Она и сейчас необычайно обаятельна. Оказавшись в Каннах благодаря проходящим здесь с недавних пор фестивалям российского искусства, я смог понять тех, кто попадал под чары этих улыбчивых глаз, неожиданно сильного и страстного у столь хрупкой и изящной женщины голоса. В числе поклонников Людмилы - императоры и президенты, всемирно известные артисты и писатели, включая Ивана Бунина...
Конечно, слава певицы пошла не отсюда, не из Канн. Чудесная квартира в парке на холме, откуда как на ладони виден весь город у моря, стала их с мужем "пристанью" лишь 5 лет назад.
- Я родилась в Харбине, - рассказывает Людмила, любезно пригласившая меня в гости. - Мои родители - из поколения пионеров этого города. Приехали из России в Китай, когда там начала строиться Китайско-Восточная железная дорога. Жизнь в Харбине бурлила. В оперной труппе целых два сезона пел молодой Лемешев. Он и дома у нас бывал: мама обожала музыку, пение. Все знаменитые артисты, которые оказывались в городе, навещали нас. Но заболел папа (он был фабрикант, именно на нем держалось семейное благополучие), и нам пришлось уплыть на пароходе в Европу. Так в 34-м году я очутилась в Париже, который в те годы был буквально заполонен эмигрантами из России. Окончила гимназию, знаменитую консерваторию имени Рахманинова. Первый муж - режиссер, австриец по национальности - увез меня в 39-м году в Америку, где он получил контракт в Голливуде с фирмой "Уорнер Бразерс". Но случилось так, что зарабатывала на жизнь часто именно я - пением романсов, которых знала около полутора сотен. В 45-м мы вернулись - мужу неожиданно повезло, он крупно выиграл на бирже. Попробовали силы в театральном деле - поставили "Живой труп" на Елисейских полях, но содержать труппу в 60 человек супругу оказалось слишком тяжело.
Тут в 62-м году и пришла мысль открыть ресторан. Он назывался "Людмила - русский павильон". Представляете: все отделано красным, под потолком чучело белого медведя. Это сразу стало страшно модным местом. Повар, гарсоны крестились - не было отбоя от посетителей. Да каких! Помпиду справлял тут именины. Приходил князь Юсупов - тот самый, что участвовал в заговоре против Распутина. Однажды его увидели артисты Кировского балета, бывшие в Париже на гастролях. Набрались смелости, попросили автографы - он подписал всем... Так продолжалось 20 лет, пока мы по настоянию мужа не продали ресторан - между прочим, Жану Татляну, известному шансонье, эмигранту из Советской России. Это было ошибкой - и нашей, и Жана: дело у него не пошло...
А я, выдержав трехлетний срок, в течение которого по контракту мы не имели права затевать новое предприятие, уговорила мужа открыть еще один ресторан - тоже в районе Елисейских полей, на улице Франциска I. Он был побольше. Посередине стоял длинный белый рояль. Вы как бы приходили в частный дом. Гарсоны в русских рубашках сразу ставили на стол водку, пирожки. Я подходила к каждому, здоровалась. Музыка звучала, почти не переставая. Моему пению аккомпанировали два гитариста... "Фигаро" без конца печатала фотографии знаменитостей, сделанные здесь. Вот видите, это мои друзья - хореограф Сережа Лифарь, другой Сережа - Толстой, он доктор, внук Льва Толстого. Вот Шон Коннери, Питер Устинов, Кристиан Диор. Вот Жак Дюмон, который написал песню "Non, rien de rien" для Эдит Пиаф. Вот Уланова, Сергей Михалков. Никита Богословский часто играл и пел у нас. Он душка! Я сама его песни пела: "Темная ночь", "Я вам не скажу за всю Одессу"...
К сожалению, уже 6 лет как и этого ресторана нет. Знакомые, которые живут в Париже или часто там бывают, говорят: "Мы словно осиротели". Но мой второй супруг, адвокат, сказал: все, хватит, больше никаких романсов!.. И мы перебрались сюда, где спокойнее и климат получше. Но я очень скучаю по песне.
Россию я безумно люблю. Передала эту любовь и детям, хотя они стопроцентные американцы. Мы с мужем впервые побывали в России лет 15 назад. Мне страшно понравилось. Будто не уезжала из Франции - те же лица, которые я часто видела и в Париже. Особенно красив Петроград. Но советский режим был ужасен. Представляете, 1 мая - все закрыто, негде поужинать... Теперь у вас стало куда свободнее. Только я не могу себе вообразить, как это - Москва и Киев в разных государствах?!.
Я успокоил Людмилу Лопато, рассказав, что многое у нас меняется все-таки к лучшему. Так, несмотря на продолжающееся засилье масс-культа, значительно вырос общественный интерес к романсу - ее любимому жанру. Мою собеседницу очень заинтересовал наш конкурс "Романсиада". Молодых русских певцов, убеждена она, в Каннах встретили бы радушно. Почему бы не приехать лауреатам "Труда" хотя бы в рамках фестивалей российского искусства? А если пофантазировать - ведь и среди тех, кто, живя во Франции, неравнодушен к русской поэзии и музыке, можно устроить тур конкурса. Людмила сама с удовольствием вошла бы в жюри.