Спектакль Юрия Еремина "Сотворившая чудо" начался с пасторальной картинки раннего утра в ухоженной усадьбе семьи полицейского. На открытой веранде, увитой зеленым плющом, глава семейства читал газету, его старший сын слушал старинный патефон, жена катала во дворе коляску с ребенком, а няня что-то вязала, уютно устроившись в дальнем уголке. И вдруг в этот мир, наполненный солнечным светом и птичьим щебетанием, вторглось странное, корявое существо в короткой юбочке, с бессмысленным выражением на худенькой мордашке и неподвижно застывшими глазами. Тоненькие ручки, словно маленькие щупальца, были вытянуты вперед, а ноги ступали неуверенно, боязно, словно по краю пропасти. Натолкнувшись на корзинку няни, девочка ощупала ее, порылась внутри и, вытащив оттуда ножницы, начала размахивать ими с безумной улыбкой на лице. Родители в ужасе застыли, увидев, что их дочь пытается воткнуть ножницы себе в голову. Крики, вопли, борьба. Наконец опасный предмет удален, и все могли сесть завтракать. Но тут начались новые испытания. Девочка стала хватать еду руками из своей миски и других тарелок, бросаться на пол и биться в истерике, если ей что-то не давали, царапаться, плеваться. И так - ежедневно. Неудивительно, что со временем отец начинает заговаривать о том, чтобы сдать дочь в специальный интернат, мать ни в коем случае не соглашается и умоляет его пригласить из города педагога, занимающегося с глухонемыми детьми.
Итак, наступает день, когда долгожданная учительница приезжает. Из машины выходит огромная тетя с большущим чемоданом и, кокетливо поправляя шляпку на белокурых кудряшках, решительным басом заявляет, что готова приступить к занятиям немедленно. Для начала она достает из чемодана красивую куклу и вручает ее девочке. Мать и отец удивлены такому щедрому подарку, не догадываясь о том, какую роль должна сыграть эта кукла в преображении их несмышленой дочери. По требованию учительницы они запирают ее вместе с девочкой в одной комнате на две недели, чтобы создать обстановку, в которой Элен будет подчиняться только Анни и во всем зависеть от нее. Так начинается длительная дрессировка слепоглухонемой. Может быть, это и грубо сказано, но другого слова тут не подберешь, так как по своему умственному развитию Элен не отличается от звереныша. Поэтому, чтобы добиться какого-то результата, Анни поначалу использует, так сказать, простейшие рефлексы: отбирает у девочки куклу, сладости и не отдает до тех пор, пока та не "напишет" на ее ладони слова, обозначающие их. Делает она это не потому, что злой человек, но только таким суровым способом можно чему-то научить Элен.
И вот уже девочка начинает пользоваться ложкой, повязывает на грудь салфетку во время еды, вяжет на спицах, но Анни не совсем довольна. Ей необходимо, чтобы Элен научилась мыслить, захотела общаться с людьми с помощью жестов. Но для этого нужно время, а родители больше не хотят тратить деньги на дальнейшее обучение, поскольку дочь уже ведет себя за столом, как настоящая леди. Чего же еще можно желать? Словом, Анни здесь больше не нужна. После торжественного ужина в ее честь она может собираться в дорогу. Естественно, девочка ничего об этом не знает, и когда обнаруживает пустой стул, на котором прежде сидела учительница, то начинает страшно волноваться, лихорадочно искать ее, в бешенстве стягивая скатерть со стола и опрокидывая на себя графин с водой. Чувствуя, что между этой жидкостью и мокрым платьем есть какая-то связь, она исступленно тычет пальчиком в свою ладонь, чтобы ей "написали", как это называется. И тогда Анни бросает свой чемодан, подскакивает к ней и "пишет" - вода. Ее лицо, мокрое от слез, сияет, потому что свершилось то, о чем она мечтала : девочка больше не будет жить в изоляции, связь с внешним миром установлена. Эту кульминационную сцену спектакля Татьяна Матюхова и Елена Галибина проводят настолько мощно и психологически наполненно, что у зрителей подступает комок к горлу и теплая волна радости заполняет грудь.
После окончания спектакля я подумала: как замечательно, что в этом театре есть две такие удивительные актрисы. Не хочется верить, что когда-нибудь сюда придет бойкий продюсер и уведет их в денежную антрепризу, как это сделал недавно Вадим Дубровицкий, перетянув к себе всех участников блистательного спектакля "Король-Олень". Конечно, вольному воля, и художественный руководитель театра Алексей Бородин не держит никого из актеров, даже если они уходят посреди сезона и от этого страдает репертуар. Но, по-моему, надо быть по-настоящему слепыми людьми, чтобы не видеть разницы между театром-лабораторией, взращивающей молодые таланты, и легковесной антрепризой, использующей артистов для чисто коммерческих проектов, где большим творчеством и не пахнет.