- Олег Орестович, какие права человека нарушаются в России чаще всего?
- По международной
- Олег Орестович, какие права человека нарушаются в России чаще всего?
- По международной классификации, права граждан делятся на 5 групп: экономические, социальные, культурные, гражданские и политические. Так вот, права россиян нарушаются во всем этом спектре. А наибольшее количество поступающих к нам заявлений - до 40 процентов - по поводу нарушения прав граждан на правосудие. Не соблюдаются законные сроки проведения суда, необоснованно возбуждаются уголовные дела, допускаются неправомерные действия при обысках, много жалоб из следственных изоляторов, из колоний, тюрем.
- Богатые люди к вам за помощью обращаются?
- Нет. Они сами решают свои проблемы, у них есть возможность нанимать дорогостоящих адвокатов. К нам, как правило, идут люди обездоленные, от которых отвернулись и местные власти, и милиция, и прокуратура, и суд. У нас люди ищут последней защиты.
- Вы говорили, что с властью нужно сотрудничать. Как часто вам приходится встречаться с президентом, о чем говорите с ним?
- С Ельциным была одна официальная встреча и одна полуофициальная. На официальной я пояснил ему смысл существования института уполномоченного по правам человека. Просил у него помощи и поддержки. Он все понял и поддержал нас. Встречался и с Владимиром Владимировичем Путиным. С ним разговаривать было легко, ведь он по образованию юрист. Я изложил ему наши проблемы...
- Если бы предоставилась возможность еще раз встретиться с президентом, о чем бы на этот раз говорили?
- Я бы остановился на некоторых особенностях ситуации с правами человека. В России наметился экономический рост. Однако на жизни простых людей это пока не сказалось. Во всяком случае, за пределами Москвы. У нас ведь почти треть населения живет за чертой бедности. Мы получаем более двух тысяч жалоб ежемесячно, и этот поток увеличивается. Но это, в общем, и неплохо, ибо свидетельствует о социальной активности населения, о его способности бороться за свои права. Уверен: чем лучше и результативней мы будем работать, тем больше будет к нам поступать обращений.
- Трудно поверить, что с вашим немногочисленным аппаратом вы сможете справиться со все возрастающим потоком жалоб.
- Во-первых, не все заявления принимаются к рассмотрению. Бывает, мы просто разъясняем гражданину, какие средства он может сам использовать, защищая свои права. Во-вторых, направляем жалобы в органы, которые способны помочь людям в решении тех или иных проблем. В таких случаях наши сотрудники требуют конкретных ответов, а иногда мы просим наказать чиновников, которые упорно отмалчиваются. Из тех обращений, которые принимаем к своему рассмотрению, положительного результата удается достичь примерно в 20 процентах случаев. Когда выступаем по собственной инициативе, результаты более высокие. Например, можно изменить всего одну строчку в законе или отменить неверное правительственное решение и тем самым помочь миллионам людей.
Есть еще и такая проблема. Раньше каждый областной центр нашей страны был связан с Москвой авиационным и железнодорожным транспортом. За исключением некоторых регионов Севера и Дальнего Востока, где нет железной дороги. Каждый областной центр имел транспортную связь с любым своим районом, в каждом районе имелась своя автобусная сеть. Теперь множество рейсов отменены. Больные не могут добраться до поликлиники - автомобилей-то у большинства нет, особенно в сельской глубинке. А летать самолетами кто сейчас имеет возможность? Цены высокие! Это очень важная государственная проблема.
- Скажите, сейчас есть в России "узники совести"?
- Официальной информации об этом у меня нет. Что касается гонений на экологов или проявлений шпиономании, когда научных работников обвиняют в разглашении государственных секретов... Я лично считаю, что преследование Никитина и Пасько не имеет законных оснований. Журналисты описали то, что видели, все это опубликовано в печати. При чем тут государственная тайна? Разве у нас нет экологических проблем? Я буду готовить доклад "Экология и права человека".
- Не боитесь оказаться в компании с тем же Пасько?
- Надеюсь, что нет. Я бывал в скандинавских странах и точно знаю: наш Север их очень беспокоит. Когда приехал в Северодвинск Архангельской области, был поражен: там здоровыми рождаются только 3 процента детей. Разве можно обвинять людей, которые призывают: "Обратите внимание на экологию, вы же наносите вред собственному народу!" Увы, нас даже Чернобыль немногому научил. Таких людей нужно защищать, а не называть преступниками. Меня порой поражает упорство следствия, суда. Из-за этого мы только авторитет теряем в глазах мирового сообщества.
- Вас не тревожит, что в последнее время количество обращений россиян в Европейский суд увеличилось?
- Совсем не беспокоит. Это нормально. В Европейский суд обращаются и французы, и итальянцы, и граждане других стран.
- А не кажется ли вам, что в правозащитной деятельности у нас есть некий перекос? Часто мы озабочены не правами жертв преступлений и защитой безопасности свидетелей, а лишь плохими условиями для отбывающих наказание злодеев...
- Несомненно, проблема здесь есть. И потому наш следующий доклад будет начинаться с раздела о жертвах террористических актов и преступлений. Таких жертв у нас в стране ежегодно около двух миллионов. Гигантское количество!..
- Как вы относитесь к работе приставкинской комиссии по помилованиям при президенте?
- В целом положительно. Но я думаю, что средства массовой информации сделали не совсем верный акцент. Эта комиссия - общественная. Она сама по себе никого не милует. По Конституции имеет право миловать только президент. Прежде чем документы попадают к президенту, они проходят не только через комиссию Приставкина, но и через управление по вопросам помилования в администрации президента, где заседают именно чиновники. А потому попытка пополнить комиссию Приставкина представителями Минюста и прокуратуры выглядит бессмысленной. В комиссии заседают люди, которых называют "совестью нации", их общественный авторитет высок. Но их решения - это лишь совет, как лучше поступить. Если есть сомнения, администрация президента вправе обратиться дополнительно к самым квалифицированным юристам. Но в общественном мнении сложился стереотип: всех милует Приставкин, комиссия, а не президент. Тем не менее считаться с мнением комиссии нужно. Иначе нет смысла в ее работе.
- Миловать злостных преступников - не односторонняя ли это гуманность?
- Такая необходимость возникает нередко. У нас очень жесткие меры наказания. Когда я посещаю колонии для несовершеннолетних, мне становится больно. Как правило, в таких колониях находятся дети бедных родителей. Детей крупных чиновников я там не видел...