У метро трое ребят в форме ВДВ дерут глотку. Мелодия у них, чувствуется, не главное, слова -
У метро трое ребят в форме ВДВ дерут глотку. Мелодия у них, чувствуется, не главное, слова - тоже не самое сильное место. Народ на жалость не клюет и умело их обтекает. Кроме двух стариков. Похожие друг на друга не только чертами лица - видимо, всю жизнь вместе, - но и пергаментной бледностью, они выглядят инопланетными клонами. Она в истлевшем габардиновом пальто из 50-х, он и вовсе в болонье, хотя жара неимоверная.
Протягивают певунам несколько монет из тех, что подобрали тут же, возле торговок. Те не реагируют, у них типа перерыв.
Древняя пара не уходит, стоит, подавленная лицами, которые нынче носят, оглушенная сиренами электричек, под гипнозом монотонного "три лимона на дэсять рублей".
- Живете здесь? - спрашивает торговка, примостившаяся возле артистов, - то ли старики ее раздражают, то ли ей их жаль.
- Возле канала, - отвечает дед слабым голосом из кишок. - Примечательно, что я его сам когда-то и рыл...
- Видать, крепкий был, раз выжил, - с вызовом заключает тетка. - Мы-то столько не проживем. Сейчас долго не живут.
- Да-да, - соглашается старик. - Мне 89...
С ними можно заговорить и вытянуть историю. Можно навязаться в гости, в убогий затхлый быт со старыми фото, где часть лиц густо заштрихованы химическим карандашом. Только зачем? У меня самой таких снимков в семейном альбоме пруд пруди: "послевкусие" от двух расстрелянных прадедов и сосланных дедушки с бабушкой. Нужно это кому-то? Моя соседка уверяет, что нет.
- Зачем нам тот груз, когда сегодня жить опасно, - форсирует она голос и выпучивает глаза, как привыкла у себя в школе. - Детей насилуют, беспризорных выше крыши, жизнь - копейка. Упадешь - наступят и дальше пойдут. Кому мы нужны, кроме мамы? Друзьям? Милиции? Государству?
- Да, Люсь, ты научишь!
- И научу! Ни-ко-му никто не нужен. Только на себя полагаться, иллюзий не питать.
И громкости радио прибавила как раз в тот момент, когда двое молодых цедят: "Да отвалите вы с вашим 1937-м!" И дальше сплошное "шшш..." - чтоб матерщину в эфир не пускать.
- Слыхала? - победно хохочет она. - "Отвалите с вашим 1937-м"!
Может, взаимопонимание невозможно в принципе? Люся - моя ровесница, учительница, и то мы друг друга не понимаем. Хотя говорим о вещах не кухонных, а глобальных. Если задуматься, мы дети и внуки либо жертв, либо палачей. Может, оттого и не можем договориться, что никто ни перед кем не винился, никто никого не прощал, никто не мучился стыдом за своих предков и не болел чужой болью?
70 лет прошло, а разве мы изменились? Среди нас столько же умных и столько же дураков, и завистливых столько же, и трусов, и карьеристов.
...В 30-х годах из обихода исчезли записные книжки. Неверно думать, будто в те годы все поголовно строчили доносы: таких "писателей" и тогда было, и сейчас - один из десяти. Остальные элементарно боялись подставить людей своего круга! То есть мыслили они нормально. Но адская машина все равно работала, и нужны были нечеловеческие силы, чтобы под пытками не оговорить кого угодно.
Евдокимов Е. Г., в 1933 г. - первый секретарь Северо-Кавказского крайкома партии. После 5 месяцев под стражей дал показания, но на заседании Военной коллегии Верховного суда СССР от них отказался и заявил: "Я назвал на предварительном следствии 124 участника правотроцкистского заговора, но это ложь, и в этой лжи я признаю себя виновным... Я не был сволочью, но стал таковым на предварительном следствии, не выдержав и начав лгать потому, что меня сильно били по пяткам..."
В одном Бутове, бывшем спецобъекте НКВД и месте массовых расстрелов и захоронений в Московской области, за 14 месяцев, с 8 августа 1937 года по 19 октября 1938-го, расстреляли и захоронили 20 761 человека. Расстреливали по 500 человек в день!
Пик массовых репрессий в Москве пришелся на 28 августа 1937 года - в этот день здесь убили 528 человек.
Может, весь секрет в инстинкте самосохранения? Сделали же они в стране основной объединяющей идеей идею борьбы с врагами - ходи и озирайся, будь бдителен, болтун - находка для шпиона... А не было врагов реальных - выдвигались мнимые. Нужно было искоренить и японских шпионов, и германских, и вредителей, и саботажников, и антисоветчиков, и уголовников - тех, кто способен подорвать режим изнутри. И все - чтобы построить идеальное государство. Так что инакомыслие как явление было исключено, с иначе мыслящими монолит не построить.
Промывание мозгов? Да. Откроем любую газету тех лет. "Правда" от 21 декабря 1937 года, 20 лет ВЧК-ОГПУ-НКВД, А. И. Микоян выступает в Большом театре: "Пионер Щеглов Коля сообщил начальнику райотдела НКВД о том, что его родной отец Щеглов Владимир Николаевич занимается расхищением совхозных стройматериалов. Пионер Щеглов Коля знает, что такое советская власть - для него, для всего народа. И родной отец ему теперь не родной, органами НКВД он арестован как враг народа. Вот какие люди у нас, товарищи! Вот где наша сила и гордость! (Бурные аплодисменты.)"
Тогда это называлось "классовым самосознанием" и "диктатурой пролетариата". Наивно? Да, но только с позиций сегодняшних. Да и то потому, что даже наше простое телевидение, наш останкинский шприц прямо в голову, сто очков дает вперед любому Микояну - шагнули технологии! А то, как сейчас "живут по понятиям", - что, далеко ушли за 70 лет?
Значит, все еще может повториться.
Впрочем, одно различие между людьми теми и нынешними все же есть: мы - знаем. Знаем и должны помнить. На эту память вся надежда.
Цифры и эмоции
Как это было
Жертвы Большого террора
Анастас Микоян утверждал, что с 1935 по 1941 год подверглись репрессиям 20 млн. человек, из них 7 млн. приговорены к расстрелу. По оценкам историка Роя Медведева, чистки по политическим мотивам затронули 4 - 5 млн. человек, а общее число репрессированных в 1930 годы он оценивает в 12 млн. человек. Андрей Сахаров считал, что в 1936 - 1939 годах было арестовано более половины состава ВКП(б), из них уцелело несколько десятков тысяч, более 1,1 млн. человек погибли.
70 лет спустя
Трагедия Большого террора сегодня далека от центра общественного внимания. Не слышно набата по убитым. Снова набирают силу сторонники "исторического позитива", цитирующие Молотова: "1937 год был необходим. После революции мы рубили направо-налево, одержали победу, но остатки врагов существовали, и перед лицом грозящей опасности фашистской агрессии они могли объединиться. Мы обязаны 1937-му году тем, что у нас во время войны не было пятой колонны".
Если не правы ЭТИ, почему молчат несогласные?
ОПРОС
Что вы знаете о 1937-м?
Алексей, аспирант кафедры биофизики МГУ, 22 года:
- Я много чего знаю. Среди студентов тема широко обсуждается. В интернете есть разные цифры. До 7 миллионов?! Это вряд ли так. Хрущев в своем докладе тоже преувеличил цифры. В моей семье никто от террора не пострадал, один дедушка был из бедняков, строил колхозы, другой - рабочий.
Ольга, воздушная гимнастка, временный сотрудник кафедры актерского мастерства РАТИ (ГИТИС), 26 лет:
- Я историей не интересуюсь. У молодежи много других увлечений. В свободное время читаю книги по философии, интерес к истории только-только появляется. Наверное, всему свое время. Хотя наша семья, можно сказать, от репрессий немного пострадала. Дедушку выслали в Сибирь из Калмыкии. Его оболгали. Через пять лет он вернулся к бабушке.
Кирилл ЗЕМЛЯКОВ, студент 1-го курса Московского экологического института, 17 лет:
- Ну слышал про террор. Сталин всех сажал. Так это давно было. Жить надо настоящим, так мои родители говорят. Историей я не интересуюсь. Да и про 1937 год - уже надоело. В моей семье вроде никто не пострадал - и ладно.
Марина, диспетчер книжного интернет-магазина "Озон":
- Что вас интересует? 1937 год? А что тогда было? Репрессии? Полстраны сидело в тюрьмах, потом после смерти Сталина всех выпустили. Ежов еще там был, Берия. По-моему, это самый кровавый преступник. Так? Книги я читаю, но не исторические, люблю современные романы: К. Собчак, О. Робски.