В старом анекдоте сантехник оправдывал свои пристрастия к выпивке и поборам заботой об общественном благе. «Моя зарплата — 60 рублей. Значит, максимальная польза от меня — 2 рубля в сутки. А если возьму на лапу и куплю бутылку водки, то отдам государству уже вдвое больше...» Примерно так же объясняет наши экономические беды ректор Высшей школы экономики Ярослав Кузьминов.
На финансовом форуме в Москве он заявил, что 25-28% трудоспособных людей в России вносят «нулевой вклад» в ВВП, то есть «общество тратит на них больше, чем от них получает». При этом почти все они работают (или могут работать, ибо в стране дефицит трудовых ресурсов), но не в состоянии обеспечить себя хлебом насущным. «До сих пор огромные потери человеческого капитала происходят в результате того, что доля так называемых неуспешных остается большой», — посетовал ректор ВШЭ.
В Европе их лишь 6-10%. И чтобы нам достичь европейского уровня, Кузьминов предлагает за счет бюджетных средств организовать патронажную систему работы с молодыми родителями и индивидуальную помощь младшим школьникам, а также усилить профильное образование в старших классах. То есть лучше обучать, раньше профориентировать — и будет нам счастье.
Бедняков в России действительно много: даже по официальным данным, 14% населения, 21,4 млн человек, имеют подушевые доходы, не достигающие даже прожиточного минимума в 10329 рублей. Но можно ли за это ставить на них клеймо «неуспешные»?
К примеру, знаменитая актриса Татьяна Догилева, недавно отметившая 60-летие, нынче должна жить на пенсионные 14 тысяч рублей в месяц. «Так государство оценило мои заслуги, — говорит бывшая кинозвезда. — Хотя, если начистоту, считаю это страшной несправедливостью. Думаю, что за свою жизнь успела сделать не так уж мало: мои фильмы смотрели миллионы людей, деньги шли в государственную казну...»
А 5 млн россиян получают почти вдвое меньше Догилевой — по 7,8 тысячи рублей в месяц. И даже платят с них НДФЛ, ибо это не пособие по бедности и не пенсия, а установленная государством зарплата в один МРОТ.
«Это уникальное явление в социальной сфере — работающие бедные, — возмущалась полгода назад вице-премьер Ольга Голодец. — У нас нет такой квалификации, которая достойна зарплаты в 7,5 тысячи. Даже если человек только окончил образовательную школу, его труд должен оцениваться на несколько другом уровне».
Но лишь теперь правительство — и не по собственной инициативе, а по распоряжению президента! — приступило к подготовке повышения МРОТ до прожиточного минимума, и то лишь с перспективой сделать это в 2019 году.
Спрашивается: почему не вчера? Либеральное правительство кивает на возможный рост инфляции, который, мол, съест всю прибавку.
«Мировой опыт не подтверждает тезис о том, что многие сильно обеднеют за счет инфляции, вызванной увеличением минимальной зарплаты», — говорит профессор мадридской IE Business School Максим Миронов. И предлагает изучить опыт американских штатов и городов (Сиэтл, Лос-Анджелес, Сан-Франциско, Беркли, Вашингтон и других), где увеличили минимальную зарплату до 15 долларов в час при федеральном минимуме 7,25, и ни к какому всплеску инфляции это не привело. Или изучить опыт европейских стран, которые постоянно шли к высокому уровню минимальной оплаты труда, и посмотреть, какая инфляция была в годы увеличений:
Впрочем, наши проблемы не в «минималке», а в общем уровне оплаты российского труда, в том числе высококвалифицированного. С Западом по этому показателю нас лучше не сравнивать, но приходится. Вот какие данные приводит известный экономист Яков Миркин за 2016 год: среднемесячная номинальная зарплата в России была 609 долларов, в США — 5012, в Германии — 3530, в лежащей в снегах Финляндии — 3799, а в Исландии, когда-то бедной, рыбацкой и пустынной, — 6134 доллара.
Может, они работают больше нашего? Как раз наоборот: по данным Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), россияне работают 2000 часов в год против 1750 часов в среднем по странам ОЭСР. Ссылки на разницу в производительности труда, по которой мы отстаем от этих стран в 2,5-3 раза, тоже неубедительны. Ибо по средней зарплате мы отстаем куда разительнее: от США — в 8,2 раза, от Германии — в 5,8 раза, от Исландии — в 10 (!) раз.
В результате они живут, а мы выживаем, то и дело одалживаясь у друзей или родственников или залезая в кредитную кабалу. Год от года растет слой населения, которому не хватает денег до получки. По данным опросов Общественного телевидения России, сегодня нашим согражданам не хватает до зарплаты в среднем 19399 рублей, а вот, скажем, во Владимирской области дыра в семейном бюджете — уже 40 тысяч.
Причин массовой бедности много, но две лежат на поверхности. Во-первых, в России доля оплаты труда в ВВП — меньше половины, а в Европе и других развитых странах — от 60 до 70%. То есть нам элементарно недоплачивают за наш труд. Во-вторых, из сегодняшней средней по стране официальной зарплаты 35843 рубля не меньше четверти (если считать по общему фонду оплаты труда) уходит большим и не очень начальникам, составляющим до 5% численного состава. С 2017 года доходы высшего менеджмента не должны превышать 8-кратный средний заработок персонала. Но этот закон повсеместно не выполняется — о нем даже не вспоминают!
Нормальную зарплату — по европейским меркам — в России не платят даже высококвалифицированным специалистам, если они не начальники и не иностранцы. Любопытно, что для приглашенных из-за рубежа в 2010 году в России законодательно ввели понятие «высококвалифицированный иностранный специалист», которым полагалось платить: рабочим — от 58,5 тысячи рублей в месяц; инженерам — не менее 167 тысяч; преподавателям, медицинским или научным работникам — не меньше 1 млн. А местным аборигенам — сколько останется.
Так в чем же «неуспешность» трудящейся российской бедноты? В том, что ее обкрадывают? Что крупнейший работодатель в лице государства отказывается платить работникам нормальные деньги — и тем самым подает пример бизнесу?
Кстати, давайте посмотрим на «успешных», хорошо зарабатывающих. По данным Росстата, в июле первое место по доходам держали работники подотрасли коксохимии (средний заработок — 156,7 тысячи рублей). В тройке призеров также газодобытчики (110,3 тысячи) и производители табачных изделий (110,2 тысячи).
В чем же их успешность, если кокс во всем мире, в том числе в России, производится по дедовским технологиям — другие не придуманы. То есть это дым, грязь, грохот, уйма ручного труда. За что и платят большие (по российским понятиям) деньги. Возможно, в нашей стране самое современное производство табачных изделий, но вряд ли нужно этим гордиться.
Зато заработки в самой продвинутой области, информатике и связи, куда скромнее: около 58,4 тысячи рублей в месяц. Неудивительно, что российские айтишники стоят на первом месте в списке «трудовых беглецов» из собственной страны.
Кстати, об эмиграции. Говорят, что нынче за пределами страны проживают около 30 млн россиян, но кто же их считал? Зато известно, что в 1990-2006 годах Россию покинули более полумиллиона ученых, инженеров, врачей, программистов, архитекторов, музыкантов, художников и т. д. — словом, интеллектуальной элиты. А с 1989 по 2004 год навсегда уехали еще примерно 25 тысяч ученых, а еще 30 тысяч — по временным контрактам, продлеваемым по сей день. А предпринимателей мы потеряли примерно четверть миллиона — уезжали не только в Европу, но даже в соседний Казахстан, в Китай и так далее.
Результат: среди новых американских миллионеров — самая большая доля выходцев из России (в том числе из СССР). Здесь они оказались не нужны — там очень даже пригодились.
А статистика показывает, что в последнее время страну ежегодно покидают около 100 тысяч человек — молодых, образованных, энергичных. После «революционной» эмиграции 1917 года это самая большая волна исхода. Не потому ли так велик кузьминовский «процент неуспешных», что лучшие бегут куда глаза глядят? Социологи, изучающие эту проблему, говорят: эмиграция обусловлена не экономическими проблемами, а отсутствием перспектив для самореализации и потерей надежды на то, что в обозримом будущем что-то может поменяться к лучшему.
P.S. «Есть понятие «длина взгляда», — говорит специалист по проблемам эмиграции Светлана Наева. — Высокоразвитые страны конкретно ориентированы на будущее. Все государственные и личные планы, задачи составляются на много лет вперед. «Длина взгляда» — необходимое и важное условие модернизации. В России у большинства горизонт планирования не превышает один год. Этот «короткий взгляд» и является одним из основных препятствий на пути модернизации страны и основной причиной выезда россиян за рубеж».
