Яков КОСТЮКОВСКИЙ, писатель, сценарист:
- Вокруг актеров, снимавшихся в комедиях Гайдая, ходит множество легенд, где правда перемешана с вымыслом. Я как-то спросил Сашу Демьяненко: правда ли о вас написали, что вы долго не хотели соглашаться на роль студента Шурика? Актер ответил, что все как раз наоборот: прочитав сценарий "Операции "Ы", он понял, что фильм обречен на успех. Кстати, кандидатуру Демьяненко Гайдаю подсказал режиссер Виллен Азаров, снимавший его в своем фильме "Взрослые дети". Леонид Иович не поленился съездить в Ленинград, где жил актер, и они быстро обо всем договорились. Саша по своей натуре удачно подходил на роль молодого интеллигента, каких в те времена называли очкариками.
Все трюки на площадке Саша выполнял сам. Дублер был задействован только однажды - когда в "Кавказской пленнице" Шурик плыл в спальном мешке по горной реке. В первом дубле снимался сам Демьяненко. Он падал с обрыва, но его вовремя не поймали, и он свалился в горный поток. Все могло кончиться трагически, но, к счастью, мешок зацепился за сук. Это все вошло в фильм. Но чтобы доснять общие планы, рисковать уже не стали, и в воду полез каскадер.
Должен опровергнуть миф, что на съемках троица всех вышучивала и разыгрывала, в том числе и Демьяненко. Этого не было. Гайдай говорил: "Если мы будем смеяться на площадке, упиваясь находками и шутками, то перестанем их оценивать объективно, и зритель заскучает в зале". Поэтому все к делу относились серьезно, включая самого Леонида Иовича, который в жизни был человеком мрачным.
Демьяненко не был моим другом, а лишь знаменитым знакомцем. Но Саша всегда откровенно делился со мной горестями и переживаниями, главные из которых были связаны с гайдаевскими комедиями. После звездной роли студента Шурика Сашу уже боялись снимать в другом амплуа. Поэтому, с моей точки зрения, у Гайдая были перед Демьяненко определенные обязательства. Он мог бы развивать линию Шурика в своих новых комедиях. Такой потенциал у образа был, чего не скажешь о троице, которая после "Кавказской пленницы" себя исчерпала - не случайно мы делали "Бриллиантовую руку" только на одного Никулина. Гайдай с этим соглашался, но реально ничего не делал, а потом ушел в другие темы, где Шурику, как он считал, места не было. Так Демьяненко остался один на один со своей славой актера одной роли. Это очень несправедливо. Он всем обязан Гайдаю, но, с другой стороны, он и жертва Гайдая. Саша тяжело переживал эту ситуацию, что, наверное, и стало причиной его преждевременного ухода из жизни.
Наталья КРАЧКОВСКАЯ, заслуженная артистка России:
- С первой же встречи Саша Демьяненко произвел на меня впечатление мягкого, скромного человека. Он начисто был лишен того гонора и выпендрежа, которыми нередко грешат кинозвезды. Жутко стеснялся шумихи, которая поднялась после сыгранного им Шурика. Одна моя подруга была так поражена интеллигентностью Саши, что разочаровано заключила: "Демьяненко не похож на артиста, он самый обыкновенный человек!" Он очень любил читать, и когда ушел от первой жены ко второй с одним только чемоданчиком, то сильно скучал по оставленным книгам. Мы с Сашей много снимались вместе. Самый, пожалуй, яркий наш дуэт был в фильме "Иван Васильевич меняет профессию". Он играл незадачливого инженера-изобретателя Тимофеева, а я - жену управдома Буншу, которая все время донимала его за нарушения общественного порядка.
В 1990-е, когда многие известные актеры советского кино оказались безработными, мы с Сашей поддерживали друг друга, как могли. В этом смысле неплохим подспорьем стала работа в комедийном сериале "Клубничка" о бытовых курьезах в московской семье, владеющей маленьким кафе. На съемки Демьяненко приезжал из Питера, жил в гостинице и на съемной квартире. Никогда ни на что не жаловался и ничего для себя не просил. Как-то внезапно обнаружилось, что он очень сильно болен. В жарком августе 1999-го его сердце не выдержало второго инфаркта...
Донатас БАНИОНИС, народный артист СССР:
- В один год с комедией "Операцией "Ы" на экраны вышел фильм Витаутаса Жалакявичюса "Никто не хотел умирать", где показана послевоенная трагедия литовского крестьянства, с приходом советской власти и появлением "лесных братьев" оказавшегося "между молотом и наковальней". Помню, как я впервые посмотрел готовый фильм, где моего героя, председателя Вайтуса, озвучил Александр Демьяненко. Я был потрясен. Своим завораживающим голосом он лучше меня проник в психологию моего героя и тоньше передал его душевную смуту. На экране появились нюансы, которых в моей игре просто не было. В голове не укладывалось, что так замечательно мог перевоплотиться актер, параллельно с этой трагедией игравший студента-недотепу Шурика. Считаю, что все многочисленные награды за фильмы "Никто не хотел умирать" и "Мертвый сезон", полученные мной на престижных международных фестивалях - это во многом заслуга Демьяненко.
Кстати, Демьяненко искусно передавал в дубляже по-русски индивидуальность Жан-Поля Бельмондо, Омара Шарифа, Джона Войта, Роберта де Ниро, фильмы с участием которых шли в советском прокате. Жалею, что у меня не было возможности лично присутствовать при Сашиной работе над моими персонажами. Нам потом приходилось встречаться в разных неформальных обстановках. Никаких обид с его стороны на то, что все лавры достаются другим, у него не было. Думаю, актер Александр Демьяненко был недооценен советским кинематографом. Ему по силам было создавать потрясающие образы, но после Шурика режиссеры уже не воспринимали его всерьез.
Наталья СЕЛЕЗНЕВА, заслуженная артистка России:
- Я была еще студенткой театрального училища имени Щукина, когда меня пригласили на кинопробы Лиды, подруги главного героя фильма "Операция "Ы". Тогда как раз шел активный поиск исполнителя на роль Шурика, сыграть которого хотели Виталий Соломин, Евгений Жариков, Александр Збруев, Андрей Миронов и еще около 40 актеров. Гайдай искал социально узнаваемого героя: парня обаятельного, доверчивого, но и смекалистого, чтобы народ его сразу признал за своего. Сегодня, пожалуй, и не назовешь экранного героя из фильмов последних лет, сравнимого по популярности с гайдаевским Шуриком. А начиналось все прозаично. Заглянув однажды в гримерную, я увидела Сашу Демьяненко, которого перекрашивали из брюнета в белобрысого паренька. Гримеры напортачили с краской, которая щипала волосы и сжигала кожу, но он молча терпел эти издевательства. Только из глаз сами собой лились слезы. Так мы познакомились.
Изображать на экране студенческую влюбленность было несложно. Поскольку в жизни между нами не было романа, мы просто делали свою работу. Подруга у студента Шурика оказалась выше его на 10 сантиметров. На съемках некоторых сцен Демьяненко приходилось подставлять табуретку, чтобы мы в кадре были одного роста. Наша новелла "Наваждение" оказалась технически непростой. Мы с Сашей долго репетировали все эти манипуляции с горчицей, сосиской, яблоком, стаканом воды, которые проделывали наши герои, готовясь к экзамену. Сцену с бульдогом, не пускавшим мою героиню в подъезд и порвавшим Шурику штаны, для подстраховки снимали сразу тремя камерами. Как мы радовались, что фильм получился! В 1965-м на Международном кинофестивале короткометражных фильмов в Кракове нашему дуэту присудили Гран-при. Поляки очень просили, чтобы мы приехали на вручение. Но трусливые чиновники Госкино ни меня, ни Сашу за границу не выпустили. Престижную награду без нас доставили в Москву и поместили в Доме кино.
Когда в 1990-е меня приглашали на творческие встречи со зрителями, я сразу же звонила Саше в Петербург, и мы вместе выезжали. Я знала, что он очень нуждается в деньгах. Демьяненко не был оптимистом по жизни и не отличался открытостью характера. Думаю, поэтому он никогда и не был по-настоящему счастлив. Но всегда очень порядочно вел себя по отношению к коллегам и близким.
Я виновата, что не смогла приехать на празднование его 60-летия в питерском театре "Приют комедиантов", где Саша работал в последние годы жизни. Он меня так ждал.... Был подготовлен номер на стихи Ярослава Смелякова, которые студент Шурик за 40 лет до того читал в "Операции "Ы": "В оконном стекле отражаясь, / по миру идет не спеша / хорошая девочка Лида. / Да чем же она хороша?" И тут на сцену должна была выйти я и продолжить: "Спросите об этом мальчишку, / что в доме напротив живет. / Он с именем этим ложится / и с именем этим встает"... Я вам это рассказываю, а у самой мороз по коже. Сейчас живу с этой тяжестью на душе. Теперь-то я понимаю: нельзя было не поехать. А тогда казалось, что впереди еще много лет и что увидимся сто раз. Но не увиделись уже больше никогда...