- Алексей Леонидович, изменились ли ваши отношения с Путиным после того, как он стал исполняющим обязанности президента? Обсуждаете ли вы с ним (может, и в неформальной обстановке), что предстоит сделать в сфере экономики - и в ближайшее время, и в перспективе? И вообще ощущаете ли вы себя как бы экономическим консультантом при нем?
- Путин - не тот человек, который в зависимости от занимаемой должности изменяет отношение к людям. Ему не свойственно сановное высокомерие. У нас, как и прежде, хорошие отношения - и деловые, и чисто человеческие. Да и работать в одной команде без доверия и взаимопонимания нельзя. Да, я действительно считаю долгом быть в известной мере его экономическим консультантом. Кстати, совсем недавно и я, и другие члены нашей команды довольно подробно обсуждали с Путиным широкий круг вопросов, связанных с поиском решения наиболее актуальных экономических, социальных и политических проблем. Подробности, по понятным причинам, излагать не могу, замечу лишь, что разговор был, по-моему, весьма не бесполезный, содержательный.
- Возможен ли, как предсказывают некоторые аналитики, отход от принципов рыночной экономики, поиск "самобытного" пути развития, основанного на приоритете административных рычагов?
- Это исключено. Конечно, в ходе преобразований необходимо учитывать наши российские реалии, вносить существенные коррективы, в том числе в социальную политику, но об отказе от рыночной экономики и о возврате к административно-плановой системе просто речи быть не может.
- Уже девятый год россиянам обещают найти "ключ" к проведению реформ с "человеческим лицом", но пока толку мало. Уровень потребления в прошлом году упал, а государственный долг вырос. Есть ли, на ваш взгляд, шансы вырваться из порочного круга?
- Я уверен, именно сейчас эти шансы реальны. Ситуация коренным образом отличается (в лучшую сторону) от той, что была в конце 1991 - начале 1992-го, когда мы только приступали к осуществлению кардинальных реформ. Сегодня элементы современного рыночного хозяйства все более широко и прочно утверждаются в нашей экономике. Многие из них уже работают, хотя и не на полную мощь. Функционирует система управления. Всего этого не было в 1991-м. Тогда старая система оказалась разрушенной, а новая только создавалась, неизвестно было, за что хвататься. С прошлого года начался экономический рост. Мы уже многому научились. Наконец, важнейшим фактором является сильный политический ресурс, который имеется у Владимира Путина, - массовая поддержка, большие ожидания, которые связывает с ним население. Серьезно изменилось и соотношение сил в Госдуме - сегодня она готова на конструктивное сотрудничество с исполнительной властью.
Таким образом, создаются исключительно благоприятные предпосылки для выхода экономики из порочного круга. Это - исторический шанс. Таких возможностей не было у Бориса Ельцина. Я уверен, Россия наконец-то выйдет на траекторию устойчивого подъема.
- Каким вы видите вектор экономического развития страны? Что, например, можете сказать о частной собственности на землю, о банкротствах предприятий?
- Развитие экономики требует прежде всего укрепления рыночных институтов. Одна из первоочередных задач - защита прав собственности, в том числе и прав акционеров. Здесь далеко не все благополучно. Скажем, совет директоров принимает решение о переделе собственности, а мнение акционеров даже не спрашивает. Обращение в суд отнюдь не гарантирует торжества справедливости и закона. Ибо и законодательная база сегодня слаба, и многие суды находятся под сильным влиянием местных властей, губернаторов. Требуются серьезнейшие подвижки, и они будут осуществлены.
Должны быть гарантированы равные условия для всех участников рынка. Это касается в том числе и банкротства. Если предприятие не может платить по своим обязательствам, - значит, оно объявляется несостоятельным, начинается процедура банкротства. Здесь не может быть исключений. И в этом случае нужна эффективно действующая судебная система.
О частной собственности на землю. На мой взгляд, тут требуется широкая разъяснительная работа. У нас народ запуган страшилками, а во всем цивилизованном мире землю продают и покупают - и никакого разграбления страны не происходит. Наоборот, растет эффективность экономики. В России большинство земель - в зоне рискованного земледелия. Поэтому, с одной стороны, покупать "нерентабельную" землю никто не захочет. Однако, с другой стороны, ее можно сделать "рентабельной", если применить интенсивные технологии - то есть вложить капитал. Таким образом, покупать землю будут те, кто собирается серьезно вкладывать деньги. Конечно же, без частной собственности на землю рыночное хозяйство функционировать не сможет. Это аксиома.
- На расширенной коллегии Министерства экономики, состоявшейся пару недель назад, вы признали, что наша страна продолжает наращивать государственный долг. Россия находится в состоянии строительства новой финансовой пирамиды... Когда она обрушится?
- Так вопрос не стоит. В прежнем смысле слова "пирамиды" больше нет. Мы уже год не заимствовали средства на внутреннем рынке по той схеме, которая использовалась раньше. Однако обслуживание государственного долга и сейчас частично оплачивается за счет новых займов (в 2000 году - на сумму 57 миллиардов рублей). То есть долг растет, но "пирамидой" его назвать можно только условно. Я говорил в Министерстве экономики о том, что деньги на выплату процентов надо брать из доходов федерального бюджета, а не за счет привлечения новых кредитов. Мы сейчас так и поступаем. Высокие доходы от экспорта позволяют нам рассчитываться с внешними кредиторами по утвержденной схеме.
- И все же некоторые эксперты утверждают, что финансовая пирамида по сути строится. Недавно подписано распоряжение о выпуске в нынешнем году ценных бумаг на 175 миллиардов рублей. Это огромная сумма. И опять расчеты по ГКО будут производиться за счет размещения новых ценных бумаг. Не ожидает ли нас осенью или в начале следующего года очередной финансовый кризис?
- Нет, не ожидает. Ибо, повторяю, пирамиды как таковой не будет: выплаты планируется производить большей частью из доходов федерального бюджета - и в нынешнем, и в следующем году. Из этих привлеченных 175 миллиардов рублей около 130 миллиардов будут погашены уже в этом году.
- Но денежная масса растет. За прошлый год она увеличилась с 448 миллиардов до 705, причем в декабре - сразу на 60 миллиардов рублей. Скорость обращения денег не замедляется, а увеличивается. Вы не видите в этой денежной накачке опасности инфляционной раскрутки в апреле - мае?
- Некоторые опасения, конечно, есть. Но, во-первых, надо учитывать, что увеличение денежной массы сопровождается серьезным экономическим ростом. То есть это не "пустые" деньги. Во-вторых, приток валюты как бы "автоматически" увеличивает количество рублей в экономике. Вместе с тем, согласен, все-таки стоит задуматься, надо ли и дальше наращивать денежную массу такими быстрыми темпами.
- Недавно Путин, говоря о финансовом обвале в августе 98-го, заявил, что девальвацию рубля можно было провести более умело, без таких тяжких последствий. Ваше мнение? Вы участвовали в принятии того рокового решения о дефолте?
- Нет, я был в отпуске. И совершенно согласен с тем, что кризис можно было смягчить и предпринять необходимые меры после мая, когда стали ощутимы серьезные проблемы.
- Большим тормозом развития экономики является недостаточная квалификация чиновников федерального и регионального уровней, чрезмерная бюрократизация всей управленческой машины. Руководители департаментов аппарата правительства рассказывали мне, что многие документы, поступающие в Белый дом из министерств и ведомств, являются "сырыми", недоработанными. По идее после нескольких таких случаев министр должен бы лишаться своего поста. А у нас подобная порочная практика в порядке вещей. Слаба исполнительная дисциплина. Каждое десятое поручение правительства, как сообщил руководитель аппарата Дмитрий Козак, не исполняется в срок. Что вы думаете по этому поводу?
- Ну что тут скажешь... Я с этим сталкиваюсь часто. Через Министерство финансов проходит множество документов, подготовленных в других ведомствах. Могу лишь подтвердить: документы требуют доработки. А сроки поджимают. Нередко приходится в этом кабинете доделывать, перекраивать, а то и писать заново проекты важнейших правительственных документов. Кстати, из-за этого порой и срывается мой рабочий график, что вызывает вполне естественное недовольство тех, с кем мы договорились о встрече. Задача номер один - повышение эффективности работы исполнительных органов власти. Владимир Путин уже дал соответствующие распоряжения. В частности, готовятся предложения о новой структуре правительства.
- А вы лично что могли бы здесь предложить?
- Многое. Но если в двух словах, то необходимо, на мой взгляд, повышать ответственность и роль министерств и ведомств, в том числе, конечно, и первых руководителей.
- Если ответственность и роль министерств будет повышена, то что останется вице-премьерам?
- Ну, может быть, координирующие функции. Вообще-то количество вице-премьеров будет снижаться - это веление времени.
- Усиление министерств, наверное, будет сопровождаться увеличением штатов, то есть дальнейшей бюрократизацией управления?
- Как раз наоборот: уменьшением штатов. В этом направлении уже проделана немалая работа. За 1998-1999 годы только в министерствах и ведомствах, их территориальных органах было сокращено 78 тысяч штатных единиц. В том числе 20 525 в Министерстве финансов, 38 806 - в Министерстве по налогам и сборам, 1 505 - в Госкомитете по охране окружающей среды.
- Но в центральных аппаратах ряда министерств и ведомств фактическая численность работников с января по декабрь, несмотря на грозные приказы, не сократилась, а выросла. Например, в Министерстве по делам СНГ, МПС, МИДе, Минюсте и других...
- Зачастую это происходит за счет внебюджетных фондов или же "вливания" в состав министерств каких-то структур. Мы с этим будем еще разбираться.
- Некоторые ведомства напоминают гигантских "монстров". Скажем, в Министерстве экономики трудится более двух тысяч человек, в МИДе - более трех тысяч. Примеры можно продолжать...
- В нынешнем году численность центрального аппарата министерств и ведомств будет уменьшена на полторы тысячи сотрудников. Но главное - оптимизация структуры управления. Я думаю, все это даст немалый эффект. Предлагаю вернуться к затронутой теме в конце года. Тогда и посмотрим, что удалось сделать, а что нет. И сообщим об этом читателям "Труда".
- И последний вопрос. Чтобы привлечь в министерства и ведомства квалифицированных, грамотных чиновников, нужно им соответственно платить. Какова сегодня зарплата у этой категории работников?
- В прошлом году среднемесячная зарплата работников центральных аппаратов министерств составляла от двух с половиной до четырех тысяч рублей (и с тех пор она не менялась). Для Москвы это совсем немного (в декабре средняя зарплата в столице была 4067 рублей). Над этим вопросом надо всерьез подумать.