На последней премьере Владимира Мирзоева "Дон Жуан и Сганарель" по пьесе Жана Батиста Мольера зал был переполнен молодежью, прослышавшей, что в спектакле играет музыкальный ансамбль "Хот род блюз бенд", а исполнитель роли Дон Жуана Максим Суханов выступает также как композитор и исполнитель своих песен, правда, на английском языке. Надо отдать должное неординарному артисту, охотно эпатирующему зрителя, хорошо известному по фильмам "Страна глухих", "Женщин обижать не рекомендуется", телесериалу "Дети Арбата", поет он классно, выплескивая на зрителей весь свой недюжинный темперамент. Что же касается исполнения им роли соблазнителя дамских сердец, то Дон Жуана в его трактовке не назовешь энергичным ловеласом. Причем сделано это специально, так как герой Суханова давно разуверился в женщинах и скорее по привычке говорит им банальные слова любви, не имея никакого желания обладать ими. Единственное, что он может позволить себе, так это легкий адюльтер, игру в чувства, чтобы как-то заполнить бессмысленную, вялотекущую жизнь.
Такая трактовка главного героя, не имеющая ничего общего с первоисточником, где главный герой буквально преследует каждую приглянувшуюся ему дамочку, наводит на мысль: может, этот Дон Жуан уже растратил свою мужскую силу почем зря?.. Или у него другая ориентация? Как бы там ни было, но режиссер явно на его стороне и во всем винит женщин, представляя их как похотливых, агрессивных самок. Поэтому в финале спектакля Дон Жуана убивает не Командор (он вообще не появляется на сцене), а колченогие "вампирихи", играющие отрубленной головой изменщика, как футбольным мячом.
По-моему, это уже не черный юмор, а момент параноидального бреда. Впрочем, Мирзоев любит эпатировать зрителей всякими несуразицами, соединять несоединимое, находя в этой абракадабре свой, известный только ему смысл. Поэтому, честно сказать, я так и не поняла, зачем надо было отца Дон Жуана заменять на не существующую в пьесе мать Донью Луизу (Марина Есипенко), являющуюся непутевому сыну в снах и заставляющую его трепетать перед ней, испытывая чувство вины и страха. Может быть, эта режиссерская импровизация понадобилась для того, чтобы зрители поняли, откуда берутся "комплексы Дон Жуана" в отношении к женщинам, и тут замешан Фрейд?
У Мирзоева вообще странное чувство юмора. Во втором акте спектакля он наряжает Дон Жуана в костюм самурая, надевает на него парик с длинными волосами, а его слугу Снагареля (Евгений Стычкин) загримировывает под Пушкина. В первую минуту это выглядит смешно, но потом режиссер снова погружает тебя в липкую паутину своих образов, и ты не можешь разобраться: ради чего все эти режиссерские трюки, почему на героев сыплется песок сверху?.. В общем, не представление, а сплошные ребусы, не оригинальность, а оригинальничанье.
Не знаю, может быть, все это и нравится художественному руководителю театра Михаилу Ульянову, и он согласен с Мирзоевым, иначе бы он не выпускал спектакль. Но многим актерам (мне это доподлинно известно) фокусы Мирзоева под соусом "художественных поисков" не по душе, и они представляют знаменитый вахтанговский стиль совсем иначе.