Микеле Плачидо: «Я похож на вас, русских, состоящих на 80 процентов из зла и на 20 процентов из добра»

«Труд» встретился с режиссером в Москве

— Синьор Плачидо, ваш герой все-таки ангел или демон?

— Демон, по одной из легенд, это и есть падший ангел. Каждый из нас в чем-то ангел, а в чем-то демон — и даже не фифти-фифти, а с большим перевесом зла. Могу сказать, что соотношение в России добрых людей и злых — 20 на 80. По крайней мере я так почувствовал, когда гулял по московским улицам, ужинал в ресторане, сидел в огромном зале, когда шла моя картина. Я очень люблю Россию, но в вашей стране скопилось слишком много злой энергии — из-за сталинизма и коммунизма. Все, что я понял в жизни, сыграв сотни ролей в театре и кино, поставив как режиссер семь фильмов, встречаясь почти со всеми политиками мира,-то, что на этом свете не существует никакой политической идеи, ради которой в жертву могут приноситься человеческие жизни.

— В ваших фильмах велико влияние творчества Достоевского, не правда ли?

— В криминальном жанре нет ничего привлекательного и манящего. Это долг художника — рассказывать о преступлениях, потому что их в нашей жизни гораздо больше, чем добрых дел. Все великие писатели, включая Шекспира и Достоевского, показывали темную сторону зла, потому что все время быть счастливым, увы, не получается ни у одного народа.

— Гангстер в вашем фильме очень красив и чертовски обаятелен. Почему вы не придали уродства такому отрицательному персонажу?

— Ренато Валланцаска — единственный на сегодняшний день крупный преступник, который сидит в тюрьме. Тогда как гангстеры, мафиози и террористы в Италии не переводились никогда. В настоящее время Ренато — мелкая, мелкая сошка в том огромном спруте преступности и коррупции, который захватил Италию, и, думаю, захватил и Россию. Из него получился бы потрясающий политик, но эту карьеру он сделать не успел, потому что с 27 лет сидит в тюрьме. Увы, он не остановился в желании делать зло.

— У нас вы известны по роли комиссара Катани, в которого были влюблены едва ли не все российские женщины. В Италии вы тоже пользовались таким успехом у женщин?

— Вряд ли. Катани дал мне славу, деньги, любовь, но он — не я, это другой малый. Я — актер, а он — комиссар полиции. Хотя в молодости я служил в армии. Катани борется до конца, идет по линии наибольшего сопротивления, он выбирает самый трудный путь в жизни — борьбы за справедливость. В Италии это самый трудный путь.

— Синьор Плачидо, какие все-таки у вас пороки, недостатки?

— Я не очень отличаюсь от вас, русских, состоящих на 80 процентов из зла и на 20 процентов из добра. Если все было бы по-другому, то не было бы стольких смертей, терроризма, убийств, наркотиков, порнографии. Я посмотрел несколько фильмов на Московском фестивале — и в каждом одни и те же темы: секс, извращения, сплошной Содом и Гоморра. Об этом снимают фильмы и наши, и ваши режиссеры. Конкретно перечислять свои недостатки и вредные привычки я не стану — расскажу о них только Господу Богу на Страшном суде. Но могу точно сказать, что изо всех сил стараюсь жить по заповеди: не делай другим того, чего не хочешь, чтобы сделали тебе.