- Сейчас много говорят о многополярности, хотя, по сути, ее нет. После самоликвидации СССР Соединенные Штаты остались единственной сверхдержавой, что, очевидно, будет сказываться на мировых делах и дальше. Правда, есть политологи, которые, как это ни парадоксально, полагают, что наступающее столетие увидит закат США. А вы как считаете?
-XX век завершается с позиции, абсолютно уникальной для Соединенных Штатов. Это очевидно. Хотя развал Советского Союза был событием положительным для людей, которые жили под прежней властью, для международной политики он стал катастрофой. Ясно, что дальше так не может продолжаться. В закат же США я не очень верю. Но я верю, что наступит момент, когда Россия встанет на ноги и снова займет важное место в мире, обеспечив определенное равновесие сил, то есть будет восстановлена многополярность, а это очень важно. Другие регионы, в частности, Азиатско-Тихоокеанский, станут еще стремительнее развиваться в ближайшие десятилетия, а это может привести к образованию новых полюсов. Не исключено, что тот же Китай вскоре приобретет статус сверхдержавы, обладающей огромным политическим весом...
Надо все-таки не забывать о том, что американцы обладают такими богатствами, таким превосходством в технологической области, что свои позиции они вряд ли уступят в обозримом будущем.
-Понятно, что без взаимосвязанного мира в XXI веке не обойтись. Не "задушит" ли глобализация национальные культуры, своеобразие стран и народов?
-Глобализация - реальность. Это верно. И все-таки посмотрите на наш континент, где интеграционные процессы весьма активны. В Европейском сообществе есть две тенденции, которые развиваются параллельно. С одной стороны, Европа открывается глобализации, с другой - каждая страна все-таки дорожит своей культурой, своими интересами. Это явно проявилось на евросаммите в Ницце в конце 2000-го, когда европейские страны - члены ЕС показали, насколько далеко они готовы идти, чтобы отстаивать свои индивидуальные интересы. Национальные культуры реально существуют и будут дальше существовать, и в то же время каждая страна будет "подпитываться" всем полезным, что есть у других, - научными открытиями, информацией и прочим.
- Раз уж мы заговорили о Европе, то какая роль ждет ее в геополитике наступающего века?
-Европа сейчас серьезно меняется. Полстолетия сердцевиной объединенной Европы служило франко-немецкое согласие. Но тогда столица Германии находилась в Бонне, и речь шла, скажем так, о "западной версии" Европы. После 1989 года, когда Германия объединилась, ее население превысило 80 миллионов человек. Центр тяжести стал перемещаться с запада на восток. Объединенная Европа начинает влиять на восточную часть континента, которая раньше находилась под советским влиянием, и в какой-то степени уже доходит до российских границ. Новая Европа, наверное, пока не включит Россию в организационные структуры сообщества, но ее политика будет играть в континентальных делах все большую роль. Поэтому важно определить, в какой момент Москва включится в мировую политику в качестве первоклассной страны.
-Что меня удивило во время недавнего саммита в ЕС в Ницце, так это то, что о России там никто даже не заикнулся...
- Вы правы. За десять минувших лет люди привыкли, что Россия не играет какой-то роли. Но это ничего не означает. Пока еще можно игнорировать Россию, но это не продлится долгое время. Вся американская политика построена на расчете, что еще несколько лет можно считать, что на международной сцене нет России. Положение изменится, когда ваша страна встанет на ноги.
-Некоторые считают, что этого вообще никогда не произойдет. К примеру, бывший советник президента США по национальной безопасности Збигнев Бжезинский предрекает неуклонный упадок России.
-Я никогда не разделяла идей Бжезинского. У него весьма антирусская позиция, которая ничего общего не имеет с научным подходом. Он вообще полагает, что Россию нужно просто изолировать и оставить на задворках истории. Я с этим не могу примириться по той простой причине, что такой посыл интеллектуально абсолютно неверен. Россия - объективно великая страна, у нее большие возможности, в частности, в научной, технологической сферах. Так что невозможно предположить, что государство с подобным потенциалом останется изолированным еще долгие годы.
-Вы встречались с президентом Путиным. Хотелось бы узнать вашу точку зрения на поворот, произошедший в российских делах с приходом нового лидера, на его политику.
-Путин делает то, что нужно для России. Сейчас он стремится восстановить авторитет государственной власти, президента на всей территории страны. Уже год, как Путин управляет российскими делами, и положение в этой области, как мне представляется, меняется в лучшую сторону. Может быть, вначале ему не хватало политического опыта, но сейчас он его приобретает. Путин ограничивает власть олигархов, что сделать очень сложно, учитывая полученное от предшественника наследие. Он ставит на место региональные элиты. До этого никакого авторитета у государства не было, а власть использовали те люди, которые в конце концов ограбили Россию. Некоторые говорят, что они помогли Путину прийти в Кремль. Может быть. Но сколько примеров в истории, когда от тех, кто содействовал приходу лидера к власти, затем отделываются от него. В этом ничего нового нет. Трудно предсказать, как будут дальше развиваться события, но пока что Путин, на мой взгляд, ведет Россию по правильному пути. России нужно государство. Его восстановление сейчас как раз и происходит.
-Как вам кажется, Путин, побывав во Франции с визитом, произвел впечатление на местные политическую и деловую элиты?
-Да. Если говорить о бизнесменах, то они не знали, как себя вести по отношению к России. Путин говорил с ними открыто, умело, и после этого многие из них отправились в Москву, чтобы заняться там делом. За минувшие после его визита два месяца контакты между двумя странами стали весьма активными. Приезжал господин Касьянов, многие министры, каждый день в Париже гостит какая-нибудь российская делегация.
-Есть такой американский политолог Сэмюэл Хантингтон, автор теории конфликта между цивилизациями. Он считает, что в XXI веке, скорее всего, столкновения между странами и народами будут происходить на религиозной почве, в частности, между христианством и исламом. Насколько такая перспектива реальна, учитывая рост исламского фундаментализма в ряде стран?
-Я знаю идеи Хантингтона. Они интересны, но я не совсем уверена в его правоте. Дело в том, что Хантингтон "впихивает" весь ислам в одну категорию. Но есть ислам экстремистский и нормальный, просвещенный, чему примером многие века служила Россия, где мирно уживались многие религии - особенно православие и мусульманство. Ислам не един. Есть спокойные мусульманские страны, которые сами боятся экстремизма. Так что следует говорить о противоречиях не между цивилизациями, а внутри каждой из цивилизаций. Даже в христианских странах есть свои экстремисты. Что касается напряженности на южных границах России, то там активизировались экстремисты, которые получают оружие и прочую помощь от афганских талибов через Пакистан, а за ним, как известно, стоят США. Их политика - разжигать под прикрытием ислама очаги напряженности, преследуя свои цели.
-Тем не менее недавно США серьезно решили приструнить лидера исламских фундаменталистов Усаму бен Ладена, а также предоставивших ему убежище талибов и сделать это вместе с Россией...
-Можно разжигать огонь, а потом испугаться, поняв, что пора остановиться. Американцы - умные люди. В свое время они решили, что можно допустить несколько очагов на границах России, но все-таки не хотят, чтобы пламя зашло слишком далеко. Теперь они поняли, что вся политика помощи талибам была чревата серьезнейшими последствиями, что в результате могут оказаться нарушенными маршруты транспортировки нефти из Казахстана и других стран Среднеазиатского региона во внешний мир.
-Раз уж речь зашла о нефти, то, надо полагать, новый президент США, уроженец нефтяного Техаса, будет в этом вопросе особенно щепетильным.
- Конечно, ведь Буш - специалист в нефтяных проблемах. В целом же я считаю, что его избрание в определенной степени успокоит американцев, ограничит их заангажированность в мировой политике. Раньше был период активного вмешательства США в европейские дела: вспомните хотя бы косовский кризис. Республиканцы же, судя по всему, будут больше интересоваться не чужими, а своими внутренними делами.