- Римма Федоровна, видно, что свою новую квартиру вы обустраиваете с заботой и любовью. У вас так уютно...
- Спасибо. Стараюсь окружать себя только теми вещами, которые нравятся. Люблю искусственные цветы, считаю их частью интерьера. Картины мне подарила перуанская художница, а мой портрет - художник Дима Шабунин. И хотя очень любила тот дом, в котором прожила почти 20 лет, этот мне нравится все больше и больше. Сбылась моя голубая мечта - хотелось жить одной. У меня всегда была очень большая семья. Гораздо приятнее принимать детей и внуков в гостях, чем "возиться" с ними с утра до ночи.
- Вам кто-нибудь помогает по хозяйству?
- Нет, никто. Когда надо помыть окна, кого-нибудь позову. А так все по дому делаю сама.
- Как вам дышится вне этих стен?
- Ощущение, что это и Москва, и провинция одновременно. Метро "Новослободская" - север Садового кольца. В принципе это центр Москвы. И в то же время тишина, покой, отдаленность от столичной суеты. Как будто живешь в каком-то сибирском или уральском городке. В мои окна смотрят деревья. О том мои стихи:
Живу - как будто бы в деревне,
Живу на уровне деревьев
И окон, где - почти что я -
В халатике, с постели вставши,
Такой счастливой, не уставшей,
Глядит в глаза мне жизнь моя...
Второй этаж, конечно, низко,
Зато к траве бессмертной близко
И к пешеходам под окном.
Читаю их шаги и лица
И знаю, за кого молиться
В своем отечестве родном.
- Где и как вы отдыхаете?
- Отдыхать не умею и вообще не знаю, что это такое. Если выпадает свободный вечер, иду слушать музыку. Реже хожу в театры. Некогда. Терпеть не могу ночные клубы, но, когда меня зовут туда мои поющие друзья-музыканты, приходится идти.
- Почему же с такой неохотой?
- Я уже не в том возрасте, чтобы получать удовольствие от танцев или ресторанной еды. Конечно, там, как и на модных сейчас тусовках или презентациях, возможно полезное общение. Среди собравшихся найдешь того, кто нужен, отметишься, засветишься, как сегодня говорят. Особенно молодому человеку толкаться там надо. Ну а для меня толчея - она и есть толчея. Лучше уж дома с кроссвордом, или газетой, или книжкой. Люблю пешие прогулки.
- Вас, наверное, часто узнают на улице...
- В общем, да, узнают. Вначале меня это смущало. Как-то выхожу из бани, а одна женщина говорит: "А я вас знаю". - "Ну и что?" - "Почему вы так грубите? Разве я сделала вам что-нибудь плохое?" - изумилась она. Я извинилась... На самом деле бываю очень тронута, когда мне просто говорят: "Я вас знаю". Отшучиваюсь: "Надеюсь, не с плохой стороны?" Иногда тут же просят меня прочесть стихи.
- Вас подобные просьбы не обижают?
- Конечно, нет. Если это искренне. Большое счастье, что на улице я чувствую себя как дома. Это все я предсказала себе когда-то в стихах:
Я своя у своих.
Меня каждое дерево примет.
Словом, я чувствую себя частью этой земли, этого народа и, если хотите, того Тверского района, где живу. Моя не так давно написанная с композитором Андреем Савченко песенка "родом" из этих мест. По-прежнему путаюсь в Тверских-Ямских улицах. Как-то шла по одной из них, и сами собой сложились строки:
На Тверской-Ямской на Третьей,
Ну а может, на Второй
Я тебя однажды встретил,
Как случается порой.
И одета модно очень,
И собою хороша,
Да к тому же, между прочим,
Оказалось, есть душа...
Тверская-Ямская,
Течет толпа людская,
А я с тобой шагаю
И не сверну с пути.
Тверская-Ямская,
История такая.
Счастливая такая,
Счастливая такая,
Что лучше не найти.
Я люблю Москву. Она соответствует моему внутреннему ритму. Здесь я чувствую себя наиболее комфортно.
- Ваши новые книги выходят?
- Выходят. Да что толку в этакой безделке? Серьезная литература не приносит нынче доходов. Раньше, когда выходила книга, можно было полгода-год на эти деньги жить. Теперь за книжку тиражом 10 тысяч экземпляров получаешь гонорар в 2000 рублей. Это как понять? Литература совершенно не ценится.
- Кем именно: читателями, издателями, государством?
- Да никем! Конечно, нормальные читатели по-прежнему любят стихи. Но их - горстка. В массе же читают детективы и любовные романы. Словом, позвольте самоцитату: "Стихи уже - не утоленье жажды". Любовь к стихам не прививают. Поэтических вечеров нет. Стихи не издаются.
- Вы, по-видимому, давно не были в книжных магазинах?
- Ну почему же? Захожу и в книжные магазины, и на книжные ярмарки. Не спорю, хорошие книги, в том числе поэтические, издают и покупают. Но гораздо меньше, чем так называемое чтиво. Людям хочется хоть как-то отвлечься от житейских проблем, им не до серьезных книг. Они думают, как заработать на жизнь, как накормить и во что одеть детей, как найти деньги на их образование.
- Читатели вам пишут?
- Нет, писем от них давно не получаю: нет повода и причин. Но встречи с читателями, если они вдруг случаются, мне по-прежнему дороги. Потребность души. К таким выступлениям отношусь с прежним трепетом. Что же до моих песен, то их действительно поют, и пусть себе поют... Обычно, когда песня исполняется, ни имени автора слов, ни автора музыки даже не называют...
- Что еще навевает печаль?
- Что значит "печаль"? Порой я прихожу в ярость от каких-то вещей. Бурно переживаю. Уже сколько времени так и не принят закон о творческих организациях. С точки зрения закона, дворник - это человек трудящийся. А писатель - нет. В 1991 году нас лишили всех льгот. Раньше нас любили, считали избранными. А сейчас от нас отмахиваются, мол, до вас ли, когда страдают от безденежья медики, учителя, шахтеры?..
- Похоже, живете в том же темпе, что и, скажем, лет десять назад: "Вот опять счастливая, слепая в неосуществимое влипаю, смелым сердцем стену прошибаю и все так же не щажу его!"
- Нет, теперь учусь соизмерять свои силы, убеждаю себя: "У тебя больное сердце. Всех дел не переделаешь. Подумай, какие из них можно отложить..." А в молодости на такую постановку вопроса я не имела права. Вскакивала и бежала - бывало, и не по делу.
Как-то при Центральном Доме литераторов в Москве я создала Клуб одного стихотворения. На первой же встрече сказала молодежи: "Это - не для меня, а для вас. Вам нужна среда для общения, вы должны читать друг другу свои стихи". И вдруг со временем обнаружила: в клуб приходят отнюдь не молодые дарования, а стихотворцы из литобъединений, графоманы, да и просто одинокие люди. Поначалу сильно из-за этого огорчилась. А потом успокоила себя. И решила продолжать встречи с теми, кто остался. Ведь эти люди тоже нуждаются в душевном сочувствии, диалоге и, возможно, в отзыве на их произведение человека, которого они уважают.
...Пока дышу - дрожу, надеюсь.
Гляжу на кустик облетевший...
Жизнь - вся! - и никуда не денусь -
сюжет надежды.
Жить без надежды вряд ли выйдет.
Нас на плаву она и держит.
Не видим мы, а сердце видит
Сюжет надежды.