Он не может раскрывать ничего, что составляет его профессиональную тайну, например, содержание его консультаций с клиентом или другими лицами, участвующими в процессе судопроизводства. На вопрос, как обстоит в данный момент дело с процессуальной точки зрения, Реймонд Левитес ответил:
- Следующий этап - 5 февраля. К этому сроку защита должна подготовить новую аргументацию в пользу освобождения г-на Бородина из-под стражи. После этого свою контраргументацию, ознакомившись с нашими документами, представит обвинение - примерно к 22 февраля. Затем опять настанет наш черед. Хочу напомнить, что речь идет только об освобождении моего клиента под залог или поручительство российского правительства, чтобы он мог исполнять свои важные государственные обязанности. Нам возражают, что, если Бородин будет жить на территории российского консульства, он будет недоступен для проверки со стороны соответствующих американских властей, даже при ношении электронного браслета, который я предложил. Но я также предлагаю, чтобы он жил просто в арендованной квартире.
- А когда может решиться вопрос по существу - об экстрадиции Бородина в Швейцарию или отказе в ней?
- Не будем загадывать. Швейцарцы прислали лишь запрос о выдаче. Американский суд пока не имеет никаких реальных доказательств вины Бородина. Я не исключаю, что швейцарская сторона пришлет другой документ. Согласно договору у нее есть на это 40 дней, плюс еще 20 льготных. Отсчет начинается со дня ареста, то есть с 17 января. И еще недели две пройдет, пока новый документ через госдепартамент попадет в суд.
- Сколько же Бородин может пробыть в Бруклинской тюрьме?
- Пока суд не решит иначе.
- У вас к нему свободный допуск?
- Конечно. Его можем видеть я, российский консул и консул Белоруссии.
- Как часто вы с ним встречаетесь?
- По мере надобности.
- Что вы можете сказать об условиях, в которых он содержится?
- Он находится в отдельной камере в отсеке максимальной безопасности.
- Максимальной безопасности?
- Это не так страшно, как звучит. Он просто имеет возможность не смешиваться с другими заключенными. Хотя может иногда играть с ними в баскетбол. Но Бородин главным образом любит шахматы, надзиратели в обиде на него, так как не могут его обыграть. Сейчас мы стараемся достать для него книги на русском языке, Бородин предпочитает исторического содержания. А вообще он чувствует себя настолько хорошо, насколько это возможно в таких условиях, держится мужественно, ровно. Жалоб на обращение или на питание нет.
- Могли бы его навестить родственники, если они приедут в Нью-Йорк?
- Не в данное время. Но вообще ведь речь идет о том, что, если суд признает наши агрументы весомыми, Бородин, возможно, станет свободным человеком - вплоть до решения основного вопроса.
- А что будет, если ему придется ехать в Швейцарию?
- Если Бородин согласится поехать добровольно, ему придется там провести по крайней мере год в тюрьме, пока швейцарские власти будут вести расследование.
- Почему вы взялись за это дело - только потому, что работа есть работа, или у вас были основания полагать, что Бородин невиновен?
- Ну, конечно, адвокатура - это то, чем я зарабатываю на жизнь, но, помимо того, я считаю, что тут есть о чем поспорить.
- Попутный вопрос. Нью-йоркские адвокаты Зельцер и Фишкин работают вместе с вами?
- Со мной вместе работает еще одна юридическая фирма, но не названные вами господа. С ними никто контракт по защите Бородина не заключал.
- Тогда почему они дают интервью об этом?
- Об этом лучше спросить у них.
- Есть ли надежда, что Бородина не отправят в Швейцарию? Вы на этот счет оптимист или пессимист?
- Я юрист и комментировать в данном случае не могу. Скажу только, что стараюсь делать то, что от меня зависит.