22-летняя Татьяна Стрекалова, соседка Шестопалова по дому (этажом ниже), по мнению бывшего прокурора, вела слишком уж развеселый и шумный образ жизни. А Юрия Анатольевича этот карнавл раздражает до болезненного состояния. 13 ноября у Татьяны был день рождения, и отметить его она решила в кафе:
- Я была уверена, что дома дед испортит мне праздник. Опять будет стучать по батарее, жаловаться в милицию...
Ждал праздника и Шестопалов.
- Я знал, что у нее 13 ноября день рождения, и перед очередным шабашем стал чувствовать, что схожу с ума, - говорит он. - В ушах звенит, голова гудит, даже когда все вокруг утихает.
Через неделю именины продолжились в квартире Тани. Она вернулась домой с приятелем, подругой и бутылкой вина в час ночи. Им казалось, что никому не досаждали, но для Шестопалова каждый ночной звук был нестерпим. Он, как десятки раз до того, позвонил в милицию. Прибыл строгий человек, но не стал поддерживать ни ту, ни другую стороны.
- Потом меня взяла обида, - рассказывает Татьяна, - до каких пор я должна терпеть? После того, как милиция ушла, он снова бил по батарее.
Она не заметила, что "обида взяла ее" уже в шесть утра, когда даже увеселительные заведения закрываются. Вместе с приятелем Татьяна поднялась этажом выше. И хотя они утверждают, что Шестопалов сам открыл двери, а он - что открыли непрошеные гости, несомненно одно: в руках бывшего судьи оказалось охотничье ружье. Татьяна не успела, развернувшись, отойти и на шаг, как грохнул выстрел. Дробь превратила лопатку в кровавое месиво, часть свинца застряла в легких...
Ружье пропало. Шестопалов говорит, что не помнит ничего. Даже того, была ли двустволка у него либо ее принес брат. Предполагает даже, что с оружием пришли, мол, Татьяна и ее приятель. Затмение, в которое не верят соседи. Они утверждают, что стрелок успел вынести из квартиры ружье до прихода милиции.
В тюрьму его отправили через несколько дней после трагедии. Таню тогда повезли к питерским врачам, потому что брянские не брали ответственность за благополучный исход операции. А Юрия Анатольевича поселили в камеру с бывшими работниками правоохранительных органов. И для старика оказалось в диковинку, что среди законников царят такие же бандитские порядки, как и в среде обычных уголовников. Девять месяцев изо дня в день бывший судья мыл полы, слыша за спиной ободряющее: "Прокурора надо убить".
Потом - психиатрическая экспертиза. В институте имени Сербского Шестопалову записали, что страдает он хроническим психическим расстройством "в форме органического бредового расстройства". Иначе говоря, болен был в миг выстрела и нуждался в лечении после того. От уголовной ответственности бывшего судью освободили и направили на душеспасительные процедуры в областную больницу номер шесть, расположенную в деревне Ивановка под Брянском. Казалось бы, щадящий приговор, но он едва не стоил жизни Шестопалову.
Ровно через месяц жене пленника позвонили из больницы и сказали:
- Если хотите застать его живым - быстрее приезжайте.
Ольга Васильевна приготовилась к худшему:
- У мужа ведь и диабет, и гипертония, и куча других болячек. А кто будет им заниматься в психиатричке?
Специальные лечебницы, куда отправляют по решению судов, есть, насколько знаю, во всех областях. Брянская рассчитана на 60 человек и не пустует. Несколько домиков, расположенных в пригородной деревне, соседствуют с большим летным полем, за которым виднеется лес. Природа тоже лечит - ничего не требуя за это. Сама же больница, хотя главный врач Николай Багликов не жалуется, страдает от скудости средств. На входе вас уже не встретит милиционер, хотя в таком учреждении он должен быть: услуги милиции нечем оплачивать. Врачи и санитарки кутаются от холода в ватные халаты. Они понимают, что средства прежде всего должны расходоваться на питание больных и лекарства, а на отопление - что останется. Но для Шестопалова нужных лекарств не оказалось.
- Поначалу мы давали ему тот препарат от давления, который он принимал дома, - говорит заведующий отделением Владимир Скопенко. - Потом этот препарат закончился, и его заменили лекарством аналогичного действия. Но оно подействовало плохо...
"Узких" специалистов в больнице нет, потому психиатры консультируются у эндокринологов и других докторов, которые оформлены здесь на четверть ставки. Такой порядок порожден бедностью медицины, вынудившей врачей взвалить весь груз хлопот на себя. Лишь в некоторых российских городах психиатрические больницы представляют собой полноценные лечебные учреждения, где участие специалистов оценивается не четвертью ставки. Даже закупка лекарств, по словам Николая Багликова, может затянуться:
- Пока закажем - проходит время. Бывает, что закупили кому-то препарат, а он потом целый год не нужен. Что с ним делать? И деньги уже истрачены.
После того рокового выстрела у Шестопалова в больнице случился инсульт. Врачи оказались в патовом положении. С одной стороны, как выразился Скопенко, "им смерть не нужна", с другой - понимали, что для спасения Шестопалова нужны были иные условия лечения. С третьей стороны стоял кордон, выставленный судом. Только областная комиссия может отменить вынужденное лечение в психиатрической больнице. Но кто в неурочный час будет собирать комиссию? На свой страх и риск врачи выписали заключение: Шестопалов может продолжить лечение дома. Жена увезла Юрия Анатольевича в город, где его и спасли.
Это спасение, а точнее, появление дома изумило семью Стрекаловых. Скопенко рассказывает:
- Мать Татьяны - Мария Петровна позвонила мне: "Почему отпустили Шестопалова? В решении суда записано, что его посадили в психушку до конца жизни!" Я объяснил ей, что таких "приговоров" в суде не пишут. Да и, по статистике, больные находятся в психиатрических больницах в среднем полтора года. Делать из больных здоровых - наша профессия.
Но ситуация действительно драматическая. Сама Татьяна говорит, что ей страшно встречаться на лестнице с тем, кто в нее стрелял:
- Я еще не пережила того ужаса. И мне нужны деньги на лечение.
У нее вместо лопатки - маленький остаток кости, а питерские доктора, которые разглядели на снимке легкого дробь, ужаснулись: "Из какой Чечни ты приехала, девочка?" Беда от нее не отступила, как не отступает она и от Шестопалова. С него Стрекаловы надеются получить по суду средства на лечение Татьяны. И одновременно сами делают это намерение неосуществимым. Изумленная освобождением Шестопалова, Мария Петровна начала жаловаться в прокуратуру. Снова засучили рукава мантий районные судьи. Первый признал возможность амбулаторного лечения Юрия Анатольевича законной, второй велел вернуть его в психиатрическую лечебницу. Вспомнили и про ружье, которое исчезло, но может выстрелить. Вероятно, Шестопалова силой повезут в Ивановку. Он знает, что обратно ему уже не вернуться. С его букетом заболеваний бывший прокурор и судья обрекается на верную гибель...
Чем дальше, тем острее несчастье двух главных персонажей этой печальной истории - стрелка и его жертвы.
Где же выход?
КОММЕНТИРУЕТ БОРИС КАЗАКОВЦЕВ, ГЛАВНЫЙ ПСИХИАТР МИНИСТЕРСТВА ЗДРАВООХРАНЕНИЯ РФ:
- Этим людям я бы посоветовал поскорее разъехаться, а журналистам - поменьше внимания уделять подобным темам. И вот почему: по статистике, в нашем обществе от 20 до 30 процентов населения так или иначе нуждаются в консультации клинического психолога, психотерапевта, психиатра. Фактически под наблюдением находятся не более 3 процентов. Это значит, что при определенной конфликтной ситуации или других провоцирующих условиях человек из "группы риска" может повести себя неадекватно. Не исключаю, что даже такое вот объективное описание брянской драмы для кого-нибудь станет именно таким толчком.
Между прочим, даже суды по этим делам бывают закрытыми, чтобы щадить психику тех, кто по ним проходит. В Законе о психиатрической помощи сказано, что диагноз - еще не основание для ограничений прав человека. Для того чтобы направить кого-то на принудительное лечение, нужны веские причины. В случае с Шестопаловым они налицо. Причем заметьте, его поместили не в больницу с интенсивным наблюдением, где режим значительно жестче, а в областную общую лечебницу. И обошлись весьма гуманно, разрешив долечиваться дома. Хотя, строго говоря, по закону разрешение на амбулаторное принудительное лечение может дать только суд. Эта мера применяется в России с 1996 года, и довольно часто.
Лекарствами психиатрические больницы общего типа обеспечены не хуже, чем обычные. А вот узких специалистов там, конечно, не хватает. Брянской больнице еще крупно повезло в том, что у нее есть консультанты-эндокринологи. Но последствия инсульта, как и диабет, гипертонию, одними лекарствами не вылечишь. Наверное, если бы Юрий Анатольевич не взялся за ружье и не попал бы в психиатрическую больницу, инсульта удалось бы избежать. Так что обе стороны можно считать пострадавшими. Соседка отделалась ранением, а ведь такие бытовые драмы нередко заканчиваются смертью. Пустяковые конфликты приводят к трагическим последствиям, поэтому я пожелал бы читателям всеми силами их избегать: в 30 процентах случаев всех судебно-психиатрических экспертиз соответствующий диагноз ставится человеку впервые, к сожалению, уже после того, как он совершил преступление.