"ДОРОГОЙ СТАНИШНИК!"
Некоторое время назад ученые Шолоховского музея-заповедника обратились в ФСБ России с соответствующей просьбой. Ответ не порадовал: писем Михаила Шолохова в архивах ФСБ не обнаружено. Но вскоре одна из телекомпаний заинтересовалась делом репрессированного Георгия Астахова. И - удача! - в папке Астахова были обнаружены адресованные ему четыре письма знаменитого писателя.
"Дорогой станишник" - называет в своих письмах Михаил Шолохов Георгия Астахова. Сетуя на то, что тот нечасто пишет, писатель зовет Астахова вместе с женой Натальей в гости: "...Будем искренне рады вашему приезду. И рыба ловится, и птицы много в степи и на озерах. А тут еще арбузы и дыни поспели...Срочно напишите, когда вас ждать, чтобы я был дома, и, как водится, встречал у ворот".
Судьба Георгия Астахова, родившегося в станице Тишанской Донской области, и счастлива (дослужился до дипломатических должностей), и трагична. Окончил гимназию в Новочеркасске, затем два курса Московского университета. Служил в Красной армии, редактировал газету "Коммунист", работал при полпредствах РСФСР в Тифлисе, затем в Турции и Германии. В Японии заведовал бюро печати полпредства. Арестован 27 февраля 1940 года по обвинению в том, что "являлся агентом польской разведки, по заданию которой проводил шпионскую деятельность против СССР", и "являлся участником правотроцкистской контрреволюционной организации". В ходе следствия Астахов виновным себя не признал. В июле 1941 года приговором военной коллегии Верховного суда СССР осужден к 15 годам. Умер 14 февраля 1942 года где-то "в местах лишения свободы". В 1957 году дело в отношении Астахова прекращено за отсутствием состава преступления.
Будто предчувствуя, что разлука с близким другом предстоит долгая (получилось - навсегда), Шолохов в 1939 году пишет: "Дорогие Астаховы! Рады были получить от вас весточку. Жалко... что редко вы нас вспоминаете. Как говорится, от случая к случаю, от приезда к приезду. Ну, да ничего, при встрече сочтемся. В Москве буду в ноябре. Застану ли вас там в это время?"
В другом письме, написанном 16 октября 1935 года, писатель сообщает, как идет работа над романом "Тихий Дон": "Дорогой станишник! Немало были мы удивлены, получив ответ от тебя... из Тифлиса. А затем и огорчены тем, что ты и Наташа не смогли побывать в Вешках. Твой вариант пока неприемлем по той причине, что М. Петр. (Мария Петровна - жена Шолохова. - Авт.) привязана к дому своим сыном, а я - четвертой книгой "Тихого Дона". Но у нас как-нибудь увидимся! Вольной птицей буду, когда развяжусь с книгой. Летом почти не работал, теперь приходится наверстывать..."
Письмо, датированное 28 марта 1935 года, не содержит характеристик политических событий того времени, чем нередко отличаются послания Михаила Шолохова, но дает представление о душевном состоянии писателя, работающего над окончанием романа "Тихий Дон".
"Дорогой станишник! Донцы всегда отличались вероломством, непостоянством и пр. отрицательными качествами. Ты, злодей, покрыл своих земляков. В течение двух месяцев - ни строчки. Это здорово! И дальше будет так, или соберешься написать? Я по пути от вас задержался в Москве ровно на сутки. А потом двинул домой, сижу, как проклятый, кончаю "Тихий Дон". Газеты теребят меня, чтобы написал о впечатлениях, но я мужественно выдерживаю осаду, учиненную мне корреспондентами, и вместо "впечатлений" пишу роман. Так-то оно надежнее будет.
Вчера послал т. Майскому письмо, а сегодня решил и тебя просить о том же... Никак не пойму, почему ружье, посланное 2 февраля, до настоящего времени находится в пути. Что нужно сделать, чтобы разыскать его? Сергей говорил, что за восемь дней оно должно прибыть в Москву, прошло уже 58, и все нет. Для меня это прямо-таки гроб. Со дня на день наступит распутица, будет прервано сообщение с железной дорогой, а потом пойдет птица, а мне охотиться не с чем. Ну, разве это не горе? Пятого марта Виноградов сообщил, что груз из Германии был почему-то отправлен в Латвию, там его задержали и вернули обратно в Кенигсберг. И снова тишина. Пожалуйста, хоть ты выбери время, узнай, в чем дело, и напиши, можно ли надеяться на скорое получение... На Дону пока еще зима. Недели две назад резко потеплело, начали было сеять, а сейчас снова выпал снег, морозы до 10 градусов, холодные ветры. Местами, на перекатах, Дон поломало, и мне из окна видны широкие полыньи. Как только весь лед уйдет, думаю попробовать спиннинг. Ну, будь здоров, дорогой Егор!.."
Многие из шолоховедов еще не видели, не держали в руках процитированных здесь писем. Поэтому вопросы о том, где могло состояться знакомство Шолохова и Астахова, какие именно отношения их связывали, пока остаются открытыми. Ответить с определенностью на них не смог и сын писателя, Михаил Михайлович Шолохов, выступавший с докладом в минувший понедельник на Шолоховских чтениях - ежегодно проводимой в Ростове-на-Дону международной научной конференции. Пока неизвестно также, принимал ли участие Шолохов в снятии незаслуженных обвинений с Георгия Астахова.
ССЫЛЬНЫЙ СЦЕНАРИСТ
Сценарист Сергей Ермолинский, автор первых киносценариев "Тихого Дона" и "Поднятой целины", был обвинен по печально знаменитой 58-й статье, п. 10, отправлен в трехгодичную ссылку. В то же время, по иронии судьбы, фильм "Машенька", одним из авторов которого являлся Ермолинский, удостоился Сталинской премии. 14 сентября 1948 года М. Шолохов направляет письмо в Президиум Верховного Совета СССР на имя А.Ф. Горкина:
"Дорогой тов. Горкин! Болезнь, уложившая меня в постель, помешала мне позвонить Вам и условиться о встрече. Сейчас я поднялся и выезжаю лечиться. Пересылаю Вам заявление т. Ермолинского на имя тов. Шверника о снятии судимости. Со своей стороны заявляю, что знаю Ермолинского как честного советского человека". Данное письмо также было передано работниками ФСБ музею.
Следует заметить, что подобное письмо - далеко не единственное свидетельство заступнической миссии Михаила Шолохова, которую он взвалил на себя добровольно, не думая о последствиях. Он не только писал, но и побывал на приеме у Ежова, ходатайствуя о судьбе земляка Ивана Макарьева, которому грозил расстрел. Макарьев впоследствии был освобожден.
В 1937 году Шолохов вступился за киноактрису Эмму Цесарскую, сыгравшую роль Аксиньи в первой экранизации "Тихого Дона". После ареста мужа ее перестали снимать, она лишилась ролей в театре и средств к существованию. Есть свидетельства о том, что Шолохов помог и Андрею Платонову в трудные годы его жизни - как с устройством на работу, так и передачей денежных средств. В тот период Платонова не печатали. Даже сказки для детей, собранные в его обработке, издатели отказывались принимать. Ответственность взял на себя Шолохов, поставив свое имя в качестве редактора сборника и тем самым обеспечив получение гонорара Платоновым.
В том же 1937 году Михаил Александрович выступил в защиту поэтессы Ольги Берггольц, арестованной по ложному доносу. Вскоре ее освободили. Не будучи поклонником романа Бориса Пастернака "Доктор Живаго", тем не менее в интервью в Париже Шолохов заявил, что "книгу надо было опубликовать в Советском Союзе вместо того, чтобы запрещать". Известно, что вскоре послу СССР в Париже была отправлена телеграмма за подписью Брежнева: "Надо указать Шолохову на недостойное поведение".
Михаил Александрович любил стихи Анны Ахматовой. Он в немалой степени содействовал тому, что в 1940 году, после 15-летнего перерыва, была выпущена книга ее стихотворений. Более того, как член комиссии по Сталинским премиям, он выдвинул поэтессу на соискание этой награды. Шолохов обращался с ходатайством в Кремль об освобождении Льва Гумилева, арестованного сына Ахматовой...
А уж сколько писем написано Иосифу Сталину в связи с расказачиванием на Дону и бесхлебьем в 30-е годы, о недостойном поведении областных властей и местного НКВД. Заступник обиженных, Шолохов и сам едва не угодил в сети ежовщины. В архивах ФСБ до сих пор хранятся письма, показания вешенских и верхнедонских крестьян, где они свидетельствуют, как угрозами и запугиваниями их вынуждали писать доносы на Шолохова, обвиняя его в троцкизме и пособничестве "врагам народа". Шолохова тогда спас Погорелов, инженер из Новочеркасска, внедренный местным НКВД в семью Шолоховых, чтобы доносить на писателя. Вызванный к начальнику областного НКВД Гречухину, он получил именно такое задание: внедриться в семью Шолохова, якобы готовившего восстание донских, терских и кубанских казаков против советской власти, а затем составить донос. Задание, как пояснили ему, идет от Сталина и Ежова. Погорелов был осведомлен, что в случае разглашения "он подлежит расстрелу без суда и следствия". Тем не менее Иван Семенович предупреждает Шолохова и секретаря Вешенского райкома партии Лугового о грозящей писателю опасности. Скрываясь от преследований, Погорелов тайком - почти всю дорогу пешком, ночуя в стогах, - отправляется в Москву. Туда же, в столицу, поездом поехали Шолохов и Луговой. Они договорились, что встретятся с Погореловым в заранее обусловленном месте и закажут ему пропуск в Кремль. Михаил Шолохов в записке от 16 октября 1938 года просит Сталина о встрече "на несколько минут". 31 октября 1938 года на заседании Политбюро ЦК (об этом имеются документальные данные) в числе присутствующих - Маленков, Молотов, Берия, Ежов, Шолохов, Погорелов, Луговой. После заседания Политбюро Сталин заявил Шолохову, что он может ехать домой и спокойно работать...
- Письма, которые на минувшей неделе были переданы органами ФСБ, имеют огромное значение, - сказал корреспонденту "Труда" ученый секретарь Шолоховских чтений, кандидат филологических наук Борис Проценко. - В связи с приближающимся в 2005 году 100-летним юбилеем писателя планируется издать полное, академическое собрание сочинений Михаила Шолохова. Письма, до сих пор безвестно хранящиеся в различных архивах, в том числе в частных, могли бы стать неотъемлемой и важной частью уникального издания.