- Геннадий Иосифович, у нас огромные запасы углеводородов. Мы первые в мире по добыче и экспорту газа и вторые - по нефти. Почему же при таком богатстве большинство россиян живет бедно, в отличие, скажем, от Кувейта, где население купается в нефтедолларах?
- Прежде всего потому, что нас намного больше, чем жителей Кувейта. Россия добыла в прошлом году более 450 миллионов тонн нефти, Кувейт - всего 100 миллионов. Но у нас население - свыше 145 миллионов, а там - миллион восемьсот тысяч человек. Вот и посчитайте, сколько нефти приходится на душу населения. Я это не в оправдание российской бедности говорю, а к тому, что в экономике нашей страны нельзя делать ставку только на нефтегазовый комплекс, хотя он и обеспечивает 40 процентов консолидированного бюджета и 60 процентов экспортных доходов. Однако в структуре ВВП доля ТЭК - менее 10 процентов, и этого нельзя не учитывать. Деньги же, полученные от продажи энергоресурсов, давно необходимо по-хозяйски вкладывать в развитие других, прежде всего высокотехнологичных отраслей отечественной промышленности, в возрождение и создание тех производств, которые могут принести реальную и весомую отдачу.
- Разве ТЭК - не самое выгодное вложение денег?
- Да, одно из выгодных. Но, повторяю, кроме него ждут серьезных инвестиций машиностроение, химическая промышленность, ряд других высокотехнологичных отраслей, от которых напрямую зависит социально-экономическое благополучие страны. К сожалению, у нас нет четкой стратегии развития государства. Непонятно, чего мы в конце концов хотим? Думаем ли о том, как будут жить россияне хотя бы лет через десять? Мое поколение выросло и сформировалось в условиях плановой экономики. Там, конечно, были свои перекосы. И все же именно благодаря долгосрочному планированию мы могли делать расчеты на 20-30 лет вперед. Цифры старались закладывать от показателя уровня жизни людей, отсюда и считали: какой должна быть заработная плата, сколько жилья надо построить, сколько открыть школ, детских садов. А каковы нынешние ориентиры? Похоже, с ними еще не определились. Поэтому полученные нефтедоллары складываем в Стабилизационный фонд, вместо того, чтобы заставить их работать.
- Какие отрасли, по-вашему, наряду с ТЭК могут стать "локомотивами" развития российской экономики?
- Скажу о тех, которые мне близки в профессиональном плане. На мой взгляд, прежде всего необходимо восстанавливать большую химию. Весь мир сейчас уделяет ей огромное внимание. Когда-то Россия занимала передовые позиции в этой области, а сегодня по производству искусственных волокон на душу населения мы в 40 раз отстаем от Америки, в четыре раза - от Китая. По производству синтетических смол, других видов химической продукции отстаем от развитых стран в 3 - 10 раз. А ведь у нас есть и сырье, и интеллектуальный потенциал, и технологическая база. Но зайдите в любой магазин: хорошая краска там чья? Финская, шведская, немецкая, югославская. У этих стран нет таких запасов нефти и газа. Они покупают сырье у нас и возвращают нам же продукт уже с высокой добавленной стоимостью. Не так давно я побывал в городе Березники Пермской области, где когда-то начинал трудовую деятельность. Там были созданы мощнейшие содовые заводы, работало несколько калийных комбинатов. Сегодня в Березниках неплохо чувствует себя только титано-магниевый комбинат, остальные заводы прозябают.
Или возьмем машиностроение. Анализируя экономику компании "Сибнефть", я обратил внимание, что в последние годы удельные капвложения (затраты на бурение, обустройство скважин, промысловые трубопроводы, оборудование, которое не входит в себестоимость стройки) на тонну нефти здесь увеличились в 7-8 раз. Оказывается, компания стала закупать больше оборудования, причем не отечественного, а импортного. Заморское дороже, но качественнее нашего. Какой отсюда вывод? Российское машиностроение надо кардинально перестраивать, обновлять. И государство должно гораздо активнее в этом содействовать, иначе затраты на добычу нефти будут расти. Здесь ведь все взаимосвязано.
- Ну да, затраты вырастут на "копейку", а цена поднимется на "рубль". И из этого рубля 99 копеек пойдет в карман нефтяному магнату...
- Согласен, есть и такое. Недавно беседовал со своими знакомыми нефтяниками-норвежцами. 30 лет они добывают нефть в Северном море. Так вот, за эти годы среди них не появилось ни одного миллиардера. Конечно, нефтяники в Норвегии - люди состоятельные, но даже самые богатые из них имеют на счетах не более ста миллионов долларов. Так уж выстроена государственная политика. А в России за последние 15 лет "нефтянка" наплодила целую вереницу скороспелых миллиардеров. Сейчас, правда, многое в этом вопросе меняется...
- К лучшему?
- Трудно сказать. Вижу, что власть хочет поправить искажения, допущенные ранее, но пока не получается. Говорят, нашествие дилетантов страшнее саранчи. Полагаю, беда страны в том, что на ключевых позициях подчас оказываются люди некомпетентные. Нефтегазовая отрасль в этом плане не исключение. Месторождения "обдираются" быстро и варварски. Коэффициент извлечения углеводородов - всего 0,35. То есть от того, что мы можем реально взять, добываем чуть больше трети. Остальное остается в недрах "до лучших времен". Вот так мы обращаемся с нашими природными богатствами.
- Можно ли с помощью нового Закона "О недрах" изменить ситуацию?
- В том виде, в котором он сейчас, - вряд ли. В представленном законопроекте есть по меньшей мере четыре существенные ошибки: во-первых, ни слова не сказано о том, что недра должны использоваться в интересах всех людей, живущих в России, а не только во благо владельцев скважины. Во-вторых, новое законодательство полностью игнорирует права территорий, что отрицательно скажется на социально-экономическом развитии регионов. Почему московские чиновники решили, что из столицы Россия виднее? Они уже доказали, что это не так, когда ввели единый налог на добычу полезных ископаемых (НДПИ), уравняв тем самым "трудные" месторождения с высокорентабельными. В результате многие добывающие компании законсервировали громадное количество низкодебитных скважин - их доля сегодня составляет около 24 процентов от общего объема.
Удивительно, как в этих кошмарных условиях умудрился выстоять Татарстан? Работая в старых промысловых районах, где остались в основном трудноизвлекаемые запасы, татарские нефтяники не только не снизили, но даже повысили уровень добычи. Это говорит о скрупулезной, в том числе и законодательной, работе профессионалов, сумевших найти стимулы для освоения природных кладовых и сохранить тысячи рабочих мест.
Теперь у регионов отняли право "второго ключа", а вместе с ним и возможность маневрировать в интересах местной экономики. Третья ошибка нового законопроекта в том, что он безадресный. Хотелось бы знать, кто будет отвечать за прирост запасов, за соблюдение проекта разработки месторождения? Это не праздные вопросы, они касаются энергетической безопасности страны и эффективного использования природных ресурсов. Если исходить из положений законопроекта, то за все "отвечает" лицензия. У чиновников - только права и полномочия.
И четвертое. По новому закону на смену конкурсам придут аукционы. Это неправильно. Должны работать все рыночные механизмы, иначе окончательно загубим малый и средний бизнес в нефтяном секторе, сделав наше и без того небогатое население еще беднее.
Подводя итог сказанному, хотел бы подчеркнуть: нефтегазовый сектор пока еще дает нам шанс выйти на новый экономический уровень. Но времени на это остается все меньше. Мы не станем жить лучше, если не сумеем сбалансировать энергетическую стратегию с концепцией социально-экономического развития государства.