- Рамазан Гаджимурадович, вы - один из тех, кто непосредственно участвовал в рождении Федеративного договора. Что тогда заставило страну подписать этот документ?
- Благодаря Федеративному договору, на мой взгляд, удалось предотвратить развал Российской Федерации. Вспомним начало 90-х годов. Публично и шумно разрабатывался новый Союзный договор, но при этом СССР распадался на глазах. Все осознавали: отсутствие должной политической воли со стороны Михаила Горбачева и советского руководства вряд ли приведет к успешному подписанию документа. К тому же Кремль спровоцировал опасный политический процесс, предложив автономным республикам Российской Федерации подписать Союзный договор наравне с союзными. Ясно, что это делалось в пику Борису Ельцину, однако тем самым порождались разрушительные процессы в самой Федерации.
Явно не проявил достаточной государственной мудрости и Верховный Совет РСФСР, приняв "Декларацию о суверенитете Российской Федерации" уже в пику союзному центру. Я буквально кричал, обращаясь к коллегам: "Не забывайте, мы также состоим из республик и даем им повод принимать декларации о верховенстве уже своих законов". Однако никто никого не слышал, не слушал и слушать не хотел.
Тот, кто не знает той ситуации изнутри, до сих пор не может оценить и понять ее до конца. Начавшийся в 1991 году "парад суверенитетов" союзных республик был подхвачен автономиями России. Татарстан, Башкирия, Чечено-Ингушетия в своих декларациях о суверенитете фактически обозначили свой выход из состава Российской Федерации, претендуя на статус самостоятельных союзных республик. Так, в декларации о суверенитете, принятой Верховным Советом Чечено-Ингушетии, не было даже упоминания о Российской Федерации. Достойным ответом на вызов того времени стал Федеративный договор. Вне его оказалась только Чечня, и все мы видим, какая из этого трагедия разыгралась.
- Как возникла сама идея Федеративного договора?
- Первым мысль о необходимости разработки Федеративного договора высказал Ельцин. Он предложил его в качестве альтернативы союзному договору. Идею поддержали, и в Верховном Совете России была создана рабочая группа, которой мне пришлось руководить. Мы объявили конкурс на лучший проект Федеративного договора, получили в свое распоряжение 34 варианта. Большинство из них были учредительного толка, то есть предлагали как бы заново учредить Российскую Федерацию. В одних случаях речь шла о создании Русской республики, с которой заключат договоры все остальные республики, в других - предполагалось, что субъектами Федерации могут быть только бывшие автономные республики.
Развернулась жесточайшая борьба. Лично я исходил из того, что Российское государство учреждено 1000 лет назад и учреждать заново Российскую Федерацию - это очень опасный путь. Другое дело осуществить в ней демократические перемены, но для этого надо решить один вопрос - создать механизм разграничения полномочий между федеральным центром и субъектами Федерации. Уже к середине 1991 года мы полностью согласовали Федеративный договор. И вскоре на одном из заседаний Совета Федерации проголосовали за него практически единогласно. Воздержался один человек - инициатор Федеративного договора Борис Ельцин. Его ближайшее окружение исходило из того, что Россию после подписания такого договора ожидает судьба Советского Союза, и всячески препятствовало подписанию уже согласованного документа. Лишь к марту 1992 года со стороны Бориса Ельцина и Руслана Хасбулатова все же была проявлена политическая воля, и подписание состоялось.
- Нередко приходится слышать, что в итоге национальные республики оказались в более выигрышном положении, чем края и области.
- Бесконечные инсинуации вокруг этой темы не имеют под собой почвы. Непреложный факт состоит в том, что Федеративный договор, наоборот, поднял статус краев и областей, уравнял их с республиками. Российские республики были государственными образованиями уже в Советском Союзе. Они сохранили сегодня всю ту атрибутику государственности и самостоятельности, которую имели на момент подписания договора: право называться государственными образованиями, иметь свои конституции, законодательную власть. А вот края и области со своими уставами, фактически играющими роль конституции, собственными флагами, гербами, законодательными органами впервые стали полноправными субъектами Российской Федерации.
- Как известно, Нижний Новгород недавно выступил с инициативой денонсировать Федеративный договор. Что скажете по этому поводу?
- Мне не понятен этот шаг. Федеративный договор вошел в Конституцию России как ее полноценная составная часть, и денонсация Федеративного договора означает денонсацию действующей Конституции. Это очень опасно. Сегодня мы работаем полностью в рамках отечественной Конституции и должны с уважением относиться к Федеративному договору, который помог нам отрегулировать и решить наиболее тяжелые проблемы государственного устройства. У нас в Основном Законе страны есть принцип верховенства федеральной Конституции и федеральных законов. Он достаточен для полноценной жизнедеятельности государства и его органов власти. Всякий, кто нарушает конституционное верховенство, кто принимает документы, противоречащие федеральным законам, действует вопреки им, должен быть привлечен к суду и соответствующей ответственности.
- Рамазан Гаджимурадович, нередко возникает такой вопрос: в нашей стране русские - государствообразующая нация, а проблемы русского народа тем не менее замалчиваются. Даже слово "русский" без видимых оснований меняют на "россиянин".
- Навязываемая русская безнациональность - роковая ошибка властного Олимпа. Русский вопрос - это узловой пункт всей национальной политики России, ибо от состояния и самочувствия русских зависит состояние и самочувствие всех остальных народов нашей страны. В 1982 году я приехал из Мурманска в Москву и привез брошюру "Исторические корни формирования национального самосознания русского народа". Последняя книга на эту тему написана в 1934 году и больше ни одной работы по этой проблеме не было. Тем не менее ни в одной столичной редакции мою работу не взяли, мотивируя тем, что русская нация, мол, является "господствующей" и не стоит говорить об этих проблемах.
А ведь русские стали чувствовать себя обделенными, менее устроенными, чем многие другие народы. Эту ситуацию нужно исправлять. Мы все объединились вокруг русского народа. И не надо стесняться этого, как и не надо бояться говорить о его проблемах, истории, исторической памяти, о русском национальном самосознании, русском патриотизме. Потенциал патриотизма - это очень существенно позитивный потенциал народа, который надо использовать в созидательных целях. Еще Лев Толстой сказал: "Националист - это тот, кто ненавидит другой народ, патриот - это тот, кто любит свой народ". И между ними - принципиальное различие. Стоит ли "русский вопрос" отдавать на откуп оппозиции и крайним политическим силам?..
Подчеркивая историческую миссию русского народа для Российского государства, вместе с тем нельзя пренебрегать государствообразующей ролью всех народов России. И поэтому не надо стесняться называть себя россиянином. Как провозгласил Мустай Карим: "Не русский я, но россиянин!".