РАДИАЦИЯ НЕ ПРОЙДЕТ
Не так уж далеко от столицы находится огромное, занимающее 300
РАДИАЦИЯ НЕ ПРОЙДЕТ
Не так уж далеко от столицы находится огромное, занимающее 300 гектаров, современное атомное предприятие. Хоть оно и рассекречено, а широкой известности нет. Между тем здесь более 9 тысяч работников. Доля экспортной продукции - свыше 70 процентов; таких заводов в России по пальцам можно пересчитать.
Просторные корпуса поднимаются в небо. Некоторые из них больше, чем три футбольных поля. Мы идем по заводской территории к одному из таких зданий. Светящееся табло над заводской проходной каждые пять секунд сообщает не только температуру воздуха, давление, но и уровень радиации - 20 микрорентген, обычный природный фон.
"Вы - первый журналист, которому мы показываем новую автоматическую линию", - говорит по пути к спецпроходной заместитель начальника цеха Алексей Жиганин. Вход в производственный корпус и выход из него - непростая процедура. Преодолев с помощью магнитного пропуска турникет, попадаешь в закрытый стеклянный бокс. Невидимые лучи прощупывают все - одежду, обувь, содержимое карманов, руки, лицо, волосы... Контроль тотальный. Невозможно, например, незаметно вынести с завода даже крупинку уранового топлива (не говоря уж о том, что в цехах на всех операциях осуществляется весовой контроль с точностью до миллиграмма). Чуткие приборы на проходной обнаружат не только уран, но даже слабую радиоактивность на ладонях, ботинках... В этом случае двери бокса мгновенно автоматически заблокируются. Работник должен будет пройти санобработку, прежде чем ему разрешат покинуть предприятие. Аналогичный контроль и на входе.
Впрочем, случаев обнаружения радиоактивности на проходной здесь не помнят. Потому что перед входом в цех все переодеваются, оставляя свою одежду и беря заводские брюки, спецовку, нижнее белье, носки, обувь. А на рабочем месте используют еще и перчатки, респираторы, плотно прикрывающие рот, нос. И хотя даже самые чувствительные контрольные приборы не выявят в цехе отклонений от естественного фона, бдительность ослаблять нельзя, все-таки идет работа с радиоактивными материалами. Именно поэтому в цех категорически запрещено приносить бутерброды, другой "перекусон". И вообще, перерыва на обед нет, такова специфика производства. Продолжительность смены 6-7 часов. Так что тех, кому требуется дробное питание, например, переболевших язвой желудка или двенадцатиперстной кишки, на работу сюда не возьмут.
ТОЧНОСТЬ НА ГРАНИ ФАНТАСТИКИ
Громадный корпус поражает не только размерами (длина - треть километра, высота - с трехэтажный дом), но и странной пустотой в его северной и центральной части. "Да это просто резервные площади на перспективу, - поясняет специалист. - Ведь предстоит стремительное развитие нашей отрасли. Сейчас в стране действуют 10 атомных электростанций, на которых работает 31 реактор. А к 2030 году планируется построить еще 42 реактора, то есть их станет в два с лишним раза больше. Понятно, потребуется резко увеличить выпуск ядерного топлива. Завод думает о подготовке к этому уже сегодня".
Подходим к царству автоматов - новой линии, растянувшейся на 50 метров в южной части корпуса. Этот комплекс уже отработал целую смену пару недель назад, демонстрируя удивительные возможности строгой приемочной комиссии. Экзамен был выдержан. Теперь специалисты "нарабатывают статистику", запуская то одно, то другое оборудование, входящее в единую технологическую цепочку. Для непосвященного задачи, которые решили заводские конструкторы, могут показаться не очень-то сложными. Вроде бы, что особенного - в металлическую трубку длиной 2,5 метра надо заложить 160 радиоактивных урановых таблеток. Затем вставить с двух сторон заглушки и заварить их. Но просто все выглядит на концептуальной схеме, а в действительности здесь сложнейшее производство, требующее феноменальной точности.
Три десятка ультрасовременных автоматов соединены между собой транспортными модулями. Вот первый модуль плавно поднимает уложенные на нем 16 длинных трубок из нержавеющей стали. Перекладывает их на соседнюю плиту, где предстоит продувка сухим, очищенным, сжатым воздухом под давлением 2 атмосферы. С этими трубками (их здесь называют оболочками) надо обращаться очень бережно, деликатно. Точность изготовления их - фантастическая: по всей 2,5-метровой длине отклонения в толщине стенок не должны превышать сотых долей миллиметра. А сама толщина составляет 0,4 миллиметра. Внешний же диаметр трубки - 6,9 миллиметра. Выпускают эту уникальную продукцию здесь, на заводе. Необычность изделий характеризует такой факт. Если надо перенести куда-то почти невесомую трубку вручную, осуществлять это должны обязательно два человека, чтобы не произошло изгиба. Естественно, на металлической поверхности недопустима и мельчайшая царапинка...
Пока мне это рассказывают, автомат уже прогоняет горячий воздух с температурой 90 - 120 градусов через металлическую оболочку. Благодаря замкнутому контуру в цех не попадает ни одной молекулы раскаленного газа. А трубки-оболочки движутся дальше, транспортный модуль доставляет их на следующую позицию. Здесь миниатюрные сверла, не теряя ни секунды, приближаются к торцам и по специальной программе производят калибровку концевых отверстий, где будут устанавливаться заглушки.
Операция следует одна за другой - все без участия человека. Автоматы взвешивают и маркируют каждую оболочку (у ближайшей ко мне трубки номер - 441598, вес - 160 граммов). Чистым спиртом обезжиривают места калибровки. Затем вставляют заглушку, сначала с одной стороны. По шву производится автоматическая аргонно-дуговая сварка. После этого - кульминация, одна из наиболее сложных операций: закладка урановых таблеток в металлическую трубку ("снаряжение" ее, как говорят специалисты).
АЛЬФА-ЛУЧИ НЕ ВЫРВУТСЯ ИЗ БОКСА
Ядерное топливо изготавливается в заводских цехах. Правда, в качестве исходного сырья на предприятие поступает не урановая руда, а закачанный в металлические баллоны газообразный гексафторид урана. А дальше в газоплазменных установках предприятия газ превращается в порошок. Кстати, электростальский завод может выпускать его ежегодно 1500 тонн - рекордный показатель в мировой практике. Затем порошок прессуют в небольшие цилиндрические блоки, именуемые почему-то таблетками. Они поступают в жаропрочные печи, где в адском пламени спекаются при температуре 1750 градусов и становятся твердыми, как гранит. Завершающая операция - обработка трехграммовых цилиндров длиной 1 сантиметр на шлифовальных станках с помощью алмазного инструмента. Именно эти таблетки, больше похожие на светлые металлические пульки, и поступают в цех N 46.
Я увидел их через бронестекло в небольших боксах, расположенных в центре зала. Ядерное топливо лежит на специальном лотке-желобе. Он вибрирует и тем самым подталкивает урановые цилиндрики к загрузке в будущий твэл. Урановые таблетки сползают по небольшому тоннелю к автоматической линии и один за другим, в строгой последовательности, занимают свои места внутри металлической трубки, которая через 10 минут станет тепловыделяющим элементом. За эти 10 минут автоматы вставят внутрь фиксатор, удерживающий урановое топливо, произведут вакуумирование внутреннего объема, заполнят его гелием высочайшей чистоты, приварят вторую заглушку, проверят герметичность, а также качество заложенного в трубку уранового "столба" (между таблетками не должно быть малейшего зазора)...
Но мы задерживаемся у бокса, я спрашиваю, сильна ли в нем радиация. Ведь таблетки постоянно генерируют довольно сильное альфа-излучение. Нет, успокоили меня, в отличие от жестких гамма-лучей эту радиацию задерживает даже лист обыкновенного картона. И уж тем более она не может вырваться из снаряжательных боксов. Ну а если вдруг ЧП, разгерметизация? Даже и в этом случае, говорит специалист, катастрофы не произойдет. В боксе пониженное давление, и при нарушении целостности его корпуса воздух снаружи, из цеха, устремится внутрь камеры. Таким образом, радиация останется внутри ее. Тем не менее правила радиационной безопасности соблюдаются в полном объеме. Одно из требований - полное отсутствие пыли. В цехе действительно очень чистый воздух. Используются мощные совершенные фильтры. Регулярно берут не только пробы воздуха, но проверяют и наличие пыли в контрольных точках.
Внутрь боксов уходят два длинных рукава, оканчивающихся толстыми перчатками. Зачем? "Ими можно без всякой опаски пользоваться, если по каким-либо причинам специалисту нужно будет вмешаться в процесс, например, вручную переложить урановые таблетки в специальный контейнер", - отвечает Жиганин.
Когда включаются не отдельные участки, а вся 50-метровая автоматическая линия, когда, подчиняясь единому ритму, движутся транспортные модули, работают воздуходувные, протирочные, сверлильные, сварочные, вакуумные, гелиевые и другие агрегаты, это не просто впечатляет, а завораживает. В каком НИИ или КБ создали такое чудо техники? Оказывается, авторы - заводские конструкторы из центральной лаборатории автоматизации и механизации. По сути, это вовсе и не лаборатория, а мощный проектно-конструкторский институт, в котором трудятся более 200 высококлассных специалистов.
- Первую автоматическую линию для изготовления твэлов мы создали еще в 1981-м, - рассказывает руководитель лаборатории Юрий Шульман. - Тогда это было революционным шагом, в мире не существовало подобных комплексов - ни для одного вида ядерного топлива. Получили Государственную премию. Затем в течение нескольких лет ввели еще четыре линии, тоже впервые в мире. А сегодня на заводе их уже восемь. Автоматика обеспечивает стопроцентную радиационную безопасность и позволяет выпускать продукцию очень высокого качества. Например, за 5 лет эксплуатации из миллиона наших твэлов разгерметизироваться могут лишь одна или две оболочки. По ряду показателей заводская продукция превосходит мировой уровень...
БЕРИЯ ДАЛ ДОБРО
Пуск новой автоматической линии совпадает со знаменательной для завода датой - 90-летним юбилеем предприятия. Конечно, в начале прошлого века атомной промышленности не было и в помине. Завод тогда создавался для изготовления артиллерийских снарядов. Крупный российский фабрикант Николай Второв выбрал для стройки урочище Затишье - один из самых глухих лесных районов в 60 километрах от Москвы. Почему так далеко? Для безопасности: если рванет склад взрывчатых веществ, ударная волна не дойдет до Москвы. 28 февраля 1917-го завод выпустил первую партию боеприпасов.
В советские времена предприятие в течение многих десятилетий было совершенно секретным. В документах использовались только шифры: завод N 12, предприятие п/я 3, предприятие п/я 7340... Велик вклад электростальцев в достижение победы над фашистами: здесь было изготовлено около четверти миллиарда (!) авиабомб, мин, снарядов, в том числе и реактивных для знаменитых "Катюш" и "Ванюш".
А когда после войны страна начала создавать атомную бомбу, предприятие решили перепрофилировать. 24 августа 1945 года девять членов специального комитета во главе с Лаврентием Берия подписали в Кремле короткий документ: "Протокол N 1. СОВ. СЕКРЕТНО (ОСОБАЯ ПАПКА). О передаче Первому главному управлению при Совнаркоме СССР завода N 12 Наркомбоеприпасов". Решение утвердил Сталин. Так начался второй этап в биографии предприятия, которое стало одним из флагманов отечественной атомной промышленности.
Сегодня не килограммы, а сотни тонн ядерного топлива ежегодно отправляют из Электростали на атомные станции в России, СНГ и Европе. Твэлы с маркой "Элемаш" ("Электростальский машиностроительный") вырабатывают ток на 25 энергетических реакторах в нашей стране и на 32 за рубежом. Продукция завода используется в каждом восьмом (!) из действующих на земном шаре энергоблоков АЭС.
Когда в 90-е годы началось масштабное разрушение экономики, оборонного потенциала страны, объем основной продукции завода уменьшился почти на треть. Но руководители предприятия решили не сокращать ни одного человека. Кадры здесь - золотой фонд. Организовали в цехах выпуск электроутюгов, кофеварок, пылесосов, кондиционеров... Шли на убытки, лишь бы не увольнять работников. И не только выжили, но и сохранили производство, интеллектуальный, технический потенциал.
Сегодня ширпотреб выпускать не нужно, растет объем основных заказов. Электростальский завод - одно из 12 предприятий российской корпорации "ТВЭЛ", входящей в тройку мировых лидеров в области производства ядерного топлива. В прошлом году завод реализовал продукции на 8 миллиардов рублей, производительность труда увеличилась на 13,8 процента. Естественно, растет и зарплата, она составляет сейчас в среднем 18,1 тысячи рублей. Атомная отрасль уверена в завтрашнем дне.
Хорошо, что во время бесшабашно-шоковых реформ удалось спасти такие предприятия, как атомный колосс в Подмосковье. Как бы сегодня страна обходилась без них?