В 1947 году Совмин СССР решил депортировать немцев из нынешней Калининградской области в советскую зону оккупации Германии
После войны и двух послевоенных лет на территории нынешней Калининградской области оставалось 120 тысяч немцев из числа мирных жителей. И калининградцам уже казалось, что эти пруссаки станут своими. В полях и на предприятиях немцы трудились вместе с нашими. По всей области создавались нерусские (так их официально называли) школы и детдома. А с июня 1947-го для немецкого населения еще и начала выходить газета Neue Zeit («Новое время»).
Вот что вспоминала о том времени жительница Калининграда Фаина Харечкина. В бывший Кенигсберг она переехала из Ленинградской области — отчима, машиниста паровоза, командировали на целлюлозно-бумажный комбинат № 1. Жили они на нынешней улице Тамбовской. И в 1947-м Фая пошла во 2-й класс расположенной по соседству школы № 13.
— В городе тогда еще было много немцев, — рассказывала Фаина Алексеевна. — Помню, как мы все вместе получали хлеб по карточкам. В магазине стояли две очереди — из наших и немцев. К продавцу подходили по одному — русский, немец, русский, немец. И ни разу не произошло никаких конфликтов. Да и вообще вражды между нами не было.
В общем, чем дальше, тем больше в народе крепла уверенность в том, что оставшиеся в Янтарном крае германские подданные станут гражданами СССР. И вдруг 11 октября 1947-го Совмин СССР принял постановление о депортации, по которому немцев было решено вывезти в советскую зону оккупации Германии.
История не терпит сослагательного наклонения. Однако если все же допустить, что те 100 тысяч жителей бывшей Восточной Пруссии остались, сколько бы их уже было к 1991 году и как бы они себя повели после развала СССР? Когда в регионе пошли слухи о том, что область отдадут немцам, когда даже среди русских возникали сепаратистские настроения и разговоры о создании независимой Балтийской республики...
Но вернемся в 1947 год. Согласно постановлению от 11 октября, для начала требовалось выселить 30 тысяч человек. Причем прежде всего из пограничных районов, с побережья и из Балтийска, где расположилась военно-морская база. Первый эшелон с депортируемыми отправился на запад уже 22 октября. С собой разрешалось брать не более 300 кг вещей на семью. Хотя столько не всегда и набиралось. А если образовывались-таки «излишки», немцы обычно раздавали их тем из наших, с кем успели подружиться.
После депортации первой партии 15 февраля 1948-го вышло постановление о выселении еще 62 тысяч человек. Быстро вывезти такое количество граждан и сегодня непросто. Потому операция проводилась в два этапа: в марте — апреле и в августе — сентябре. Во избежание эксцессов раньше времени о своей судьбе никто из немцев знать не должен был, все делалось в режиме секретности.
Продолжала выходить Neue Zeit. Однако с каждым месяцем все меньше становилось у нее читателей. И 13 октября 1948-го она вышла в последний раз. Никаких прощальных слов к аудитории не прозвучало — обычный номер со стандартным набором тем. А уже 29 октября увидел свет первый номер «Калининградского комсомольца» — редакция областной молодежки была создана на базе бывшей Neue Zeit.
Формально переселение из Янтарного края в Неметчину завершилось лишь к 1952 году. Но после массовой депортации в 1947-1948 годах счет выселяемых шел на единицы. Предполагалось, что депортация будет абсолютной, поголовной. Однако кое-кому удалось остаться. Ведь если одни немцы не скрывали радости, что наконец вернутся домой, то другие, несмотря на все тяготы, уезжать с родины не хотели. Кого-то не выселили в порядке исключения. Скажем, немец был коммунистом и вдобавок ценным специалистом. Кто-то оказался в соседней Литве, сменил там имя и вернулся уже литовцем. А еще немецкие девушки выходили замуж за советских граждан. И во время депортации не все мужья отрекались от «неправильной» супруги. И жили потом русско-немецкие семьи, как правило, долго и счастливо.
Все были уверены, выселение — это навсегда. Но ничего вечного не бывает, и уж это мы с вами точно знаем.