Тут же располагалось здание, где люди проходили дезинфекцию. Они испытывали новые гербициды - как химические препараты могут влиять на человека и окружающую среду, было неизвестно. Следовательно, чтобы не рисковать, надо было хорошенько отмыться и обработать в специальном растворе одежду.
- Почему Ленинградский институт создал в Красноярском крае свой опорный пункт и кто образовал эту "дочку" - вопрос интересный, - говорит директор Западно-Саянского опытного лесного хозяйства Юрий ЧЕРЕПОВСКИЙ. - Я могу только предполагать. Судя по размаху и по количеству вложенных денег (а события развивались в советские времена), речь может идти о военном заказе. Думаю, на базе существующих гербицидов здесь проводили опыты и пытались создать дефолианты. Это такое химическое вещество, которое при опылении заставляет лес сбрасывать листву. Дефолианты используют в сельском хозяйстве - чаще всего на хлопке. Комбайн по хлопку с листьями идет плохо, растение опрыскивают, листва опадает - и работать становится куда удобней. А американцы во Вьетнаме применяли их: опыляли джунгли и воевали с воздуха. Возможно, мы хотели создать нечто подобное, только лучше.
Как бы там ни было, с началом реформ комплекс оказался никому не нужным. Ученые, так и не закончив начатое дело, разъехались по домам. В течение непродолжительного времени в Ермаковском районе базировался Всесоюзный НИИ пожарной механизации, но и он покинул это место. В конце концов имущество поделили на две части. Одна половина досталась Ермаковскому лесхозу, вторая - открывшемуся в 1991 году опытному лесному хозяйству.
Именно тогда приказом министра лесного хозяйства по всей стране начали создавать опытные участки, занимающиеся селекцией древесных растений. В отличие от садовых деревьев, это направление у нас развивалось совсем слабо. Далеко вперед ушли Финляндия, Германия и Канада, впрочем, и они над лесной селекцией работают не так давно - всего полвека. А в России только в начале 90-х появились 14 опытных хозяйств - от Карелии до Дальнего Востока. В каждом регионе пестовали свои, самые ценные породы. В Сибири - конечно, кедр.
Начинали с отбора лучших деревьев в тайге. Два главных критерия: большой урожай орехов и отличная древесина - высокий прямой ствол без сучков. Чтобы найти такой кедр, пришлось сбить не одни сапоги.
В питомнике заложили архив клонов - привили черенки 170 лучших кедров. Ряд из 15 растений - вегетативное потомство одного дерева. Важно проследить, какие из них развиваются хуже, какие лучше. Пока о результатах говорить рано: деревья, как дети, растут долго. Но по меньшей мере 50 клонов проявляют себя лучше других - уже начали давать хорошие шишки.
Зачем все это нужно? В мире не должно существовать пустоты. Если тайга горит тысячами гектаров каждое лето, если ее безжалостно вырубают - кто-то должен позаботиться о новом дереве. В питомнике, кстати, кроме селекционной работы, занимаются выращиванием саженцев для восстановления лесов. За последние два года отпустили лесхозам 11 миллионов растений - это 3 - 4 тысячи гектаров живой тайги.
Увы, о деле государственной важности само государство, как водится, забыло. Федеральное госучреждение Западно-Саянское опытное лесное хозяйство давно не получало от него ни копейки. Более того, с этого года хозяйство обязано платить налог на госимущество - 260 тысяч рублей.