- Анатолий Григорьевич, как вы оцениваете новую редакцию закона о наследстве?
- Это серьезный шаг к демократическим преобразованиям нашего общества. Ведь до сих пор мы руководствовались кодексом 1964 года - почти сорокалетней давности! И к тому же за годы советской власти успели основательно отвыкнуть от таких понятий, как "имущественное право", "частная собственность", "наследство". Теперь вот открываем их заново. Прежний Гражданский кодекс ставил права государства выше прав гражданина, прав собственника. Было всего две очереди наследников - лишь самые близкие, а если их не существовало, "наследником" становилось государство. В новом законе установлен приоритет прав собственника. Круг его законных наследников существенно расширен: к двум очередям (дети, супруг, родители, братья и сестры, дедушки и бабушки) добавлены третья и четвертая, куда вошли и самые дальние родственники, ранее лишенные таких прав. Фактически же установлено восемь очередей, если иметь в виду и так называемых "наследников по представлению (см. ГК РФ - 3-я часть, ст. 1142-1145).
Сейчас у государства практически не осталось шансов заполучить "чужое", то бишь личную собственность гражданина. Исключение составляют лишь те случаи, когда у умершего вообще нет наследников, либо они отказываются от наследства, или же - завещанием лишены права наследования. Только в этом единственном случае наследником становится государство. Таким образом, поднимается роль собственника, интересы семьи выдвигаются на первый план. Это справедливо, демократично и соответствует цивилизованным правовым отношениям. Можно только приветствовать президента, инициирующего эти перемены.
- Как я понимаю, вам импонирует настойчивость, с которой президент Путин проводит в жизнь демократические преобразования?
- Я считаю, что наш президент старается привести в норму изрядно расшатавшийся механизм государственного устройства в соответствие с Конституцией Российской Федерации. Разрабатываются новые правила "игры", и есть основания надеяться, что реформы будут доведены до логического завершения. Общество, по сути, возвращается к забытому понятию - "генеалогическое древо", и это радует. Сам факт, что круг наследников предельно расширен, свидетельствует о том, что власти не безразлично, как живет наш человек и какими правами обладает.
- Есть мнение, что принятая сейчас новая редакция Гражданского кодекса в части наследственного права возвращает нас к тому, каким это право было во времена царя-реформатора Александра Второго. Вы с этим согласны?
- В какой-то степени с этим можно согласиться, однако мы живем в XXI веке, и время, сегодняшние реалии, конечно, внесли свои коррективы.
- Не могли бы вы подкрепить свои выводы каким-либо конкретным случаем из вашей богатой практики?
- Однажды, например, мне пришлось столкнуться с такой коллизией. У пожилой больной женщины не осталось в живых ни одного ее родственника, кроме племянницы. К счастью, девушка была добра и внимательна к ней, любила ее и ухаживала за ней. Благодарная тетя хотела сделать ее своей наследницей по завещанию, но не успела - умерла внезапно от сердечного приступа. Никакие доказательства, свидетельства соседей и знакомых, подтвердивших их теплые родственные отношения и желание умершей завещать все единственному родному ей человеку, не были приняты во внимание - закон ставил заслон. И бедная девушка осталась ни с чем - трехкомнатная квартира отошла государству... Сегодня подобная ситуация разрешилась бы легко и просто и без завещания, ибо племянница является законной наследницей по праву представления.
- А какое право более приоритетно - наследование по закону или по завещанию?
- И тут тоже - изменения к лучшему. Новый Гражданский кодекс при определении наследника считает первоочередным наследование по завещанию. Пора нам наконец привыкнуть к тому, что воля владельца собственности, наследодателя - превыше всего. Теперь он вправе завещать, кому пожелает, и земельные участки, и предприятия, и иную недвижимость, а также различные имущественные права.
- Конечно, принятие нового Гражданского кодекса (часть третья) - событие общественно значимое, но где гарантии, что его статьи будут неукоснительно исполнять судьи? Есть ведь еще, согласитесь, "человеческий фактор" - кадры, от которых многое зависит, не так ли?
- Из афоризмов, доставшихся нам от советского прошлого, один - "кадры решают все", пожалуй, нужно непременно "унаследовать". И тут, видимо, придется уповать на судебную реформу. Однако только ее недостаточно. Важно, кто будет проводить эту реформу в жизнь, исполнять законы. Вдохнуть жизнь в судебную реформу должны люди высоконравственные, с чистой совестью. В первую очередь это касается судей, которые сегодня нередко идут на поводу не у закона, а у правоохранительных органов, у представителей власти. Сегодня мало кто верит в беспристрастность следственных органов, в справедливость суда, а это рождает в обществе некую агрессию. Кстати, при упомянутом вами монархе Александре Втором судьбу судебной реформы решали люди высокой нравственности и чести. Вот что сказано об этом в замечательной книге Е. И. Козлининой - "За полвека": "Магистратура и прокуратура всегда высоко держали свое знамя, и никакой мало-мальски нечистоплотный элемент там не уживался, а если и пытался ужиться, то выметался, как пыль, для которой там не было места". Не правда ли, крепко сказано? Видимо, подбор кадров был другим - куда более тщательным и взвешенным, да и нравственные качества государственных мужей ценились куда больше, чем нынче. А что, разве у нас перевелись высокопорядочные люди с государственным мышлением? Конечно же, нет. Но, к сожалению, как раз их-то у нас нередко "выметают, как пыль"...
Между тем настает именно их время, и хочется верить - настанет.