"ВВИДУ РАССТРОЙСТВА ЖЕЛУДКА"

Главная Жизнь 01:01 30 Мая 2001 217

Недавно рассекречено хранящееся в Российском государственном архиве социально-политической истории дело военного трибунала Южных и Донецких железных дорог "О задержке экстренного поезда товарища Сталина И.В.". Как можно предполагать, речь идет о самом пер

Турченко Сергей

Напечатать

ИНЦИДЕНТ ПОД ХАРЬКОВОМ
В реввоенсовет Южного фронта поступила правительственная телеграмма.
"Харьков, 19 августа 1920 года. Из Белгорода N 1587-99-18-2-10. Реввоенсовет Южфронта Берзину.
В 20.30 18 августа после отхода моего поезда на Москву из Харькова нас остановил семафор. Я установил: семафор не был открыт. Спустя пять минут после инцидента с семафором мой поезд был пущен не на тот путь, а на товарный парк. Крушение было избегнуто благодаря искусству машиниста. Сообщая Вам об этом, прошу привлечь к ответственности виновных. О принятых мерах сообщите...
Член реввоенсовета республики Сталин".
Почему-то реввоенсовет фронта не проявил рвения в расследовании инцидента. Только через 12 дней состоялось заседание коллегии реввоентрибунала Юждонжелдора, которое постановило: ведение дела поручить следователю Козлову.
КОМЕНДАНТ ВСТРЕТИЛ ПЛОЩАДНОЙ БРАНЬЮ
Следователь В.Козлов провел дознание, судя по всему, не особенно вникая в некоторые "темные" моменты. Он ограничился сбором письменных показаний должностных лиц и сделал свое заключение. Дознание длилось два с половиной месяца - со 2 сентября по 18 ноября 1920 года. Следственные материалы содержат интересные бытовые детали того времени.
"Показания дежурного приемного поста ст. Харьков-Сортировочная Станислава Нестеровича Ляховича, крестьянина, 43 лет, римско-католического вероисповедания.
18.08 в 21 час 45 минут в ожидании экстренного поезда N 1122... я лично осмотрел стрелки в присутствии милиционеров Ребрикова и Медведева и заявил стрелочникам Носову и Оберемку: как будет проходить экстренный поезд на Северный пост, открыть семафор и держать стрелку включенной. Когда я впоследствии прибыл на пост для встречи поезда тов. Сталина, проверить положение стрелки не мог ввиду отсутствия фонарей освещения. Увидел, что поезд пошел по пути на товарную станцию, когда было уже поздно что-либо предпринимать, кроме остановки состава".
"Показания стрелочника станции Харьков-Сортировочная Ильи Николаевича Носова, крестьянина Орловской губернии, 22 лет, православного вероисповедания.
...Приблизительно в 21 час 45 минут Ляхович заявил мне, что пройдет из Харькова экстренный поезд. Я распорядился стрелочнику Оберемку открыть семафор... Перевод стрелки я лично проконтролировал. Но перед самым проходом экстренного поезда ввиду расстройства у меня желудка я со стрелки отлучился, но опять же повторил Оберемку, что стрелка должна стоять на главном пути до прохода экстренного поезда.
Когда я возвращался из будки, то увидел, что поезд идет в сторону Сортировочной. Я крикнул Оберемку, чтобы он подал поезду флажком остановку. Почему Оберемок переделал стрелку на Сортировочную, мне неизвестно..."
"Показания стрелочника станции Харьков-Сортировочная Ивана Ивановича Оберемка, крестьянина Харьковской губернии, 22 лет, православного вероисповедания.
...Минут за десять до прибытия экстренного поезда кто-то по телефону мне приказал перевести стрелку на Сортировочную станцию. Только когда поезд вошел на стрелку, я заметил по его виду, что это экстренный, и стал давать сигнал остановки".
Приведенные показания легли в основу заключения следователя Козлова, которое выглядит так: "На основании телеграммы Сталина И.В. от 19 августа с.г. и наложенной на ней резолюции предвоентрибунара тов. Куни я произвел следующее расследование.
Вечером 18 августа с.г. поступило... телеграфное сообщение о проследовании экстренного поезда N 1122. В 21 час 50 минут путь был получен, но указанный поезд отправился только в 23 часа того же числа. Задержка объясняется следующим.
Дежурный ДСП товарного поста тов. Черкасов, несмотря на то, что было получено требование на беспрепятственный пропуск экстренного поезда, продолжал производить маневры. Поезд N 1122 был остановлен у семафора и простоял от 10 до 15 минут. Затем поезд проследовал к южному посту, где произошел второй факт несанкционированной остановки экстренного поезда. После чего в 23 часа 22 минуты поезд был направлен по неправильному пути. ДСП этого поста товарищ Ляхович, получив уведомление о следовании экстренного поезда, дал личное распоряжение стрелочникам Носову и Оберемку об открытии стрелки на главный путь, ведущий на северный пост. Носов стрелку приготовил сам и приказал Оберемку держать ее таким образом до прихода экстренного поезда. Сам же отлучился для естественных надобностей. Стрелочник Оберемок почему-то перед самым проходом поезда (сам он ссылается на какие-то никем не подтвержденные телефонные распоряжения) перевел стрелку на Сортировочную, куда и прошел экстренный поезд. Ошибка была быстро замечена машинистом Кондратьевым. Поезд был остановлен, пройдя по неправильному пути саженей 25.
В действиях виновных злого умысла не усматриваю".
ТЕЛЕЖКИ С ХЛАМОМ
18 ноября 1920 года состоялось еще одно заседание реввоентрибунала Юждонжелдора. Вот выписка из протокола N 908:
"Слушали: дело по обвинению ДСП товарного поста ЮЖД Ляховича, стрелочников Оберемок и Носова в халатном отношении к своим служебным обязанностям и непринятии мер к безостановочному следованию экстренного поезда тов. Сталина.
Постановили: на основании амнистии ВЦИК к 3 годовщине Октябрьской революции дело прекратить".
Читая это постановление, невольно сопоставляешь его с затяжкой следствия до амнистии. Неужели "железные" дяди из ревтрибунала пожалели элементарных разгильдяев с харьковской станции, спасая их таким образом от расстрела, который по законам гражданской войны в данном случае вполне можно было схлопотать? А может, прекращением дела по амнистии они прикрывали чьи-то серьезные, но не сбывшиеся замыслы?..
Вполне вероятно, случившееся 18 августа 1920 года было следствием обыкновенного разгильдяйства. Но странный звонок стрелочнику Оберемку вкупе с еще более странным отношением к этому факту следователя Козлова (который даже не задался вопросом: кто звонил и с какой целью) дают повод и для предположения о возможности заговора. Тем более что в деле имеется еще один документ, на который следователь вообще не обратил внимания. Вот он.
"Рапорт от механика разъезда Михаила Гладилина тов. члену реввоенсовета Южфронта Берзину
...18 августа в 23 часа 50 минут по отправлении экстренного поезда тов. Сталина... на спуске, когда осложнено торможение, на пути оказались тележки, груженные каким-то хламом. Машинист об этом предупрежден не был. Но благодаря его быстрой реакции состав немедленно сбавил скорость и врезался в тележки, сбросив их с пути без катастрофических последствий... Если бы не реакция машиниста, дело приняло бы очень серьезный поворот. Неизвестно, откуда взялись эти тележки.
Прошу товарища Берзина дать этому рапорту должный ход и привлечь виновных к ответственности".
Этот инцидент (кстати, третий по счету за какие-то два-три часа продвижения поезда в районе Харьковского узла) вообще не расследовался ни Берзиным, ни Козловым. Случайное совпадение плюс не характерная для реввоенсовета и ревтрибунала беззубость? Может быть. Но в свете приведенных фактов вполне, думается, возможно и допущение о спланированной акции. Ведь уже тогда были весьма напряженными взаимоотношения Сталина и Троцкого, и последний вполне мог желать экстренному поезду N 1122 недоброго пути. Тем более что именно в эти дни между "вождями" произошла очередная серьезная стычка.
2 августа 1920 года политбюро ЦК РКП(б) приняло решение передать с Южного на Западный фронт 12-ю, 14-ю армии и 1-ю Конную армию Буденного. 13 августа Сталин телеграфировал главкому Вооруженных сил С.Каменеву о невозможности выполнить эту задачу. (Он был в то время членом реввоенсовета Южфронта и явно не собирался ни с кем делиться войсками.) Когда же под напором Троцкого из Москвы пришла директива, обязывающая немедленно передать три армии на польское направление, Сталин ее не подписал, а срочно выехал в столицу.
Председатель реввоенсовета республики Троцкий, конечно, понимал: Сталин отправился в Москву апеллировать к Ленину, что было для Льва Давидовича явно нежелательно. В столице как раз начиналась разборка по поводу военной катастрофы на польском направлении, к которой и Сталин, и Троцкий имели причастность и были готовы свалить друг на друга вину. Если учесть, что все реввоенсоветы и ревтрибуналы Южного фронта (равно как и Западного) были тогда вполне троцкистскими, легко объяснить и вялое следствие, и затягивание его до ожидавшейся амнистии.

Напечатать

Жизнь 00:10 / 07 Марта 2024 5201

Псы тоже летают

В тестовом режиме запущена новая услуга - перевозка питомцев на соседнем пассажирском кресле

Евгений Смирнов

Труд

А помните, как «Аэрофлот» обвиняли в бездушном отношении к путешествующим животным? Критика имела последствия. Как сообщила пресс-служба компании, по итогам прошедшего года на треть увеличилось количество...