— У вас столько титулов, от «Золотой маски», до «Benois de la dance», теперь вот еще одним стало больше, поздравляю!
— Спасибо, тем более приятно, что это от газеты с таким хорошим названием. Вся жизнь балетных танцовщиков — сплошной труд.
— А если бы вы вручали свой собственный приз, то кому?
— В нашей профессии много достойнейших людей… Совсем недавно я танцевала в
— Вы неоднократно говорили, что самый подходящий для вас партнер — Владимир Малахов.
— Да, самый любимый, мы с ним танцевали весь классический репертуар и многое из современного. Я вообще не обделена партнерами. Танцевала с Фарухом Рузиматовым, потом были Игорь Зеленский, Володя Малахов, а на этом вечере — Марсело Гомес из Американского балета. Планка в этом смысле у меня всегда была высока, я очень серьезно отношусь к выбору партнера, никогда не позволю себе танцевать, если не чувствую, что получится настоящий дуэт, настоящее профессиональное и человеческое взаимопонимание.
— Среди ваших партнеров был и Николай Цискаридзе, очень талантливый и очень непростой человек.
— Это было очень давно, на гастролях в Ковент Гардене, мы с Колей танцевали «Симфонию
— Известен эпизод, когда другой великий хореограф, Уильям Форсайт, помог вам преодолеть звездную болезнь, сняв со спектакля за пропуск репетиции.
— Разве? У меня звездной болезни никогда не было, что вы, забудьте об этом, мы работаем по 12 часов в день, какая тут звездность. Просто случилось недопонимание: должна была быть первая репетиция со светом, но чтото с техникой не складывалось, и мне сказали: свет не готов, на сцену не нужно выходить. И я не вышла. А Форсайт вовсе не собирался ничего отменять. Я же до такой степени перед ним робела — великий хореограф! — что постеснялась подойти и объяснить ситуацию.
— Интересно, каково танцевать под дирижерскую палочку Валерия Гергиева? Когда встречаются две такие яркие индивидуальности, как Вишнева и Гергиев, вряд ли все получается без проблем.
— С ним — только самые энергетические и запоминающиеся спектакли! О Гергиеве говорят, что он дает сумасшедшие темпы. Но мне везло и всегда было удобно. Например, я танцевала «Ромео и Джульетту», а нашу «Шехеразаду» в
— Вы говорите: «Я русская балерина». Что это значит?
— Что я представительница своей родной русской, вагановской школы: это значит особо красивая, пластичная постановка рук, корпуса, ощущение позы. Русского танцовщика сразу отличишь по эмоциональному наполнению. На Западе артисты тоже, естественно, танцуют эмоционально, но у нас это на другом уровне.
— К теме партнерства — вы много танцевали с Фарухом Рузиматовым, который (вы это никогда не скрывали) был и вашим спутником жизни. Но затем наступил разрыв. Эти отношения влияли на роли? Например, когда вы танцевали «Кармен».
— Когда мы вместе выходили на сцену, никаких сложностей в отношениях не было, но все равно было очень горячо. Если
— С момента разрыва вы вместе танцевали?
— Нет, просто не сложилось. Я сразу уехала на Запад, он стал отходить от классики, и репертуара в театре для него, к сожалению, не оказалось. Мы практически даже не пересекались. И сейчас не представляю, смогла бы с ним сработаться, даже если, допустим, для нас придумают
— Вы никогда не скрывали, что не бываете по жизни одна. Но о теперешнем друге никогда не говорите, только пишут, что он любит футбол.
— (хохочет) Журналисты все перепутали, он вообще футбол не смотрит! Он из мира хоккея.
— После такой трудной работы, как ваша, чем снимаете напряжение — общением, сменой обстановки?
— Скорее тишиной, я вообще человек тишины.
— А если улететь
— Улететь? У меня и так полжизни проходит в самолете. Уж лучше
— Вы, стало быть, в отличие от коллеги Ульяны Лопаткиной, освоили вождение. Она мне говорила, что только мечтает выучиться.
— Я водила раньше, сейчас предпочитаю ездить с водителем, чтобы не тратить лишние нервы. А то я товарищ нервный, всегда опаздывающий, поэтому — через сплошную, а то и через двойную сплошную…
— Вам часто задают вопрос о конкуренции с Ульяной, и вы обычно отвечаете, что конкуренция — благо. В какие моменты это соперничество помогло вам и, возможно, Ульяне?
— Наверное, когда рядом с тобой замечательные танцовщики, это мотивирует и заставляет идти дальше.
—
— Ульяна постоянно меня спрашивает, когда же мы вместе
— Вы с ней на ты?
— А вы как думали?! (смеется) Театр, конечно, не семья, но мы же так часто встречаемся в зале…
— Среди ваших выступлений вне театра есть даже участие в дефиле модельера Татьяны Парфеновой.
— Я вообще девушка модная, люблю красиво одеваться. Как, наверное, любая женщина, которая следит за собой. Мы встретились у нее на показе, после чего я пришла к ней в салон померить платья, надела — и воскликнула: будто на меня шито! Мы подружились, я восхищаюсь Таниным творчеством. Надеюсь, мы еще
— Балет — искусство классическое, его главным шедеврам лет по 100–150. Никогда не чувствовали себя вырванной из круга сверстников? Они, допустим, на рокконцерт, а вы — в класс.
— С детства у меня, как и у всех балетных, жизнь жестко подчинена профессии. Если хочешь быть достойным выхода на сцену, ты обречен на огромные ограничения и жертвы. И всегда у тебя есть право отказаться от этого выбора. Но я себя в такой жизни чувствую вполне комфортно. А на рокконцерты и сейчас иногда хожу.
— Какой был последний?
— «Depeche Mode».
— Завидую — в Москве было не достать билетов за полгода.
— Это была не моя инициатива, меня, можно сказать, вытащили. И это было ужасно! Ну и я не фанат этого жанра, не так хорошо эти песни знаю, а звук был такой, что разобрать музыку крайне сложно. Толпа народу, меня чуть не задавили.
— А что любите в музыке?
— Ну, классика — это понятно. Beatles, Queen — тоже уже классика… А еще я очень люблю Земфиру.
— Лично знакомы?
— Нет. На концерте ее я последний раз была в Чикаго года два или три назад. Вот там все прошло замечательно, никакой толкучки, все очень цивильно, я действительно насладилась музыкой.
— Она же человек широких интересов. Юрий Башмет собирался с ней чтото сделать.
— Юрий и со мной хотел
— Чьим мнением о себе дорожите?
— Таких людей, как Ноймайер, Майя Михайловна Плисецкая, Наталья Макарова.
— Можете привести хотя бы одну их фразу о себе?
— «Целую твой талант».
— А для родителей вы кто?
— Любимая вишенка (смеется).
— Мы с вами сейчас в репетиционном классе Большого театра. Чем Большой теплее Мариинского, а Мариинский теплее Большого?
— С первого появления в Большом меня здесь очень тепло встречают. Что бы ни происходило, какими бы интригами и ревностью ни был полон балетный мир. А с Мариинкой связано все мое становление, все главное, что заставило говорить обо мне как о балерине Диане Вишневой. Особенно период карьеры, связанный с директорством Махара Вазиева. Благодаря ему в театре появились новые постановщики и современная хореография, которая очень близка мне. Одной классики мне мало.
— Отношение к Большому не омрачил даже эпизод, когда хореографу Алексею Ратманскому не удалось пригласить вас сюда
— Не омрачил. И разговора о переходе как таковом не было, говорили просто о гостевых спектаклях. Наоборот, этот инцидент придал мне и моему танцу апломба — дескать, видите, как волнуются балерины Большого! Нет, я замечательно сотрудничаю с Большим театром и после того инцидента, станцевала здесь практически весь классический репертуар. А сейчас у меня здесь должна была быть «Баядерка», но по определенным обстоятельствам мы ее перенесли на другой период, сейчас будем уточнять, на какой.
— Есть у вас рецепты хорошей физической формы?
— Не позволяю себе есть неполезное. Стараюсь питаться домашней едой, в этом очень помогает мама — когда уезжаю надолго, стараюсь брать ее с собой, она по части здоровой пищи мастер. Никогда не ем фастфуд, избегаю пить
— Ого! А
— Раньше очень любила баню, но сейчас времени не хватает. Больше всего меня энергетически поднимает плавание, и даже просто вид моря, возможность им дышать.
— Средиземное?
— Любое. Главное — видеть это пространство.
— И даже холодный грязный Финский залив?
— Вот Финский — нет, разве только на лошадях там покататься вдоль берега.
— Что в последнее время попалось интересного из книг, фильмов?
— На Венецианском фестивале было столько интересного (Диана ездила туда представлять короткометражный фильм Рустама Хамдамова «Драгоценности» с ее участием. — «Труд7»). А еще мне на день рождения подарили набор фильмов Феллини, пересмотрела их все. С книгами — как и с танцем, меня бросает то в классику, то в современность. Прочитала «Кысь» Татьяны Толстой. А зимой перечитывала «Анну Каренину» — перед премьерой балета Щедрина в Мариинке.
— Кто из Толстых произвел большее впечатление?
— Наверное,
— Может, после такого «семейного» романа захотелось и в своей личной жизни
— Знаете, я человек очень эмоциональный, не из тех, кто в жизни
— А иметь, как Анна, своего ребенка никогда не хотелось?
— Всегда хотелось. И когда я репетировала этот балет с маленьким мальчиком, у нас такой замечательный дуэт получился! Правда, на спектакле сцена немножко испортилась, поезд — трык — сошел с рельсов и встал, как раз в момент, когда должно было произойти свидание с Сережей. А вообще история этого мальчика потрясающая. Он из Вагановской школы, родителей у него нет, живет с бабушкой. И когда я его обнимала, то старалась отдать всю любовь и Анны, и свою собственную. И он так трогательно принес мне в день премьеры шоколадку, кусочек от нее я отломила, и он до сих пор у меня в раздевалке. Для меня это так дорого и трогательно (улыбается).
— Не собираетесь, как Чулпан Хаматова, заняться благотворительностью?
— Я уже открыла фонд в Америке, в ближайшую неделю зарегистрирую фонд в России и скоро открою такой же в Японии, все бумаги на регистрацию направлены. Уже помогла одной девочке в Америке пройти летние курсы в балетной школе, у нее не было на это денег. Сейчас я была на отдыхе в
— Ваше самое любимое место на свете?
— Париж. Я там прекрасно себя чувствую. Но не для жизни, а именно приезжать, получить вдохновение от этой атмосферы…
— А насовсем уехать из Питера?
— Зачем? Я и так все время переезжаю с места на место. А Питер — это мой дом. Должен же быть у человека свой дом?
Диана Вишнева родилась в Ленинграде.
После хореографического кружка Дворца пионеров поступила в 1987 году в Академию русского балета им. Вагановой. Окончила ее в
Участница восстановления в театре балетов Баланчина «Симфония до мажор» и «Рубины» (приз «Золотая маска»). Также танцует в Берлинской государственной опере, Американском балетном театре и др.