ПУТЕШЕСТВИЕ ИЗ КАЛИНИНГРАДА В КЕНИГСБЕРГ

Щелкунчик, Крошка Цахес, студент Ансельм, Мари... Этих персонажей Гофмана можно встретить прямо в центре Светлогорска, возле гостевого дома сказочника, интерьер которого посвящен жизни и творчеству замечательного писателя, музыканта и художника. Если повезет и вы застанете тут автора проекта Бориса Бартфельда - можете рассчитывать на увлекательную экскурсию по городу, который Гофман знал с рождения: он родился в и учился Кенигсберге, а именно этот город на расположенном рядом макете. На ста квадратных метрах руками художника воссозданы дома, башни, замки и улицы времен последнего великого магистра Тевтонского ордена и первого герцога Пруссии Альбрехта.

- Я хотел, чтобы люди, которые это увидят, поняли, что Кенигсберг - великий город с совершенно особой судьбой, - говорит Бартфельд.- Вы не назовете ни одного другого немецкого города, который был бы так связан с Россией. А Петербург вообще очень обязан Кенигсбергу. Сама идея его создания пришла к Петру I здесь, ведь он был первым европейским университетским городом, который посетил русский царь. После визита Петра между кенигсбергским университетом Альбертиной и Российской империей был заключен договор, и очень много русских детей прошли здесь обучение.
Вот хотя бы граф Михаил Милорадович. Почти семь лет жил он тут и брал уроки в Кенигсбергском университете, в частности у профессора Канта. Первые четыре президента Российской академии наук были профессорами Альбертины.
- И все-таки русское владение Кенигсбергом кажется небольшим историческим эпизодом ...
- Ну и что? Русское влияние здесь велико и без этого. То, что называлось Восточной Пруссией, - это не совсем Германия. Эта провинция очень отличалась от других немецких областей, здесь было значительным и польское, и литовское влияние. И в 1540 году - через 300 лет после покорения Пруссии Тевтонским орденом тут еще оставались поселения, где в кирхах читали проповеди на прусском языке.
Пруссия всегда отличалась веротерпимостью. Во все времена здесь жили переселенцы. Когда в ходе реформации в Европе начались религиозные волнения, сюда устремились десятки тысяч людей. Немцы из Зальцбурга, голландцы, французские гугеноты. И местные правители создавали условия для переселенцев, стимулировали этот процесс. Принимаешь присягу на верность Пруссии и живи здесь.
- Как вы считаете, у российской территории в сердце Европы есть историческая перспектива?
- Есть разные люди и разные мнения... На мой взгляд, очень важен психологический настрой людей, которые здесь живут. Внутренняя убежденность в том, что мы занимаем здесь свое, а не чужое место.
- Что же нужно делать, чтобы ощущение перспективы у калининградцев было прочным?
- Быть россиянами и заниматься культурно-историческим наследием Пруссии, вбирать оттуда все полезное. Нам нужно заполнять весь вакуум, который образовался в культурно-исторической атмосфере, нужно четко сказать себе и всем остальным: мы, носители русской традиции, берем на себя ответственность за изучение, сохранение материальной культуры и духовного наследия Восточной Пруссии. Кроме нас реально заниматься изучением и сохранением этого наследия некому.
- Существует устойчивая версия о том, что на эту территорию претендует Германия...
- Все это болтовня. Немцы ведут себя здесь так скромно, что складывается впечатление, будто они боятся лишний звук издать, слово лишнее сказать, чтобы не посчитали их некорректными... Отойдет ли Калининград Германии? Это немыслимо и представить - разве что, если мы упадем ниже некуда. Если наши власти сделают все, чтобы мы тут тихо загнулись...
- Может ли сегодняшний Калининград быть продолжением славной истории Кенигсберга? Ведь это название знает весь мир.
- Я думаю, пора возвращать историческое название. Пусть теперь Кенигсберг будет российским.
- Но ничего же не делается для этого...
- Власти не понимают, они думают, что это повлечет за собой ослабление российской государственности. А я утверждаю, что наоборот - это усилит наши позиции. И если мы отвечаем за культурно-историческую основу этого края, то другие названия тоже нужно пересмотреть. Вот город Багратионовск - очень удачное, я считаю, название. Там была битва при Прейсиш-Эйлау, где Багратион блестяще начал свою славную наполеоновскую эпопею. А вот Советск - название, которое, конечно, надо бы менять. В 2007 году будет 200 лет подписания Тильзитского мира, и надо, мне кажется, возвращать миру Тильзит. Кстати, само это слово никакого отношения к немецкому языку не имеет, тут корни балто-прусские.
- Выходит, возвращаясь к названию Кенигсберга, мы возвращаемся к русской истории?
- Конечно. Здесь никакой нет уступки или потери российской, наоборот. Когда мы говорим, что это российский город Кенигсберг, мы вокруг себя возводим идеологическую защитную стену. Военные аргументы великих побед не могут существовать вечно, нельзя опираться только на них. Сегодня важнее внутреннее убеждение: это наша земля, наша история, потому что мы лучше всех ее знаем, и нет людей, которые могли бы сделать для этой земли больше, чем мы.