- 10 августа 2000 года - значимая дата в развитии европейского рынка, - говорит месье Абитебуль. - Напомню, директивой предусмотрено открытие странами-членами ЕС определенной части своего внутреннего рынка для конкуренции. Некоторые страны решили пойти дальше минимального 20-процентного уровня, установленного ЕС в период до 2003 года, другие - строго придерживаться, по крайней мере в первое время, условий директивы. В этом вопросе Франция занимает особую позицию. Дело в том, что у нас в отличие от других стран директива пока не включена во французское законодательство по причинам, которые не зависят от "Газ де Франс", а объясняются частично парламентским календарем, а также по ряду соображений, связанных с работой правительства. Директива действует де-факто, хотя и не введена в действующее законодательство. Что касается нашей компании, то для нас открытие рынка - реальность. В этой связи "Газ де Франс" принял ряд мер. Во-первых, мы провели финансовое разграничение между транспортной и коммерческой составляющими деятельности предприятия. Во-вторых, открыли газотранспортную сеть для других компаний и с помощью Интернета обнародовали наши транспортные тарифы. Это было сделано в целях большей прозрачности, а также для того, чтобы исключить какую-либо дискриминацию, то есть создать равные условия как для самой "Газ де Франс", так и для ее конкурентов. И, наконец, мы начали готовить собственную структуру по покупке и продаже газа по всему периметру европейского рынка.
Не все складывается просто. Одна из трудностей, с которыми мы сейчас сталкиваемся, заключается в следующем. В то время как "Газ де Франс" на деле открыл внутренний рынок, в результате чего мы потеряли 15 процентов "избранных" клиентов (то есть тех, кто потребляет свыше 25 млн. кубов газа и кто в соответствии с условиями первого этапа либерализации газового рынка имеет право покупать газ у любого поставщика. - В.П.), некоторые европейские страны, ссылаясь на то, что во Франции директива формально не обрела статус закона, препятствуют нашему проникновению на их рынки.
- Судя по всему, процесс либерализации, предусмотренный директивой ЕС, займет достаточно долгое время. Как известно, ее "пионер" в Европе - Англия вступила на этот путь еще в начале 80-х годов прошлого столетия и пришла к искомому результату лишь лет десять спустя...
- Да, это так. Хотя должен заметить, что английский опыт во всем его объеме вряд ли можно переносить на континентальную часть Европы. То, что Великобритания полностью открыла свой газовый рынок, объясняется не только изменениями в законодательстве этой страны. Дело в том, что благодаря месторождениям в Северном море она на сто процентов покрывала свои потребности в природном газе и даже сверх того. К тому же на английском рынке традиционно присутствовало значительное число нефтегазовых компаний, и именно наличие большого количества участников способствовало развитию краткосрочного рынка, ликвидного и достаточно основательного. На континенте обстановка иная, и переход к новым реалиям сложнее.
- Какое место в этих меняющихся условиях отводится долгосрочным и краткосрочным контрактам?
- "Газ де Франс" не противопоставляет одни другим, а использует их в зависимости от ситуации. Каковы преимущества долгосрочных контрактов? Они дают возможность делать капиталовложения, развивать инфраструктуру поставок газа, находить новые источники и обеспечивать их финансирование. Они также позволяют производителям, таким, как Газпром, иметь рынки сбыта на долгосрочную перспективу. Это было верно вчера, это верно и сегодня. Мы продолжаем отдавать предпочтение таким контрактам, считаем их основой наших нынешних закупок и генеральной линией на будущее. Но параллельно развивается "спотовый" краткосрочный рынок. Сначала в Бактоне, затем в Зеебрюге, а теперь в Эмдене. Мы считаем, что эти рынки играют позитивную роль, ибо позволяют производить некоторые корректировки: те, кто испытывает сиюминутную потребность в газе, может его достаточно быстро приобрести, а те, у кого по тем или иным причинам образовались излишки, продать их. "Спотовый" рынок также способствует выработке целого ряда инструментов, в том числе финансовых, против некоторой шаткости цен. Так что "спотовые" контракты нужны, но они ни в коем случае не могут заменить долгосрочные. Я убежден, что у долгосрочных контрактов - долгая жизнь. "Газ де Франс" будет и впредь наращивать отношения с традиционными поставщиками, одновременно нарабатывая методы, которые нам позволят быть конкурентоспособными на новых рынках.
- В настоящее время Европа на 50 процентов самостоятельно обеспечивает свои потребности в природном газе, остальное импортируется. Однако уже сейчас известно, что из-за "старения" месторождений в Голландии и в английской прибрежной зоне Северного моря эта пропорция в ближайшие годы будет меняться, в результате чего зависимость стран-членов ЕС от внешних поставок увеличится до 70 процентов к 2015 году. Как это скажется на отношениях между европейскими странами и производителями газа?
- Все идет к этому. Правда, пока мы не знаем точно, когда английский рынок также станет импортером газа. Сейчас там производится 110 млрд. кубов в год, потребляется на месте 95 миллиардов. Эксперты считают, что в период с 2005 по 2010 год запасы сократятся до такой степени, что Англия станет закупать газ на внешних рынках. Одновременно сокращается производство в Голландии. Некоторые норвежские месторождения, из тех, что постарше, также постепенно начнут иссякать. Тенденция такова: потребности Западной Европы в газе увеличатся в значительной степени. Некоторые эксперты, к примеру, считают, что к 2010 году Европе нужно будет дополнительно закупать примерно 50 миллиардов кубометров газа. Откуда их взять? Судя по всему, станут необходимы новые проекты и объекты газодобычи. Что касается России, то здесь речь может идти о Штокманском месторождении. Существуют также разнообразные проекты на основе сжиженного природного газа (СПГ) на Ближнем Востоке, в Карибском бассейне, Западной Африке. Чтобы дать им ход, большая часть добычи, и это абсолютно ясно, должна фигурировать в долгосрочных контрактах, которые станут заключаться с мировыми энергокомпаниями, чье участие есть своего рода гарантия для банков, привлекаемых для финансирования подобных дорогостоящих операций.
- Можно ли вас понять таким образом, что вы как специалист в газовой области считаете, что необходимо учитывать интересы производителей?
- Должен отметить, ряд руководителей Газпрома, Санотра и других компаний-поставщиков природного газа на европейский рынок неоднократно выражали свое беспокойство тем, что упомянутой выше директивой ЕС не предусмотрен учет их интересов, и в определенной степени действительно их интересы не были приняты во внимание. Дело в том, что Европейская комиссия своей инициативой от 10 августа 2000 года ставила цель развивать конкуренцию на континентальном газовом рынке и тем самым добиться снижения цен. В принципе такого дробления спроса можно добиться на короткое время, если на рынке образуются излишки. Но в дальней перспективе, как мне представляется, этого недостаточно. Необходимо создать такие условия, когда все - и производители, и покупатели - были бы в состоянии пойти на серьезные, в том числе и финансовые, риски, чтобы создавать новые проекты, которые способны обеспечить Европу газом на ближайшие 10-20 лет. Но мы также не поддерживаем некоторых производителей газа, которые время от времени выступают за создание картеля в области предложения, своего рода ОПЕК природного газа. Практика показывает, что интересы компаний-производителей, таких, как Газпром, и потребителей, как "Газ де Франс", тесно связаны между собой, и мы должны вместе находить механизмы партнерства по разработке новых проектов, нового способа деления рисков, которым был бы присущ дух большей солидарности и взаимоучета интересов.
- После известных событий 11 сентября общий климат отношений между Западом и Россией явно потеплел, хотя, справедливости ради, надо отметить, что к этому шло дело и раньше. Достаточно вспомнить визит Лионеля Жоспена в Россию, в ходе которого много говорилось об усилении энергетической составляющей отношений между нашими странами. Позиции "Газ де Франс", учитывая многолетние связи с российскими газовиками, в этом плане выглядят весьма выгодными...
- Действительно, отношения между Россией и Западом укрепляются, что представляется в высшей степени позитивной тенденцией. Если говорить о нашей специфике, то Европейский союз в целом и Франция в частности неоднократно высказывались за усиление партнерства с Россией в области энергетики. Думаю, наша компания действительно имеет необходимый набор компетенций для расширения подобного сотрудничества. Речь может идти о новом проекте наподобие Штокмановского, который настолько грандиозен, что потребует привлечения значительного числа участников, о диверсификации транспортных сетей доставки российского газа в Западную Европу. Наряду с другими европейскими компаниями мы уже являемся партнерами Газпрома по строительству газопровода, проходящего через Польшу. Есть возможности совместного участия в процессе приватизации ряда газовых предприятий в Центральной Европе, разработке новых энергосберегающих проектов.
- Как складываются отношения между "Газ де Франс" и нынешним руководством Газпрома?
- Наш президент Пьер Гадоннекс уже встречался с Алексеем Миллером в июле в ходе визита Жака Ширака в Москву. После было еще несколько встреч. Последний раз в конце октября в Москве на Всемирном экономическом форуме (Давосском) побывал заместитель генерального директора нашей компании Жан-Мари Доже. У "Газ де Франс" прекрасные контакты с Юрием Комаровым, другими руководителями российских газовиков. Нас объединяет общая цель - укреплять и расширять партнерство в интересах народов Франции и России.