Прежняя система ("позднеельцинская"), которая сложилась после принятия Конституции 1993 г. и выборов 1996 г., характеризовалась тем, что конституционно всемогущий президент царствовал, но не правил. Правительство пользовалось той или иной степенью самостоятельности, Совет Федерации фрондировал, а ориентированная на левые силы Государственная Дума находилась в откровенной оппозиции исполнительной власти. Судебная власть, в целом достаточно лояльная, тем не менее изредка преподносила Кремлю неприятные сюрпризы.
Внеинституциональный центр власти в лице "семьи" по множеству вопросов имел гораздо большее значение, чем все государственные органы, предусмотренные Основным Законом. Правящий класс представлял собой довольно пеструю коалицию элит - советской, первого ельцинского призыва, олигархической и "околосемейной". Верховная власть была настроена довольно космополитично, ориентировалась (по крайней мере внешне) на западные модели демократии, рыночной экономики. Система была весьма эклектичной и не очень дееспособной, что во многом объяснялось отсутствием какой-либо долгосрочной стратегии развития страны.
С конца прошлого года формируется новая, "путинская" модель власти, которая обещает стать долгоиграющей, коль скоро серьезных сомнений в успехе Путина на выборах в конце марта практически не возникает.
Мы уже имеем президента (пусть и с приставкой и.о.), который и царствует, и правит. Вакуум власти, неизбежный при полновластном, но недееспособном главе государства, нам не грозит. Однако при этом вполне могут проявиться опасные недостатки российского конституционного строя, связанные с крайней слабостью системы "сдержек и противовесов", которые были мало заметны при вечно отсутствовавшем президенте.
Правительство стало простым продолжением президентской власти, что, впрочем, не может быть иначе, пока и.о. одновременно остается премьером. Но уже первые кадровые перестановки в правительстве, когда первым заместителем его председателя стал не кто-то из крупных политиков с массовой опорой в обществе, а технократ Касьянов, может говорить о том, что Путин не видит за кабинетом большой самостоятельной политической роли.
Руководители регионов, заседающие в Совете Федерации, обнаружили себя в серьезной финансовой зависимости от центра и дружно забыли о фронде, наперебой присягая на верность новой власти.
В.Путин получил контрольный пакет и в Государственной Думе. Расклад в ней оказался весьма благоприятным для исполнительной власти. Контролируемая ею фракция "Единство" с союзниками получила треть мест, столько же пришлось на долю коммунистов и правоцентристскую коалицию (ОВР, "Яблоко" и СПС). Неожиданным альянсом "Единства" с КПРФ, которые создали формальное парламентское большинство, Кремль "задушил в объятиях" коммунистов (им теперь трудно оправдаться перед своим электоратом за "сотрудничество с антинародным режимом") и маргинализировал фракции Примакова, Явлинского и Кириенко. Этот ход создал, правда, для Путина некоторые дополнительные проблемы (появление некой оппозиции справа и практическую невозможность проведения через Думу реформаторского законодательства), но они не настолько весомы, чтобы как-то подорвать шансы и.о. президента на мартовских выборах.
Судебная власть в ее высших эшелонах в последнее время не замечена в вынесении вердиктов, которые хоть в чем бы то ни было задевали власть исполнительную.
Таким образом, в последнее время мы еще больше отдалились от модели "сдержек и противовесов" между ветвями власти.
О "семье", похоже, уже можно говорить в прошедшем времени. Ее могущество держалось на монополии на доступ к президенту. Теперь эта монополия рухнула, а с ней и безоговорочное влияние.
Выборы в Госдуму показали возможное направление элитной трансформации. Путин создал себе опору в лице "Единства", состоящего в основном из совершенно неизвестных, неэлитных фигур. Вновь назначенные ключевые лица в исполнительной власти - Козак в аппарате и.о. президента, Сечин и Медведев в его администрации, Иванов в Совете безопасности, Кожин в Управлении делами - все это новые люди, представляющие уже путинскую элиту. Это своего рода "опричная" кадровая политика, которая может создать трудности для прежних "бояр".
Свой взгляд на организацию власти Путин изложил пока лишь в одном документе - интернетовской статье "Россия на рубеже тысячелетий". Ключевой там представляется фраза: "Общество желает восстановления направляющей и регулирующей роли государства в той степени, в какой это необходимо, исходя из традиций и нынешнего положения страны". Если учесть, что российская традиция предполагает неразделенную власть, а нынешнее положение России характеризуется войной в Чечне, полуизоляцией от Запада и возможностью нарастания в связи с этим проблем внешнего долга, то усиление направляющей роли государства действительно неизбежно.
Конечно, все сказанное - это экстраполяция на будущее лишь некоторых первых тенденций "периода Путина". Куда они приведут и обернется ли их продолжение во благо или во вред - прогнозировать пока рано. Но живем мы уже в несколько иной стране, чем год назад.