ЗДЕСЬ КТО-ТО ПРИНОСИТ БУКЕТЫ ЦВЕТОВ

Природа, словно предчувствуя, какая судьба уготована урочищу Поднависла, мудро удалила его подальше от оживленных трасс. Не зря говорят, что на кладбище даже птицы поют тише. А здесь, на поляне - три братские могилы, где лежат больше тысячи советских бойцов - защитников Кавказа в 1942-1943 годах. Поднавислу зовут еще "поляной Памяти". Но фронтовики - только поляной Аршалуйс.

Есть красивая легенда, как к военному госпиталю прибилась во время войны красивая, черноокая армянская девушка. Просто полюбила молодого лейтенанта, умиравшего от ран. И выходила, отогрела своей любовью. Звали эту девушку Аршалуйс.
- Не о вашей ли это тете? - спрашиваю у Галины Ханжиян, смотрительницы солдатского мемориала в Поднависле.
- Красиво, конечно, - говорит она. - Но с моей тетей, которую звали Аршалуйс Кеворковной, царствие ей небесное, все было проще и трагичнее. Она действительно работала в военном госпитале, но привела ее туда не любовь, а долг. Хотя... Конечно, она с любовью относилась к раненым, раз осталась верна им навсегда, дав клятву самой себе не бросать их даже после смерти.
В довоенной Поднависле было пять домов, в которых большими семьями жили Ханжияны, Малхасяны и Тенижияны. Сейчас, правда, остался один, да и то перестроенный. Только сад, посаженный дедом Кеворком, выжил. И вот чудеса - плодоносит. Яблоки, особенно столбовка, такие сочные - во рту тают. А ведь плодами с них лакомились еще солдатики, лежавшие в госпитале.
Когда немцы ворвались на Кубань и начались бои за Кавказ, армянские семьи ушли в горы, уступив дома раненым. Обосновались в Монастырском ущелье, вырыв землянки на склоне горы Кесух. И дед и дядьки Аршалуйс были связаны с партизанами, знали здесь каждую тропу. Поэтому, когда наши войска брали Шаумяновский перевал, дед Кеворк вместе с разведкой шел впереди - показывал тайные тропы. Он-то и привел Аршалуйс в госпиталь. Первая армянка-комсомолка в здешних местах, она наотрез отказалась отсиживаться в горах.
Что это была за работа - в аду не позавидуют. По горной дороге, которая огибала поляну, днем и ночью шли войска на передовую. А оттуда на подводах и носилках - раненые. Военврач Поднавислинского госпиталя Вера Семеновна Дубровская, которая живет сейчас в Краснодаре, вспоминает:
- Это была круглосуточная вахта. Мы принимали раненых и после первичной обработки отправляли их дальше, в Туапсе. Сначала у нас было три врача, но после того как их направили на передовую - в ротах перебило фельдшеров, - я осталась одна. Да Аршалуйс - моя неутомимая помощница, которую раненые почему-то "тетей Сашей" звали, а ведь ей и тридцати не было. Еще санитар Хаким Саитов и Славка.
Пацаненок этот, когда эвакуировали Афипский детдом, спрятался в стогу сена. А потом явился в расположение 26-го погранполка, где служила Дубровская. Ну, что было делать: немец рядом, не пропадать же мальцу! Взяли его в медсанчасть, обмундировали как могли. Так и служил вместе с невоеннообязанной Аршалуйс.
Дома, сады, опушки леса были буквально завалены ранеными. Аршалуйс быстро научилась делать перевязки, уколы. А случалась передышка, они со Славкой носили воду из Чепси. Спали урывками, привыкнув к бомбежкам и взрывам на краю поляны. Глубокие воронки саперы превращали в братские могилы.
Господи, как же быстро они наполнялись, эти страшные могилы! В одной легли матросы - почти 400 человек. Саперы определили им место на берегу реки - все же поближе к воде. У сада, где цвели яблоньки, уснули вечным сном пехотинцы, которые шестеро суток штурмовали станицу Фанагорийскую. Самая большая братская могила - напротив дома Ханжиянов. По свидетельству Аршалуйс, здесь захоронено свыше 600 бойцов.
Сестра "тетя Саша" не ушла с войсками дальше, когда наши погнали немцев на Тамань. Осталась в Поднависле у братских могил. И более полувека ухаживала за могилами как могла, ставя свои памятники - валуны из горной реки да ржавые каски, которых и сейчас немало в окрестных лесах.
Однажды какому-то чиновнику вздумалось устроить на Поднавислинской поляне пляж. Сюда пригнали технику, чтобы перегородить реку и образовать рукотворное озеро. Аршалуйс встретила "преобразователей природы" с дедовской винтовкой в руках: "Или уйдете, или похороните меня рядом с моими солдатиками". Рабочие из местных знали - тетка не шутит, тем более что из допотопного ружья она попадала в блюдечко с 50 шагов. Ушли.
- Когда тятя умирала, - говорит Галина Ханжиян, - она распорядилась своим "наследством". Сказала, что у нее ничего нет, кроме этих могил, и взяла с меня слово, чтобы я их берегла...
Сейчас на поляне построен красивый мемориал, Галине теперь помогают курсанты Краснодарского юридического института МВД России.
- Наши курсанты приезжают сюда ежегодно, - говорит начальник отдела информации и общественных связей КЮИ подполковник Николай Цымбал. - Подправили домик смотрителя, забор сделали, проложили красивые дорожки. Ребята из лагеря для трудных подростков "Надежда", который организовал институт, тоже здорово помогают.
С подачи руководства КЮИ Галине Ханжиян выбили пусть небольшую, но все-таки постоянную зарплату, о которой Аршалуйс и мечтать не могла. Институт подарил ей корову из своего подсобного хозяйства, помогают продуктами.
Не знаю, обозначено ли на какой-нибудь современной карте урочище под названием Поднависла и по имени Аршалуйс. Но оно есть. Здесь тихо. Ветер колышет траурное полотнище на склоне горы Нависады. Звонко постукивают мастерки в руках каменщиков, что возводят стены часовенки...