.jpg)
Игорь Сечин и европейские участники Веронского форума выступили против американских санкций
Глава «Роснефти» Игорь Сечин выступил с ключевым докладом на XI Евразийском экономическом форуме в городе Вероне. Главной темой форума стала «Экономика доверия и дипломатия бизнеса от Атлантики до Тихого океана».
В Италии собрались представители европейских деловых кругов, политические и общественные деятели, дипломаты, эксперты. В пленарной сессии помимо главы «Роснефти» приняли участие глава BP Роберт Дадли, президент Фонда международного сотрудничества, экс-глава Совета министров Италии Романо Проди, главный исполнительный директор Glencore Айван Глазенберг, главный исполнительный директор Trafigura Джереми Вейр, а также управляющий директор Восточного комитета германской экономики Михаэль Хармс.
Игорь Сечин отметил высокую значимость обсуждаемых на форуме вопросов и актуальность выбранной темы, а также подчеркнул особую роль веронской площадки для дискуссии о насущных проблемах евразийской энергетической безопасности. «Мы являемся свидетелями исторического времени для мировой энергетической отрасли, — заявил глава «Роснефти». — Через несколько месяцев мы станем свидетелями пятилетнего юбилея незаконных с точки зрения применимого международного права санкций в отношении Российской Федерации. Через 10 дней мы увидим в действии санкции в отношении Ирана — хотя, судя по динамике рынка нефти, есть вероятность, что администрирование санкций будет предполагать целый ряд исключений для отдельных партнеров США». По мнению Игоря Сечина, сегодняшние реалии мировой экономической политики резко расходятся с созидательной работой по построению общих интересов «экономики доверия».
За прошедший год произошли качественные изменения как на самих энергетических рынках, так и вокруг них. В плане ценовой конъюнктуры ситуация в чем-то улучшилась, но задача формирования инструментов устойчивого функционирования и развития энергетических рынков по-прежнему не решена.
Свое выступление Сечин начал с наиболее острого на сегодняшний день вопроса — торговых ограничений и санкций, которые во многом стали инструментом борьбы со стороны США за долю на ключевых мировых рынках. «Современный феномен санкций еще подлежит пристальному изучению. На сегодня они стали настолько многообразны, так быстро нарастают, что приобретают новое качество. Представляется, что мы имеем дело с возникновением и развитием мер неэкономического, неюридического (с точки зрения противоречия принципам международного права), трансграничного воздействия на произвольно выбираемые страны или компании с целью изменения их позиций на рынке в пользу инициаторов этих мер, ослабления конкурентов, достижения изменений политического и/или поведенческого характера и других выгод».
Доказательством этого, по мнению Сечина, является выбор попавших под санкции отраслей — энергетика, металлургия и военно-техническое сотрудничество, банковская сфера. Это основные отрасли, в которых Россия и США являются прямыми конкурентами на ряде ключевых региональных рынков.
«Анализ оснований введения санкций позволяет сделать вывод, что их применение фактически является скорее инструментом оказания давления на отдельные государства в целях принуждения к изменению их внутренней и внешней политики в односторонних интересах, нежели мерой международно-правовой ответственности в отношении хозяйствующих субъектов», — отметил глава «Роснефти». Действительно, американский регулятор прямо указывает (указ президента США № 13660), что вводимые ограничения являются не наказанием компаний — субъектов рынка за конкретные действия, а способом оказания давления и увеличения издержек для России, пока она не откажется от текущего политического курса.
Ярким примером также стало решение Европейского суда от 13 сентября 2018 года по делу об оспаривании «Роснефтью» принятых санкций, в котором фактически признано верховенство политической конъюнктуры над международным принципом верховенства права. В своем решении суд подтвердил обоснованность введения санкций с целью «воздействия на интересы в бюджетообразующей нефтяной отрасли для снижения возможности России угрожать странам, зависящим от нее с точки зрения поставок энергоносителей». Санкции, по словам Игоря Сечина, должны относиться к конкретным фактам, нарушениям со стороны лица, подвергающегося ограничениям. Но ничего этого нет в арсенале западной Фемиды, при этом ограничения на деятельность «Роснефти» постоянно расширяются.
«На мой взгляд, налицо не санкции, а «казначейские войны» с намеренно невнятными, часто двусмысленными формулировками. Произвол в их применении уже стал очевидным для всех», — заявил Сечин. Концепция, методы и непродуктивность такого подхода для мировой экономики давно известны. Можно вспомнить здесь книгу Хуана Зарате «Война казначейства: начало новой эры финансовой борьбы». Будучи высокопоставленным чиновником в администрации США, Зарате был свидетелем того, как проводилась политика финансового обескровливания противников американских интересов. Только сегодня эта политика применяется не как инструмент борьбы с терроризмом, а как средство конкурентной борьбы. По словам Сечина, односторонним ограничениям уже подверглось около трети мировых запасов и пятой части мировой добычи нефти, что является безусловным антирекордом.
«Санкции без необходимых решений Совета Безопасности ООН превратились в рутинный инструмент, находящийся, по сути, в руках одной страны, а не мирового сообщества, — заявил глава «Роснефти». — Отдельные субъекты рынка и целые страны фактически являются заложниками ситуации. В этих условиях нет места равному диалогу, и единственный совет, который я могу дать нашим партнерам, — приготовьтесь к диктату. Результатом политики односторонних санкций станет потеря значительной части суверенитета и контроля над своей экономической, энергетической политикой многими участниками рынка».
Этот вывод очевиден при анализе «цены» санкций и их бенефициаров. Так, на США пришлось лишь около 0,6% потерь от введенных против России санкций, в то время как на Германию — 40%. Причем, по мнению Сечина, в ряде секторов — сланцевая добыча, экспорт вооружения — американская экономика скорее прагматично выиграла за счет вводимых против других стран санкций. «Стоит задаться вопросом, — заявил глава «Роснефти», — не было ли это простой формой поддержки внутреннего производителя за счет мирового сообщества?»
Ранее Сечин уже отмечал факт выхода Total с существенными потерями из одного из крупнейших газовых проектов в мире — «Южный Парс — 11», а эффект от обсуждаемого в настоящий момент отказа всех европейских компаний от работы с иранскими партнерами, включая, возможно, полный запрет на импорт иранской нефти с 5 ноября 2018 года, может иметь самые серьезные последствия для всей европейской экономики.
Санкционная риторика негативно сказывается и на финансовых рынках, осложняя движение капиталов и увеличивая стоимость привлечения инвестиций. «Это могло стать одной из причин замены давно ожидавшегося IPO Saudi Aramco на сделку по приобретению саудовской нефтехимической компании SABIC, — отметил глава «Роснефти». — Хотя мы все же верим в успешность запланированной руководством Саудовской Аравии сделки по выводу компании на публичные рынки».
Позицию главы «Роснефти» поддержали другие участники дискуссии. Так, по мнению экс-главы Совета министров Италии Романо Проди, в результате санкционной политики США европейские страны могут оказаться главными потерпевшими. Текущая динамика европейского товарооборота уже сегодня свидетельствует о том, что Европа движется к самоизоляции, отметил Проди. При этом, если другие участники рынка в той или иной степени могут компенсировать издержки от введения санкций (Россия — за счет разворота на Восток, а Соединенные Штаты — за счет протекционизма), то у Европы, по сути дела, такой возможности нет.
«Возрастающая волатильность рынка — это объективная реальность, и будет все больше — я не буду говорить «спекуляций», но все больше неопределенностей. Вот эта возрастающая волатильность сегодня негативно отражается на компаниях. И, как здесь уже отмечалось, существуют определенные ограничения в плане потоков сырой нефти. Они обусловлены теми механизмами, которые нарушают равновесие на рынке, и может возникнуть цепная реакция, когда будут вводиться новые ограничения, и в качестве ответа на них будут приниматься контрмеры», — заявил глава Glencore Айван Глазенберг.
Президент BP Роберт Дадли, в свою очередь, подчеркнул, что состояние рынков нефти в условиях санкций создает риски для мировой экономики. По его словам, к 2040 году спрос на энергоносители будет значительно выше, чем сейчас. «Это сопоставимо с тем, как если бы новая Европа или новый Китай вдруг вышли бы на рынок в качестве потребителей. Поэтому энергетическая отрасль остро нуждается в инвестициях, чтобы иметь возможность обеспечить этот растущий спрос», — сказал Дадли. Однако в текущих условиях возрастающей неопределенности эксперты предрекают скорее сокращение добычи. «Мы не знаем, как американские санкции повлияют на ситуацию с иранской нефтью, но, по имеющимся данным, будет иметь место снижение на 1 млн баррелей каждый день», — заявил глава BP. Это, по его мнению, создает риски для мировой экономики, поэтому вопрос санкций, уверен он, требует скорейшего решения.
Итальянцы все как один высказывались против санкций. Так, мэр Вероны Федерико Сбоарина указал, что Италия уже немало потеряла от санкций. Вице-премьер, министр внутренних дел Италии Маттео Сальвини заявил, что устранять противоречия между странами нужно «в спокойной обстановке, за столом переговоров, без войн и санкций». Президент Ассоциации «Познаем Евразию» и председатель совета директоров банка «Интеза» Антонио Фаллико призвал срочно перейти от слов к делу: предложил итальянским властям проголосовать за отмену санкций. По словам Фаллико, Европа не стремится создавать собственную геополитическую стратегию для защиты своих экономических интересов, которые не совпадают с интересами США. «В течение трех лет в Европе и Италии мы приветствовали заявления различных правительств, среди которых и итальянское, против американских и европейских санкций в отношении России, но они периодически и автоматически продлеваются до сих пор, — отметил он. — Мы должны предпринять все возможное для отмены санкций в Европе и ожидаем, что правительство Италии в Европейском совете 13-14 декабря сможет поделиться с другими странами своим отношением к санкциям и не поддержит их механическое продление».
По имеющимся оценкам экспертов, текущий спрос и предложение жидких углеводородов на мировом рынке в целом сбалансированы на уровне порядка 100 млн баррелей в сутки. Однако сохранение стабильности и баланса нельзя назвать долгосрочным трендом, так как на нефтяном рынке пока не сформированы инструменты обеспечения такой стабильности.
По мнению Игоря Сечина, уже в краткосрочном периоде «казначейские войны» США могут привести к серьезной разбалансировке нефтяного рынка. «Добавьте к этим действиям вызванную американской администрацией нестабильную ситуацию в Ливии, — отметил глава «Роснефти», — связанное с санкциями сокращение добычи в Венесуэле, неопределенность в отношении иранского рынка».
Согласно последним оценкам, снижение предложения нефти в IV квартале этого года могло составить до 2 млн баррелей в сутки. А на днях пришли новости о беспрецедентном объеме нефти, который Иран планирует направить в порт Далянь в КНР: по имеющейся информации, речь идет о настоящей армаде танкеров с грузом более 20 млн баррелей в октябре-ноябре этого года, хотя обычные месячные объемы составляют 1-3 млн баррелей.
«К такой ситуации, — отметил Сечин, — приводит непонимание работы рыночных механизмов мирового рынка нефти и отсутствие желания учитывать интересы стран — потребителей нефти со стороны ведущей на сегодня экономики мира. Судя по всему, США имеют собственное видение своей роли в этом процессе, с удовольствием вживаются в роль регулятора мирового рынка нефти, руководствуясь при этом далеко не рыночными методами и собственными, далеко не бескорыстными интересами».
Глава «Роснефти» подчеркнул, что ОПЕК снизила долю на мировом рынке нефти фактически в пользу американской сланцевой отрасли. В итоге снижение добычи ОПЕК+ составило порядка 2 млн баррелей в сутки к апрелю 2017 года, в то время как добыча по сланцевым проектам в США увеличилась на 2,2 млн баррелей в сутки. Более того, США намерены стать крупным экспортером нефти. «Фактически, — утверждает Сечин, — мы можем говорить о возникновении конструкции US-PEC, тем более что с учетом недавних событий глубину взаимоотношений США и Саудовской Аравии трудно переоценить». Состоявшийся в мае прошлого года визит Дональда Трампа в Саудовскую Аравию завершился подписанием контрактов и соглашений на сумму свыше 300 млрд долларов в энергетике и военном сотрудничестве и заверениями о создании в США многих тысяч рабочих мест. «Можно предположить, что крайне прагматичная повестка будет двигателем этих отношений и в будущем, — отметил глава «Роснефти». — Неудивительно, что даже опытные эксперты начинают апеллировать к необоснованным надеждам на то, что санкции не повлияют на ввод новых мощностей, хотя пример выхода Total из проектов в Иране, а также санкции США против Венесуэлы, нестабильность в Ливии, Сирии и других регионах препятствуют вводу новых проектов».
Большую роль, по мнению Сечина, играют также многочисленные финансовые ограничения, выдвинутые для финансирования новых проектов отрасли. В этой связи он опроверг мнение аналитиков американского банка Goldman Sachs, которые полагают, что санкционная риторика не приведет к росту цены нефти, поскольку ОПЕК и Россия, а также сланцевые производители в самих США смогут ввести новые добывающие мощности. Такая оценка, по его словам, является «лишь оправданием аналитиками банка его инвестиционной политики».
Согласно последним данным Агентства энергетической информации департамента энергетики США, уровень свободных мощностей в странах ОПЕК не превышает 1,4 млн баррелей в сутки. При этом практически весь этот объем — около 1,3 млн баррелей в сутки — приходится на Саудовскую Аравию.
Сегодняшний уровень свободных мощностей — самый низкий за десятилетие, и есть прямая угроза, что он не сможет возместить добычные мощности, выбывающие в основном по вине администрации США. «Мы уже наблюдали резкий рост нефтяных цен, в значительной мере вызванный опасениями подобного развития событий. Любое дополнительное внешнее негативное событие (а история отрасли показывает, что их вероятность нельзя исключать) может привести к новому резкому росту цены на нефть, который усилит риски для мировой экономики и завершит цикл экономического роста последнего десятилетия», — предостерег Сечин. «В этом не заинтересованы ни потребители, ни сами производители. От этого проиграют все, и прежде всего Китай и Индия, а также беднейшие страны-потребители, но расплачиваться в конечном итоге будет также и американский, и европейский потребитель», — резюмировал глава «Роснефти».
До последнего времени взаимовыгодное глобальное сотрудничество позволяло реализовать так называемую стратегию роста win — win, где в той или иной мере выигрывали все участники мировой экономической системы. Объемы безбарьерной мировой торговли за последние 30 лет выросли на 65%: с 11,1 до 18,3 трлн долларов, что способствовало устойчивому глобальному росту. Теперь же, уверяет Сечин, действия США воплощают кардинально другую стратегию — win — lose (победитель — проигравший), где протекционизм дает свои, временные и исключительно односторонние выгоды. Со стороны американцев мы видим четкую линию, направленную на поддержание собственного рынка. Применительно к сланцевой добыче высокая долговая нагрузка добывающих компаний была сокращена за счет устранения конкурентов посредством введения санкций и роста цены на нефть.
«Налицо явный конфликт интересов, — констатировал глава «Роснефти», — когда США, на протяжении десятилетий выступающие в роли приверженцев рыночной экономики, начинают смешивать взятую на себя роль регулятора с собственными торговыми, экономическими и политическими интересами». Однако история учит нас, что у такого рода политики есть и обратная сторона. Так, эпоха национального протекционизма в конце XIX и начале XX века привела к значительной монополизации экономик, за что в конечном итоге пришлось расплачиваться как конечным потребителям, которые были вынуждены платить более высокую цену, так и странам, которые из-за ограничения конкуренции потеряли важный двигатель технологического прогресса и инноваций.
Сейчас ряд международных компаний оценивает рост затрат от торговых войн для конечных потребителей по всему миру в 10-15%. Кроме того, по оценкам ведущих мировых экономистов, торговые войны будут стоить мировому ВВП 0,5-0,8% — порядка 400-700 млрд долларов в год. «Де-факто можно констатировать, что страна, которая была двигателем мировой экономики, теперь стала ее тормозом», — отметил Сечин.
Применение США протекционистской стратегии уже вызвало эффект бумеранга: в ответ на введение Америкой заградительных импортных пошлин на ряд китайских товаров Китай ввел импортные пошлины на ряд американских товаров, включая СПГ. В настоящее время в США строятся заводы по сжижению СПГ суммарной мощностью около 60 млн тонн в год, большую часть объемов с которых планировалось поставлять на растущий рынок КНР. «Переориентация этих объемов на другие рынки приведет не только к усилению конкуренции, но также к росту расходов для американских производителей, — подчеркнул глава «Роснефти». — В результате мы наблюдаем эффект кусающей себя за хвост змеи. Обратное воздействие на американскую экономику мер, реализуемых администрацией Дональда Трампа на мировой торговой арене, скорее всего, на среднесрочном горизонте закончится прекращением этапа высоких темпов экономического роста американской экономики и подведет черту под текущим экономическим циклом».
.jpg)
Несмотря на сравнительно невысокую зависимость экономики США от внешней торговли (доля экспорта в ВВП не превышает 15% при среднемировом показателе в 26%), США в значительной степени зависят от готовности других стран финансировать гигантский дефицит американского бюджета. Так, сейчас около четверти внешнего долга США приходится на страны, на которые США уже наложили различные торговые или санкционные ограничения, что сузит их возможности по его дальнейшему увеличению (а с учетом Евросоюза — ведь администрация США предъявляет претензии и к своим европейским партнерам — эта доля приближается к 50%).
«Уверен, что взаимовыгодные связи по модели win — win будут продолжать успешно развиваться, в то время как дальнейшее масштабирование санкционных ограничений, как ни парадоксально, ограничивает сами Соединенные Штаты, — заявил Сечин, — так как односторонний отказ от соблюдения ими норм международного права и нежелание соблюдать решения международных институтов, демонстративный выход из соглашений или требование их пересмотра исключительно в своих интересах делает их все менее надежным и равноправным партнером и в конечном итоге приводит к потере доверия к ним со стороны других стран. Потеря доверия к США — это еще один пример того, что весь остальной мир, то есть более 95% населения планеты, уже ищет альтернативу сложившейся модели. Считаю, что нам нужна система взаимного диалога, построенного на основе доверия и уважения».
Говоря о текущем уровне цены на нефть, Сечин отметил, что он является комфортным для «Роснефти» и в целом во многом отражает имеющийся баланс спроса и предложения. Вопрос в том, как скоро произойдет падение спроса на нефть. Практически все прогнозы предусматривают в перспективе 2030-2040 годов рост спроса на черное золото по сравнению с текущим уровнем. Однако необходимо разделить краткосрочные и долгосрочные факторы воздействия на спрос.
Отраслевые эксперты ожидают, что спрос в 2040 году будет выше уровня потребления в 2016-2017 годах, при этом ключевым драйвером роста мирового спроса на нефть станет нефтехимия.
Также увеличится спрос на нефть в развивающихся странах по мере роста благосостояния и увеличения автомобильного парка.
В этой связи Сечин в очередной раз предостерег европейцев от излишнего оптимизма в отношении перспектив электромобилей. «Хотя мы можем только приветствовать развитие экологически чистого транспорта, следует отметить, что стоимость энергетической инфраструктуры и затраты на эксплуатацию электротранспорта все еще сильно зависят от государственных субсидий. Также необходимо помнить, что выработка электроэнергии требует ресурсов, и если для этого будет широко использоваться уголь, то весь положительный экологический эффект от электромобилей будет утерян», — отметил глава «Роснефти».
Вместе с тем в долгосрочной перспективе существуют опасения, что политика в области изменения климата, ограничивающая сжигание ископаемого топлива, или сколько-нибудь существенный прогресс в области аккумуляторных батарей способны значительно ускорить достижение пика спроса на нефть. Однако даже по прогнозу Международного энергетического агентства (МЭА), доля возобновляемых источников энергии в структуре мирового энергопотребления в 2040 году не превысит 20%, увеличившись всего на 6 процентных пунктов по сравнению с уровнем 2016 года, и ископаемые виды топлива в целом должны будут обеспечить более трех четвертей потребляемых энергоресурсов.
Поэтому применительно к рынку нефти главным вызовом предстоящих десятилетий является не гипотетический пик спроса, а гарантии доступных объемов жидких углеводородов в среднесрочной и долгосрочной перспективе. Сечин призвал обратить внимание на необходимость в предстоящие годы восполнять новыми ресурсами выбывающие старые мощности — в объеме до 40 млн баррелей в сутки к 2040 году, что потребует стабильного и масштабного притока инвестиций в отрасль. Нефть и газ, по его словам, останутся стержнем мировой энергетики и экономики в обозримой перспективе. Это мнение разделяет и генеральный секретарь ОПЕК Мохаммед Баркиндо, назвавший именно проблему недоинвестирования одной из самых больших и наиболее острых проблем, стоящих в настоящее время перед нефтяной отраслью.
Снижение инвестиций в отрасль в связи с падением цен на нефть в 2014-2017 годах будет иметь серьезные последствия. Динамика инвестиций ведущих мировых нефтегазовых компаний (мейджоров) показывает, что они в 2017 году практически вдвое снизили свои вложения в разведку и добычу по сравнению с 2014 годом — со 145 до 75 млрд долларов. Сокращению подверглись в основном инвестиции в долгосрочные проекты, которые не могут дать быструю отдачу в условиях низких цен. Тем самым компании переориентировались на проекты с коротким инвестиционным циклом, которые позволяют обеспечить добычу «здесь и сейчас», но далеко не всегда гарантируют устойчивость будущей добычи. В этой связи Сечин считает опрометчивым полагаться на сланцевые проекты как на панацею от падения добычи в других регионах. Как он неоднократно отмечал, дальнейший рост сланцевой добычи будет сопряжен с техническими и технологическими сложностями и не сможет компенсировать естественное падение добычи (оцениваемое в 5-7% в год) по традиционным проектам.
Отмены и отсрочки проектов за пределами Северной Америки привели к недостаточным инвестициям и уже вызвали серьезные опасения потребителей в отношении стабильности будущего предложения нефти. Это, по словам Сечина, колоссальный риск для перспектив работы рынка в ближайшие годы. Так, например, согласно оценке отраслевых экспертов, для реализации стратегии роста компании ExxonMobil в краткосрочной перспективе придется пожертвовать финансовой эффективностью ради увеличения инвестиций. И потребуется по крайней мере пять лет, прежде чем результаты интенсивного развития окажут положительное влияние на финансовые показатели.
Несмотря на то что в 2018 году на фоне роста цены на нефть компании увеличивают инвестиции в добычу, их по-прежнему недостаточно для обеспечения ее устойчивого долгосрочного роста.
В этом плане Россия и «Роснефть» существенно отличаются от мирового тренда. В 2014-2017 годах благодаря ресурсной базе с конкурентоспособными затратами на добычу «Роснефть» продолжала активно инвестировать в разведку и добычу. У компании по факту произошел рост вложений на 50%, причем в долларовом выражении — с 9,2 млрд долларов в 2014 году до 13,7 млрд долларов в 2017 году. В результате в ближайшие 18 месяцев «Роснефть» запускает более семи новых добычных проектов мирового класса, что еще раз свидетельствует о ее приверженности стабильному обеспечению мирового рынка.
В своем докладе Сечин обратил внимание на то, что применительно к проблемам экологии и изменения климата мы не должны забывать главную цель, состоящую в снижении выбросов вредных веществ, а не в наращивании любой ценой доли возобновляемых источников энергии в энергобалансе.
«Чрезмерное стимулирование и субсидирование возобновляемых энергоресурсов может привести к недоинвестированию как в разведку и добычу нефти и газа, так и в научно-исследовательские разработки и внедрение технологий сокращения выбросов в электрогенерации, на транспорте и во многих других сферах», — отметил глава «Роснефти». — Таким образом, мы рискуем столкнуться не только с дефицитом энергоресурсов, но и с менее эффективным сокращением выбросов парниковых газов«.
Сечин подчеркнул стремление «Роснефти» занять лидирующие позиции в мировой отрасли по экологичности бизнеса. Среди ключевых приоритетов компании он назвал минимизацию негативного воздействия на окружающую среду. Уже сегодня «Роснефть» отличают низкие удельные выбросы парниковых газов (только за последние три года этот показатель снизился на 8% — до 36,2 тонны на миллион баррелей нефтяного эквивалента). Согласно аналитическим данным агентства Bloomberg, это меньше, чем у многих компаний-мейджоров: Total, Chevron и Petrobras.
Стратегическая цель «Роснефти» — к 2022 году достичь первого квартиля среди сравнимых международных компаний по удельным выбросам парниковых газов.
«Роснефть» ежегодно инвестирует значительные средства в решение именно первоочередных задач — снижение выбросов на всех этапах производства и прежде всего снижение выбросов парниковых газов. Это непросто, потому что ежегодно компания вводит новые крупные объекты нефтегазодобычи, как правило, в удаленных регионах с неразвитой инфраструктурой.
При этом в сланцевой отрасли США, также переживающей интенсивное развитие, эти вопросы только частично решаются на региональном уровне, а, например, ужесточение экологических стандартов на Баккене привело к стагнации добычи.
«Глобальная забота об окружающей среде и обеспечение устойчивого развития человечества — хороший пример нашей общей задачи, от которой выигрывают все. К сожалению, и здесь мы не до конца видим понимание проблематики со стороны некоторых стран на Североамериканском континенте», — отметил глава «Роснефти».
«Россия и «Роснефть» как крупнейшая в российской отрасли компания обладают уникальной, высокоэффективной ресурсной базой, — подчеркнул Сечин. — Наши удельные операционные издержки и инвестиции в новые проекты — одни из самых низких в мире и сопоставимы с показателями Саудовской Аравии».
Тем не менее, ряд аналитиков при международных сопоставлениях помещают российские проекты и компании на шкале издержек в значительно худшее положение, чем в реальности. Причина кроется в неверном и даже необъективном учете налоговых факторов, включая фискальные изменения, принятые недавно правительством России и направленные на стимулирование разведки и добычи нефти, повышение эффективности освоения традиционных и развитие новых регионов добычи.
.jpg)
По таким показателям, как прямые операционные и капитальные затраты, российская ресурсная база и проекты — среди лучших в мире и значительно превосходят показатели нефтяной отрасли США. «Неверное понимание этих факторов привело к недавним высказываниям некоторых коллег о российских перспективах, вплоть до того, что через 10-15 лет Россия уйдет с мировой нефтяной арены, — напомнил Сечин. — Конечно, ничего подобного не произойдет. По нашим оценкам, в этой перспективе лидировать будут три нынешних крупнейших игрока — Саудовская Аравия, Россия и США, страны с очень разной организацией отрасли, разной ресурсной базой и разными драйверами роста».
«Наши совместные проекты объединяют гигантский ресурсный потенциал, масштабные инвестиции и передовые технологии, и наши партнеры, безусловно, высоко ценят создаваемую «Роснефтью» атмосферу доверия и учета взаимных интересов, — заявил Сечин. — Объем запасов углеводородов по совместным проектам с зарубежными партнерами с 2014 года вырос в три раза. Наши совместные проекты — это энергетические мосты между странами, устремленные в будущее».
Известно, что совместные проекты «Роснефти» с иностранными компаниями носят интегральный характер: партнеры участвуют в добыче, транспортировке, переработке нефти и поставках нефтепродуктов на перспективные рынки.
«Несмотря на рыночную волатильность и ограничения, в том числе санкционного характера, «Роснефть» остается локомотивом развития партнерских панъевразийских отношений и на практике реализует видение «экономики доверия», которой и посвящен Веронский форум в этом году, — подчеркнул Сечин. — Мы уверены, что это единственно правильный подход, выгодный как для «Роснефти», так и для наших партнеров». Он рассказал о том, как изменилась компания за последний год. В состав ее акционеров вошел Катарский инвестиционный фонд с долей 18,93% акций «Роснефти». Всего стратегическим партнерам, с учетом долей BP и Glencore, принадлежит почти 40% акций компании, при этом крупнейшим акционером остается российское государство. Также была утверждена новая стратегия «Роснефть-2022», которая ориентирована на увеличение доходности и повышение эффективности существующих активов и рост технологичности бизнеса. Капитализация компании выросла на четверть и превысила 76 млрд долларов.
Одновременно с успехами на российском рынке «Роснефть» продемонстрировала успешные результаты по ряду проектов за рубежом. Хороший пример — совместный с Eni и BP проект «Зохр», где недавно был получен первый коммерческий газ. Компании из Италии, России и Великобритании смогли достичь самообеспечения Египта газом, превратить страну в чистого экспортера голубого топлива и избавить ее от необходимости покупки дорогостоящего СПГ из других регионов. Сечин заявил также о больших перспективах развития совместных с ExxonMobil проектов на шельфе Мозамбика.
За последние несколько лет «Роснефть» существенно расширила круг совместных проектов, в том числе создала партнерства в разведке и добыче в России на суше и шельфе, по зарубежным проектам нефтепереработки и нефтехимии, освоения газовых ресурсов Средиземного моря, по другим стратегическим направлениям.
На евроазиатском пространстве, где продолжает превалировать стратегия взаимовыгодного сотрудничества (win — win), «Роснефть» активно развивает партнерские отношения с ведущими нефтегазовыми и инвестиционными компаниями в «Большой Евразии».
Крупный акционер и многолетний деловой партнер «Роснефти» BP напрямую вошла в несколько проектов компании («Таас-Юрях», «Ермак») и рассматривает возможность вхождения в ряд новых проектов.
Норвежская компания Equinor работает с «Роснефтью» по изучению запасов углеводородов доманиковых отложений в Самарской области, разработке Северо-Комсомольского месторождения, двух шельфовых проектов в Западной Арктике и Охотском море, а также на шельфовом лицензионном участке в Норвегии.
Китайские партнеры также успешно сотрудничают с «Роснефтью». «Удмуртнефть» — пример российско-китайского СП с Sinopec в нефтегазовой сфере в России. В разработке Верхнечонского нефтегазоконденсатного месторождения принимает участие Beijing Gas, и в настоящий момент ведется формирование зоны взаимных интересов по прилегающим лицензионным участкам данного месторождения.
Кроме того, совместно с Sinopec ведется подготовка к освоению Северо-Венинского газоконденсатного месторождения (проект «Сахалин-3»).
Индийская ONGC работает с «Роснефтью» в рамках проекта «Сахалин-1», консорциум индийских компаний вошел в акционерный капитал Ванкорского месторождения и Таас-Юрях, при этом рассматривается возможность дальнейшего расширения данного сотрудничества. Также «Роснефть» и PetroVietnam участвуют в проекте добычи газа и конденсата во Вьетнаме.
Не менее широкие возможности раскрываются и в секторе даунстрим. Так, «Роснефть» является третьим по величине нефтепереработчиком в Германии с общим объемом переработки 12,5 млн тонн в год, что составляет более чем 12% всех нефтеперерабатывающих мощностей страны. Одним из факторов успешности работы компании на немецком рынке является использование крупнейшей в мире нефтепроводной системы «Дружба», по которой российская нефть без перебоев поступает в Европу уже более 50 лет вне зависимости от политического климата.
Масштабы рынка и потребность в значительных капиталовложениях обусловливают необходимость международной кооперации в переработке и сбыте. Хорошим примером является взаимовыгодное сотрудничество России и Индии в этой области. Приобретение «Роснефтью» доли в крупнейшем в Индии высокотехнологичном НПЗ позволило реализовать синергетический эффект быстрорастущего рынка Индии и сырьевого потенциала России.
«Мы ведем себя ответственно в условиях не самой благоприятной внешней среды и сохраняющейся волатильности на мировых рынках — продолжаем развивать сотрудничество, — заявил глава «Роснефти». — Экономика доверия и дипломатия бизнеса — это залог успеха всех наших проектов. Это тот выбор, который сделала «Роснефть» и наши партнеры». «Мы и дальше готовы расширять парт-нерство по всем направлениям нашего бизнеса и, как и прежде, будем искать источники синергии, чтобы в выигрыше оказался как конечный потребитель, так и сами производители», — подытожил Игорь Сечин.