- Вы - профессиональный дипломат - предпочли журналистику. Так больше шансов стать известной личностью?
- В 1991 году мне казалось, что журналистика свободна от "приватизаторов" и далека от госорганов управления. Глава МИДа Андрей Козырев приглашал меня советником министра. Но я не видел смысла работать в госаппарате, где так низко упал статус дипломата. В итоге выбрал "Московские новости". Это была влиятельная газета с большим тиражом.
- В 1991 году Ельцин стал победителем. Но не слишком ли дорого заплатила страна за его победу?
- Мне жаль его как человека. Но петь панегирики, как это делало большинство после смерти Ельцина, называть его великим освободителем - неправильно. Как-то уже забылось, что со страной творилось в 90-е годы. И я счел необходимым сказать об этом в дни прощания с Ельциным в своей программе "Постскриптум".
- Вы как современник Ельцина что хотели бы сказать о том отрезке истории страны?
- Преобразования осуществляли люди, которые ни о каком процветании России не помышляли. Государство действовало у них в подчинении. Я часто критиковал гайдаровские реформы. Если бы довели их до конца, то страна должна была погибнуть. Я беседовал со многими компетентными людьми - например, с нобелевским лауреатом Жозефом Штиглицем. Он сказал, что это были катастрофические реформы.
- Вы хотите навязать свою точку зрения телезрителям?
- Такие программы, как "Постскриптум" на ТВЦ, формируют политическое и информационное поле в стране. С самого начала для себя я поставил задачу - сделать телепрограмму влияния. С позиций защиты государственных интересов и своего Отечества, как я это понимаю. Передача как информпродукт меня никогда не интересовала.
- И вы знаете, как и на кого "Постскриптум" влияет?
- Оценить конкретное влияние телепрограммы очень сложно. Нет таких показателей. Есть рейтинги и доля зрителей, которые смотрят передачу. С этих позиций "Постскриптум" абсолютно сравним с аналогичными программами Первого, ВГТРК и НТВ. Могу утверждать, что "Постскриптум" смотрит вся политэлита. Когда в субботу выпускаешь сюжет, а в воскресенье и понедельник это бурно обсуждается во властных структурах, что бывало не раз, значит, программа влиятельна.
- В обойме антигероев вашей программы есть много персонажей уровня министров Кудрина, Грефа и других. Путина вы не критикуете. табу?
- К президенту я отношусь позитивно. Очевидно, что Путину нужна не только власть и место в истории. Ему еще важна и та страна, в которой он является президентом. Но я согласен не со всеми принимаемыми решениями. Когда пришел к власти Саакашвили, было все ясно. Я тогда выступил с очень резкими сюжетами. Пытался доказать: чем раньше мы перейдем к жесткой линии по отношению к Грузии, тем будет лучше для России. Но тогда была другая официальная линия премьера Касьянова под вывеской "Мы хотим дружить с Грузией". Я три года занимался критикой этой линии. То же с Украиной.
- Министры, вами критикуемые, - на своих местах. В том числе Зурабов. Почему Путин за него так держится?
- По-моему, когда Путин утверждал Зурабова на эту должность, он дал ему некие гарантии поддержки, объективно понимая, что социалка - "расстрельная" область. Президент очень лоялен к назначенным им кадрам и старается не разбрасываться людьми. Наверное, сказываются еще особенности личных отношений. Есть и группа интересов, и, полагаю, Зурабов - часть этой группы. Смесь довольно сложная.
- Вы производите впечатление уверенного в себе человека. Вам не свойственны мучительный выбор пути, перемена убеждений?
- Каждому свойственно сомневаться, особенно если он мыслит и уважает сам себя. Программу "Постскриптум" смотрят миллионы, и я должен быть уверен в том, что говорю. Это должно быть искренно и правдиво.
- Советскую историю российское телевидение выставляет, как правило, в черно-белом ракурсе. Что бы вы сами взяли из того советского прошлого для нашей действительности?
- Политическая надстройка партии большевиков была порочной. Но система соцобеспечения - вот здесь я хотел бы, чтобы Россия поучилась тому, что было создано в советское время. Та же базовая бесплатная медицина. Образование не уступало западной системе. Знаю я многих выпускников и Гарварда, и Кембриджа, и Оксфорда - наша интеллектуальная элита им не уступает.
Когда слышу, например, от Чубайса о проклятой советской системе, искренне возмущаюсь: но ведь ты вырос в ней, получил образование и стал таким "умным" самостоятельным руководителем! Но разве эти чубайсы и гайдары что-то построили сами? Бурейскую ГЭС запустили? Но эта станция была заложена в советские времена - это советское наследие. Кто и что создал нового? Покажите хоть одну крупную электростанцию или современный Магнитогорск. И если была такая отвратительная система, что же вы до сих пор делите?
- Есть партии, которым вы симпатизируете? Или идеи, которые особенно греют?
- Я социальный консерватор. У страны должна быть социально ориентированная экономика. А макроэкономические показатели и уровень конкурентоспособности - не главные индикаторы успешности. Консерватизм - это постоянство общества. Прогресс сам по себе еще не благо. Благим является тот прогресс, который имеет общественную направленность. Иначе мы придем в жутковатый мир антиутопии.
- Из-за ваших радикальных взглядов у программы "Постскриптум" не бывает трений с руководством ТВЦ?
- Есть разные подходы к некоторым вещам. Я стараюсь убеждать в правоте своих позиций. Но никаких поползновений на "Постскриптум" нет. Это было бы глупо, поскольку программу надо закрывать тогда, когда она непопулярна.
ВИЗИТНАЯ КАРТОЧКА
ПУШКОВ Алексей родился 10 августа 1954 году в Москве. Кандидат исторических наук. Постоянный эксперт Мирового экономического форума (Давос, Швейцария). Член общественного совета по внешней и оборонной политике. Окончил историко-дипломатический факультет МГИМО. В 1980-х - старший референт, редактор в журнале "Проблемы мира и социализма" (Прага, ЧССР), консультант Международного отдела ЦК КПСС. В 90-х гг. - зам. главного редактора "Московских новостей". С 1998-го - автор и ведущий программы "Постскриптум" на телеканале ТВЦ. Женат. Воспитывает дочь.