Свободные в своем полете антрепринеры, переезжающие с одного места на другое, не очень-то заботятся о художественном качестве своих постановок. Главное для них - это громкие актерские имена, а уж как они играют - дело второстепенное. В Петербурге дошло до того, что комитет по культуре вынужден был создать специальную цензуру для "отстрела" низкопробной антрепризы, чтобы хоть как-то сократить поток откровенной халтуры.
В Москве пока до этого не дошло, видно, считают, что о вкусах спорить не стоит, да и зрители - не дураки, сами разберутся, что к чему... Так-то оно так, только кому же не захочется посмотреть в спектакле на Маковецкого и Суханова, перевоплотившихся в двух гомосексуалистов-модельеров, которые от нечего делать развлекаются с семейной парой и отбивают мужа (Гафт) у жены (Шанина)? Конечно, такое не каждый день увидишь, особенно то, как мужественный артист "Современника" преобразуется в "голубого" героя.
Говорят, Валентин Гафт давно хотел поработать с авангардистом Мирзоевым. И вот хрустальная мечта любителя острых эпиграмм, а теперь, значит, и ощущений, наконец-то сбылась. Его директор магазина готового платья появляется на сцене в кургузом пиджачке, одетом на голое тело. Он явно чем-то расстроен и подавлен. Вместо членораздельной речи из его уст вырывается рычание и свист. Ему явно не до любовных утех, которых так жаждет Стелла в исполнении Елены Шаниной. Оказывается, Джеймс готовит страшную месть коварному соблазнителю своей жены. Когда же он встречается с громилой Биллом (Суханов) в роскошном одеянии тибетского ламы, таким наивным и непосредственным, таким заботливым и гостеприимным, - внутри у рогоносца что-то щелкает, поворачивается, и злоба проходит. Да и можно ли сердиться на дитя нью-йоркских трущоб с интеллектом неандертальца? К тому же, как выясняется, жена Джеймса сама хотела ЭТОГО, каждый раз демонстрируя бешеный темперамент при встрече с любым мужчиной. Не пропускает Стелла мимо себя и второго кутюрье Гарри (Маковецкий).
Этот пикантный анекдотец разыграл на сцене театра имени Маяковского квартет мирзоевской "Коллекции". Причем в такой эпатирующей форме, что порой не понимаешь, куда ты попал: то ли в ночной клуб, то ли в слегка эстетизированный бордель, то ли в магазин интимных принадлежностей, где зрителям демонстрируют, как при помощи двух металлических труб можно "сыграть на флейте"-фаллосе. Прошу не путать с шекспировской флейтой души, на которой, как говорил принц Гамлет, сыграть нельзя. Здесь же можно все, так как душа у героев отсутствует, ее заменили плотские инстинкты, игра воображения "сдвинутых" на нетрадиционном сексе персонажей. Недаром в течение спектакля складывается впечатление, что весь мир "поголубел" и в нем уже нет места прекрасным нимфам. "Господи, до чего мы дожили! - воскликнут сторонники гетеросексуальной любви. - Неужели публике это может нравиться?.."
Когда я смотрю такого рода спектакли, то всегда вспоминаю один эпизод из фильма "Окно в Париж", где герою, принятому в симфонический оркестр, накануне концерта выдают фрак без брюк и он видит, что все остальные музыканты тоже, пардон, с голыми задницами. В ужасе, сгорая от стыда, бедный маэстро бежит оттуда, потому что не хочет продавать свой талант вот таким образом...
В нынешней антрепризе подобная принципиальность показалась бы нелепой, потому что почти в каждом спектакле кто-то или раздевается догола, или демонстрирует 133 "способа любви". О достоинстве артиста здесь уже давно не вспоминают, потому что его, еще раз пардон, голая задница затмевает талант.