101, прозванный в нашей стране «копейкой». Советскому человеку эта машина, прототипом которой являлся итальянский «Фиат-124»,...