Трудно представить, что нашему фильму "Шумный день" 40 лет! К счастью, он живет по сей день.
Трудно представить, что нашему фильму "Шумный день" 40 лет! К счастью, он живет по сей день. Хотя поначалу на "Мосфильме" к моему предложению экранизировать пьесу Виктора Розова "В поисках радости" отнеслись очень кисло: "Пьеса театральна. Фильмы-спектакли, даже с лучшими актерами МХАТа и Малого театра, в прокате проваливаются. Законы кино совершенно другие, нежели законы театра. Какое это кино, если почти все действие происходит в одной комнате!"
Я же утверждал, что в прекрасной пьесе Розова есть драматургия мысли, привел в пример имевшие большой успех фильмы "12 рассерженных мужчин" и "Мари Октябрь". Обещал привлечь прекрасных актеров. В конце концов худсовет решил запустить фильм в производство, решив, что он будет очень дешевым, и в случае провала убыток будет небольшим. Это был, пожалуй, первый малобюджетный фильм в те времена. Неожиданно позвонил Виктор Сергеевич Розов:
- Георгий Григорьевич, у меня к вам большая просьба. Театральный режиссер Анатолий Эфрос мечтает снять кинофильм. И он очень хотел бы поработать с вами над экранизацией "В поисках радости". Я уверен, вы с ним найдете общий язык.
С Анатолием Васильевичем, умным, талантливым, добрым, веселым человеком, большим мастером, работать было очень интересно. Он многому научил меня. У нас были прекрасные актеры: Олег Табаков, Валентина Сперантова, Лилия Толмачева, Геннадий Печников, Лев Круглый; замечательный художник М.Курилко, оператор В.Домбровский, композитор А.Спадавеккиа.
После принятия фильма художественным советом и дирекцией "Мосфильма" нам предстояло сдать "Шумный день" министру культуры, члену политбюро Екатерине Фурцевой и получить право на прокат.
Вежливо поздоровавшись, Екатерина Алексеевна села в центральное кресло, подобрав под себя ножки в черных туфельках-"лодочках". По окончании фильма, уютно сидя в кресле, она обратилась ко мне:
- Я не приму ваш фильм, Георгий Григорьевич. У вас с экрана идет ругань: "Все Фиры и Веры дуры без меры!" Эти слова будут повторять школьники, оскорбляя девочек. Кино - это огромная сила, а дурной пример заразителен (что сказала бы Екатерина Алексеевна, услышав сегодня нецензурную брань и мат, повсеместно звучавшие с экранов?). И потом, почему вы сняли фильм в захолустьях старой Москвы, когда есть красивые проспекты? (Мы снимали на Старом Арбате.) Наши друзья за рубежом удивляются, почему советские фильмы снимаются в трущобах? Нет-нет, в таком виде я ваш фильм не приму.
Я уверял ее, что фильм будет полезен молодежи, как и все пьесы Виктора Розова, что фильм зовет к борьбе с идеологией мещанства, разоблачает нечестность, бездуховность.
- Хорошо, вызовите товарища Павлова (это был секретарь ЦК ВЛКСМ), пусть он выскажет мнение комсомола.
Через 40 минут Павлов уже смотрел фильм. Лицо его было хмуро. По окончании мы прошли в кабинет Фурцевой.
- Это итальянская неореалистическая картина, можно заменить имя Олег на итальянское. Старый двор, грязные улицы. Фильм надо исправлять.
Я не согласился с Павловым и вновь стал защищать фильм. Руководитель главка кино Сурин, сидящий рядом со мной, крепко наступил под столом на мою ногу и сурово посмотрел на меня. Я не сдавался. Фурцева меня не прерывала.
- Пригласите товарища Демичева (он был тогда первым секретарем МК партии). Послушаем, что скажет партия.
Вновь просмотр. Демичев смотрел фильм очень доброжелательно. Смеялся над репликами, был серьезен в драматических местах. По дороге в кабинет Фурцевой заметил: "Хорошая картина!" Потом отметил, что прекрасно играют актеры, фильм несет добрые идеи и молодежи он очень нужен, да и не только молодежи.
Вскоре мы получили письмо из Министерства культуры. Заключение состояло из двух пунктов:
1) Название фильма "В поисках радости" заменить на "Шумный день".
2) Слово "дуры" автору заменить на более мягкое выражение.
Розов заменил слово "дуры", получилось: "Все Фиры и Веры глупы без меры". Фильм "Шумный день" за два месяца посмотрели 18 млн. зрителей, и он в сотни раз оправдал вложенные в него средства. Олег Табаков стал любимцем молодежи.
За "Шумным днем" последовала экранизация пьесы Александра Володина "Старшая сестра". Провел пробы на главные роли талантливых, но не известных в кино артистов. Представил их художественному совету. И мне... никого не утвердили.
- Татьяна Доронина... Ей кино просто противопоказано: говорит с придыханием, почти шепотом. Наталья Тенякова... Георгий Григорьевич! Вы же режиссерский факультет ВГИКа окончили! У вас предмет такой был - "техника речи". У актрисы же рот полон каши... И совершенно странное предложение - столь некрасивая Инна Чурикова - на роль красивой девушки по прозвищу "Колдунья".
Они не утвердили даже Михаила Жарова: "Жаров - артист знаменитый. Вы с ним не справитесь. Ищите других актеров!" Я был в отчаянии. Но уверенность в своей правоте позволила мне обратиться к председателю Кинокомитета А.В. Романову. Он посочувствовал: "Но как же я могу повлиять на решение худсовета "Мосфильма"? Однако посоветовал принести кинопробы на ближайшее заседание коллегии комитета, где присутствовали все председатели кинокомитетов союзных республик. Пробы были встречены восторженно.
"Снимайте картину, - сказали мне на студии, - но худсовет никакого отношения к ней иметь не будет". Я снял "Старшую сестру" со всеми актерами, которых подобрал. А недели через две в Риме и Милане началась декада советских фильмов, где показали и мою картину. Она пользовалась самым большим успехом. Ее называли лучшим неореалистическим советским фильмом. Доронину забрасывали цветами, за ней ходили толпы фоторепортеров, газеты писали: "Родилась новая советская кинозвезда".
Потом были "104 страницы про любовь". Принятый "Мосфильмом" сценарий по пьесе Э.Радзинского "Еще раз про любовь" был отвергнут редакционной комиссией Госкино как... пошлый, аморальный. "Вы хороший режиссер. Найдите другой сценарий, и мы вас немедленно запустим", - сказал Романов. Мои споры с ним ни к чему не привели, не помогло даже то, что главную роль будет играть Татьяна Доронина, которая ему очень нравилась. Более полугода я обивал пороги Госкино. Поклялся В.Е. Баскакову, первому заместителю председателя Госкино, что я не сниму пошлую картину, и он втайне от Романова разрешил нам начать работу... Успех фильма был феноменальным. Огромные очереди в кассах кинотеатров. Около 40 млн. зрителей в прокате. А в Колумбии на Международном кинофестивале фильм был удостоен премии "За мастерство режиссуры и высокие моральные качества".
Экранизируя на "Ленфильме" пьесу С. Алешина "Все остается людям", на главную роль я пригласил великого актера Николая Черкасова. Николай Константинович с радостью принял предложение: он не снимался уже пять лет. Я снял кинопробы Черкасова на роль академика Дронова, Андрея Попова - на роль священника отца Серафима, Элины Быстрицкой - на роль Румянцевой... И вдруг худсовет не утверждает Черкасова.
- Черкасов - творческий труп, - заявил один из членов худсовета. Его поддержали другие.
Я был в шоке. Пришлось бороться за право снимать Черкасова. Меня поддержал Георгий Товстоногов, который был в то время главой ВТО Ленинграда. Фильм запустили в производство с условием просмотра первого материала. К счастью, Черкасов и я выдержали экзамен, и съемки разрешили продолжать.
Первоначально с предложением экранизировать пьесу С.Алешина "Все остается людям" я обратился к родному "Мосфильму". И.А. Пырьев, у которого я работал ассистентом на картинах "Секретарь райкома" и "В 6 часов вечера после войны", сказал, что сценарий "Все остается людям" - сплошная болтовня, нет кинематографического действия. Его поддержал режиссер Е. Дзиган, поставивший "Мы из Кронштадта". Сценарий не приняли. Но драматург С.Алешин сумел договорится о запуске картины с директором "Ленфильма". Хотя готовый фильм без поправок был принят худсоветом, перепуганный директор "Ленфильма" потребовал вырезать ключевой эпизод, где шел идейный спор академика Дронова со священником, в котором побеждал... священник. Разве такое могло быть в те годы? "При сдаче фильма первому секретарю Ленинградского обкома товарищу Толстикову я буду уволен. Вот и делай людям добро, - грустно сказал мне директор "Ленфильма" Киселев. Но после просмотра фильма в Смольном Толстиков (это он решал, отправлять фильм для сдачи в Госкино или класть на полку) заявил: "Я поздравляю вас, товарищ Киселев! Прекрасный фильм. Замечательный Черкасов! Я узнаю старый "Ленфильм" времен "Чапаева" и "Депутата Балтики".
Когда судьба фильма еще не была решена, я неожиданно встретился в коридоре "Мосфильма" с грозным Иваном Пырьевым. Опираясь на палку, он шел ко мне. Остановился: "Подойди ко мне, Жора!". Я подошел. Он обнял меня: "Я посмотрел твою картину с Черкасовым. Сидел в зале один, а на финале фильма разрыдался. Ты сделал прекрасную картину. Мы тебя принимаем в Союз кинематографистов" (он в то время был председателем Союза).
А через несколько дней А.В. Романов сообщил мне, что фильм "Все остается людям" очень понравился Н.С.Хрущеву. Правда, когда автор сценария "Все остается людям" Самуил Алешин, я и Черкасов были представлены на Ленинскую премию, премию дали только Черкасову. Дух борьбы с космополитами еще витал в умах ответственных чиновников.
"Если бы меня спросили, какая из моих ролей доставила мне наибольшую творческую и человеческую радость, я бы, не задумываясь, ответил: академик Дронов из кинофильма "Все остается людям", - писал Черкасов в 1964 году.
Незабываемой стала работа над фильмом "Посол Советского Союза" по пьесе А. и П. Тур о выдающемся советском дипломате Александре Коллонтай. Встреча с удивительными актерами Юлей Борисовой и Анатолием Кторовым, исполняющими главные роли, навсегда осталась в моей памяти.
Однако помню и такое. Сдаю картину в Госкино. Председатель Госкино А.В. Романов принял ее прекрасно. И вдруг как бы невзначай, он просит меня исключить из финала документальные кадры Парада Победы на Красной площади с принимающим парад Г.К. Жуковым. Еще продолжалась многолетняя опала над маршалом. И Парад Победы на экранах практически не показывался.
- Разве вы не знаете, что Жуков бонапартист, что он готовил свержение советского правительства? - строго спросил председатель Госкино.
- Я знаю, что он герой войны. Любимец армии и народа.
- Мы не примем фильм, пока вы не исключите Парад Победы.
Я отказался исключить исторические кадры. Через месяц меня вновь вызвал А.В. Романов, кстати говоря, один из лучших председателей Госкино, и сообщил, что в ЦК "Посол Советского Союза" получил положительную оценку и Парад Победы разрешили оставить. Я горжусь тем, что маршал Г.К. Жуков выразил мне свою благодарность "за смелость и принципиальность в отстаивании кадров парада". На всю жизнь запомнились слова Георгия Константиновича после просмотра фильма: "Не забыла меня еще Россия!"
Можно рассказать истории создания других фильмов, о моей борьбе с равнодушными перестраховщиками-редакторами и чиновниками. Вот пример уже из демократических времен, когда для меня и, пожалуй, для всего старшего поколения кинематографистов наступили непреодолимые трудности, более сложные, чем в советские времена.
Вот уже четыре года, как мы с писателем С. Алешиным закончили сценарий фильма "Влюбленный Булгаков" ("Весь я не умру") - о жизни и любви великого русского писателя Михаила Булгакова, о его времени. Среди действующих лиц - Есенин, Ахматова, Пастернак, Мандельштам, Станиславский, Немирович-Данченко, Эрдман, Сталин. И хотя руководство Госкино положительно отнеслось к нашему проекту, судьба фильма не решена. Если честно, я устал от этой борьбы. Известно, что за все годы перестройки не создано ни одного фильма о великих писателях, военачальниках, ученых, выдающихся деятелях культуры и науки России. С кого же брать пример молодому поколению?
Недавно исполнилось 110 лет со дня рождения Михаила Булгакова, любимого писателя России и мира. Как бы хотелось снять фильм о его жизни...